Михаил Кутушов - Зеркальные болезни. Рак, диабет, шизофрения, аллергия
Сейчас мы в этом убедимся. Этот экскурс в образы, подобия, во Вселенную и микромир нам нужен только с одной целью — узнать, как появились и развивались Вселенная и Жизнь. Это нам поможет в поиске лечения против рака и других зеркальных болезней. Все образы и подобия можно распределить по степени «материальности» и классифицировать. Например, сначала идут явления, которые вообще как бы не имеют отношения к событию или образу. Потом четко передающиеся образы и в конце авто- и гомоморфизмы, существование которых никто не может отрицать. Нам также необходимо найти переходные элементы и механизмы, связывающие их. Эти приемы, а, по сути, новое направление в науке, не надо путать с феноменологией. Это разные вещи, которые не носят чисто описательный характер. У образов и подобий смешанный характер проявления. Они могут быть материальны, иметь не только полевую структуру, но еще и нематериальную или числовую компоненту. Эти подобия странным образом переносятся в пространстве, визуализируя или дематериализуя события и вещи с непостижимой ловкостью и лишь иногда оставляя следы. Самыми эфемерными подобиями являются совпадения событий. В жизни мы можем встретить множество различных совпадений, связанных с цифрами, однако, пожалуй, самое крупное из них связано с числом 666: молекула углерода, без которой нельзя представить нашу жизнь, состоит из 6 протонов, 6 нейтронов и 6 электронов. Если исходить из нумерологических изысков, это значит, что у Жизни нехорошее происхождение. Попробуем представить все по-другому. По той же нумерологии шестерка — это пересечение видимого и невидимого мира, т. е. пересечение двух треугольников, как в гексаграмме, звезде Давида. А где еще один треугольник? Добавив его, мы получим девятиконечную звезду, которая теперь представляется как нехорошая. Если мы сложим три шестерки, то получим 18, а если сложим 1 + 8, то получим 9, а это девять концов девятиконечной звезды. Это диссимметричная звезда, как и пятиконечная. А девятка в нумерологии священна. Это что — противоречие или закономерность? Число 6 — первое совершенное число, так как числа, делящиеся на шесть, дают снова шесть. Число шесть делится на один, два и три. Складывая их, мы получаем шесть. Девятка — это начало конца и конец начала. Через число 512 имеет связь с восьмеркой. Даже в нумерологии, несмотря на ее строгость, видны перетоки между «добром» и «злом». Диссимметрия, как часть подобной нумерологии, в таком случае и есть место тех самых перетоков, и в ней существуют некие границы протекания. Изучив диссимметрию, можно ответить на вопрос, почему в нашем мире мало антиматерии, почему живое живет; можно прогнозировать многие нелинейные процессы и т. д. и т. п. Совпадения, которых быть не может, еще более сюрреалистичны. Зафиксировано 7 попаданий молний в одного человека. Можно ли считать этот факт совпадением? Или, к примеру, такой. Нарисовав портрет Николая Рубцова, художник Геннадий Осиев в точности повторил трагическую судьбу поэта: он был убит женой в состоянии аффекта. Свое наказание супруга художника отбывала в той же камере, что и жена Рубцова. Как объяснить, почему в одну из ночей 1883 года репортер газеты «Глоб» Эдуард Сэмсон после пьяной вечеринки вскакивает с дивана в 3 утра и с почти безумными глазами начинает описывать только что увиденное им во сне извержение вулкана Кракатау, которое уничтожило остров Праломе близ Явы в эти же минуты, но за тысячи километров от журналиста? В 1898 году писатель Морган Робертсон в романе «Тщетность» описал гибель гигантского корабля «Титан» после столкновения с айсбергом в первом своем рейсе. В 1912 году через 14 лет Великобритания спустила на воду самый большой на тот момент времени «Титаник». Все написанное в книге воплотилось в жизнь, совпали все детали катастрофы и предшествовавших событий (вокруг спуска книжного «Титана» и реального «Титаника» была поднята невообразимая шумиха в прессе из-за их огромных размеров; оба, считавшиеся непотопляемыми, налетели на ледяную гору в апреле; оба имели на борту множество знаменитостей; оба не имели достаточно спасательных средств). В 1939 году, спустя еще 27 лет, в том же районе, где утонули выдуманный «Титан» и реальный «Титаник», ночью плыл другой корабль — «Титаниан». Внезапно внутреннее чутье подсказало что-то рулевому, и он отдал команду «стоп-машина». Когда судно притормозило, из темноты вынырнул огромный айсберг и нанес по корпусу сильный удар. Только на этот раз все обошлось. Проскопия — дар предвидения — основан на квантовых и волновых явлениях. Это подтверждают рассказы людей-феноменов. Когда проскопист задает себе вопрос, относящийся к будущему (проспекция), перед его мысленным взором открывается окно, залитое фиолетовым светом. И все предметы, лица, образы также фиолетовые и движутся в фиолетовом пространстве. Вопросы о прошлом (ретроспекции) окрашены в красный цвет. Точно так же, как в физике: фиолетовое и красное смещение. Статичные сцены из прошлого проскопист видит через окно на ровном розовом фоне. Мысленное ускорение, направленное назад, усиливает интенсивность красного цвета. Когда же мысль останавливается на сцене из заданного момента прошлого, кроваво-красная густота рассеивается, и на розовом фоне выступают конкретные образы более глубоких розовых оттенков. Для исследователей ясновидения опыт проскопистов важен, как подтверждение волновой природы явлений. Болгарская ясновидящая баба Ванга так отвечала на вопросы относительно специфики ясновидческого ремесла: «— Имеет ли для тебя