Цезарь Короленко - Личностные расстройства
Эти люди становятся неинтересными, особенно для тех, кто знал их раньше. Продуктивность контактов утрачивается. С ними практически не о чем говорить, поскольку они не включаются в разговор на многие темы. Эмпатические отношения не устанавливаются. Тонкие эмоции уходят, нюансы эмоциональных состояний исчезают.
Если речь идет о детском возрасте, то такие дети теряют ранее приобретенные знания и навыки. Мотивация к восстановлению утраченных позиций слаба или потеряна.
Проекция желаний меняется. С одной стороны, пациенты не любят вспоминать о прошлом, с другой, — не хотят думать о будущем. Такие лица ориентированы на настоящее, фиксированы на текущем моменте, на получении немедленного удовольствия, несмотря на раздражающее их снижение самой возможности получать удовольствия. Характерны постоянное напряжение и выраженный психологический дискомфорт, что выражается в проекции собственной агрессии на других и обвинениями окружающих людей в агрессии против себя.
Отдельным признаком выделяется отчуждение, связанное с чувством, что окружающие их не понимают, что они живут совершенно в другом мире с иными ценностями. Настоящий контакт с другими невозможен. Присутствует стремление к взаимоотношениям с теми, кто пережил ту же или аналогичную травмирующую ситуацию, хотя такие контакты «срабатывают» на короткую дистанцию, сменяясь иногда в длительной перспективе взаимной агрессией.
Характерным симптомом является суженный диапазон аффекта. Сужается спектр эмоциональных реакций, что приводит, в частности, к неспособности устанавливать глубокие интимные отношения. Отрицательные эмоции преобладают над положительными.
Появляется чувство «сужения горизонта», или «кратковременности будущей жизни». И поскольку, с точки зрения пациента, все быстро закончится, нет смысла заниматься тем, что связано с длительными усилиями. Это касается отсутствия желания делать карьеру, строить личную жизнь, заниматься тем, что требует «вложений» в себя. Возникновение таких мыслей обычно провоцирует аддиктивные реализации.
Имеет место сниженная переносимость различного рода фрустраций и неприятных переживаний. Поэтому среди лиц с ПТСР так много постоянно и ежедневно употребляющих алкоголь. Поскольку употребление алкоголя приводит к семейным и производственным конфликтам, возникают новые очаги напряжения, неудовлетворенность собой, раздражение против себя, что тут же проецируется на других. Члены семьи пострадавшего могут об этом многое рассказать, поскольку ощущают такие реакции на себе.
Для лиц с ПТСР характерны симптомы повышенной возбудимости. Они выражаются, в частности, в трудностях засыпания. Разнообразные внешние факторы и раздражители (тиканье часов, шаги в коридоре и т. д.) мешают заснуть, приводят в состояние ярости. Однократная фиксация на раздражителе приводит к ее закреплению и последующему воспроизведению. Легко возникают раздражительность и злость. Такого человека нетрудно вывести из себя самым незначительным поводом.
Пациенты обращают внимание на трудности сосредоточения и фиксации внимания на сколько-нибудь длительный период.
ПТСР, связанное с какой-то серьезной психической травмой у взрослого человека, развивается значительно чаще у тех, кто раньше, до последней установленной травмы, перенес психическую травму, которая не была выявлена. Речь идет о значении ранней детской травматизации в развитии ПТСР у взрослых. Ряд авторов посвятили свои исследования изучению этой проблемы и выявили распространенность и значение ранней травматизации [6, 14, 15]. Насилие, инцестные отношения и т. д. вызывают у ребенка развитие ПТСР с определенными симптомами. Анализ симптомов с помощью, например, полуструктурированного интервью для выявления ПТСР в детском возрасте показывает сходство этих симптомов с симптомами ПТСР у взрослых. Если у ребенка развивается ПТСР, и затем он переживает серьезную психическую травму во взрослом возрасте, она попадает на уже подготовленную почву. Серьезность травмы детского возраста часто не выявляется, нарушения объясняются особенностями раннего периода развития, переходного возраста.
Широко обсуждается значение социальных, экономических и транскультуральных факторов в развитии и лечении ПТСР. Имеются в виду обстановка, в которой находится человек с ПТСР после перенесенной травмы, и особенности работы социальных структур. Подчеркивается, что если условия среды носят поддерживающий характер, это является благоприятным фактором в преодолении последствий ПТСР. Большое значение для характера течения нарушения имеет поддержка группы, в которой находится человек, межличностные контакты, т. е. наличие неформальной групповой солидарности [29, 40, 50].
М. Тауссиг (М. Taussig) [47] рассматривал влияние различных социальных факторов на особенности осознания ПТСР. Автор обращал внимание, что в состоянии длительного травматического расстройства, связанного с военными событиями, депортацией, обнаруживаются тесные отношения между тем, что происходило с конкретным человеком и коллективной историей группы, в которой он находится. Большинство беженцев, которые пережили травмирующие события, имеют одну и ту же историю и сталкиваются с похожими проблемами (потеря родственников, свидетельство преступлений и т. д.) Автор называет это «путешествием сквозь смерть». Он фиксирует внимание на том, что судьба каждого индивидуума оказывается характерной для коллективной судьбы тех, кто жил в одной стране, одном районе.
В то же время, Тауссиг обращает внимание и на другую сторону вопроса, которая заключается в том, что, несмотря на то, что беженцы, или депортированные лица прошли через похожие травмирующие события, из этого не следует, что они пережили одинаковую по силе, характеру и продолжительности травму. Нельзя не учитывать предшествующие травме события и личные особенности пострадавших. Речь идет о необходимости обращать внимание на два фактора: групповую сплоченность и особенности индивидуального развития. Способность человека отождествлять себя с общими проблемами облегчает выход из этого состояния. Пережившие коллективную травму часто демонстрируют способность выжить и адаптироваться на новом уровне. Дальнейшее изучение вопроса выявляет значение индивидуальных особенностей жизни, детства и т. д. Общая модель избавления от ПТСР учитывает индивидуальные особенности личности и индивидуальный опыт переживания травмы.
В ноябре 1998 года в Монреале проходил симпозиум по ПТСР под общим названием «Переосмысление травмы в транскультуральном мире». Подходы к травме рассматривались в соответствии с критериями диагностики ПТСР по DSM-IV с центрированием на конкретном человеке. После обсуждения общей модели особое внимание было уделено значению для выздоровления нейтрализации воспоминаний об отрицательных эмоциях, использованию аналитических методик, индивидуального отношения к травме, катарсису. Выступающие на симпозиуме фиксировали внимание на необходимости опоры на понятие коллективной травмы и подчеркивании факта, что все, что случилось, произошло не только с пострадавшим, но и с другими людьми, имеющими объединяющие элементы в жизни, судьбе, общие проблемы. Эти люди находятся где-то рядом, на улице, они не являются какими-то особенными, пациенты просто их не замечают.
Осознание наличия такой общности может быть усилено за счет создания специальных групп лиц, переживших психическую травму, в том числе и в детстве. Люди должны чувствовать, что они являются частью социальной сети, в рамках которой они могут помочь друг другу. При отсутствии социального взаимодействия в одной культуральной матрице отрицательные эмоции и воспоминания не могут быть повторно пережиты и переосмыслены на новом уровне в процессе обсуждений, дискуссий с приобретением иного смысла и отношения к этим переживанием.
Социальная и культуральная матрицы в мире не идентичны. Переживания травмы могут быть разными. Это следует учитывать при мобилизации лиц с ПТСР к социальной спаянности, необходимой для переосмысления травмы и демонстрации скрытых возможностей сопротивления и восстановления.
Люди по-разному реагируют на травмы, что связано с вовлечением разных систем ценностей, неодинаковым отношением к одним и тем же событиям. Обнаруживается, что в ряде западных стран многие травмы содержат особенно разрушительный элемент в связи с акцентом на модели жизни, основанной на незыблемости закона, своей защищенности, в прогнозируемости поведения людей в рамках закона. Травма разрушает уверенность в прочности этих положений.
В других культурах отношение может быть другим. В восточных странах, например, популярна позиция наблюдателя, дистантного восприятия происходящего. Некоторые считают случившееся «Божьим промыслом» и т. д. Понимание культуральных тонкостей имеет большое значение в работе с пациентами.