значение, когда происходит то или иное действие — в настоящем, прошедшим или будущем? Ответ: — И прошлое, и будущее рисуются перед моим мысленным взором одинаково ясно. Вижу жизнь человека как бы отснятой на киноленту.» Следовательно, Сознание сканирует пространство (время) по не ясным пока для нас законам. Далее по «ранжиру» следуют легенды, мифы и предания. Очень часто они проявляются в той или иной мере и в реальной жизни. Подобия — образы более «материальные», и поэтому мы видим их в разных ипостасях и в далеком космосе, и под микроскопом, и на наших масштабах. Мистика стоит несколько особняком от всех «чудес». Нас поражает феномен привидений, голосов и т. п. чертовщина. Однако мистического здесь ничего нет, и не может быть. Все это появляется только там, где есть люди, которым это необходимо. Фактически происходит подмена понятий. Полевые структуры и подобия называют фантомами, привидениями и т. п., не зная их истинной природы. «Отпечатки» явлений, событий, баталий остаются на том месте, где они происходили. Отпечатываются они на материальных предметах, в кристаллических структурах, почве, камне, стенах и т. п. При появлении наблюдателя (даже телекамеры) они начинают возбуждаться и иногда проявлять себя на видимой длине волны. Это своего рода «вывернутая» голография, которая смутно очерчивает контуры предмета. Если облучить, прокалить это место высокой температурой или взрывом, видения исчезнут. Привидения не могут существовать в пустоте, им обязательно нужны материя и наблюдатель. А вот подобиям это ни к чему. Можно привести неисчислимое множество примеров подобий человеческих органов и плодов растений, поведения этносов и живого организма и т. д. и т. п. Подобия не всегда имеют ось симметрии или другие ее признаки, но они всегда и везде присутствуют в «затушеванном» виде! У подобий можно обнаружить тягу к красоте и полосатости. Подобия можно отождествить и с символами. В природе вообще все зашифровано в виде символов. Занимаясь изучением символизма, исследователь-адепт должен стараться одновременно развивать силу концентрации. Он должен научиться улавливать и представлять себе идею или объект в целом по любой их составной части и делать это мгновенно, иначе в случае интерпретации какой-нибудь идеи или сообщения он может упустить самый важный его аспект, заостряя свое внимание на интерпретации связующего или иного символа второстепенной важности. Понимая, что все проявленные вещи являются символами вечной истины, взяв любой объект и сосредоточив на нем свой ум сначала усилием и напряжением воли, а затем прекращением движений ума, можно услышать, как душа старается сообщить ему некоторые сокровенные истины относительно исследуемого предмета. Фактически, сознание наблюдателя и предмет его наблюдений становятся тождественны, и личное Я начинает ощущать все то, что находится в сознании (или душе) объекта. Здесь мы видим созвучие души и геометрии. Именно таким образом работает мозг изобретателя, который мыслит символами, не вдаваясь в детали. Именно это отличает его от простого смертного в момент поиска решения парадокса. Не исключено, что он «вспоминает» объект изобретения.
Глубокое невежество подавляющего большинства людей и их неверие во все, что имеет отношение к символизму, удерживает мир от приобретения желаемых познаний и мощи. Все те науки, на которые многие исследователи потратили свои жизни, средства и силы, стремясь довести их до более высокого уровня, ясно обрисованы в символических изображениях. Эти же науки изучались в прошлом и были доведены до совершенства и изложены в символической форме для тех, кто должен прийти позже. Но в наше время люди, как правило, не пользуются теми методами образования, что применялись древними мудрецами, поэтому сегодня символы не получают надлежащего объяснения и становятся объектами насмешек и презрения, или же просто упраздняются. Это лишнее подтверждение того, что более грубый блочный подход к объяснению какого-либо феномена является более быстрым и продуктивным, чем копание в деталях и мелочах. Что, к сожалению, свойственно современной науке. Язык символов, наука о звездах, линии, начертанные жизненным опытом на лбу и на руке, все это суть опознавательные знаки, точки соприкосновения, которые при правильном их понимании указывают прошлые, настоящие и будущие события столь же верно, как восход солнца означает наступление нового дня. Если все эти факты будут поняты и приняты, станет возможным осознание величия, назначения и мощи сакрального символизма, включающего астрологию и пророчества. Природа — это универсальный символ, ибо под каждой внешней формой окружающего нас мира скрыта ее сущность, ее внутреннее содержание. Феномен является символом нумена. Раскрытию нуменов или символизма природы и посвящается, в конечном итоге, вся деятельность человека, который является самым великим символом Космоса. Каждое слово есть символ, каждое его начертание — символ. Вся химия построена на символах основной таблицы элементов. Мы окружены символизмом со всех сторон и видим не вещи в себе, но лишь символы их. А разве улыбка человека не есть символ или выражение тех чувств, которые скрыты за нею? Разве каждый чертеж не символ? Идея, пока она не выражена в символах, передающих ее содержание, недоступна обычному человеку. Символы слов в книгах великих писателей передают жизнь людей настолько ярко, красочно и реально, что целые картины ее проходят перед третьим глазом читателя. Смотрите начертания слов, краску, бумагу и буквы, а видите нечто совершенно внеплотное в них заключенное именно благодаря их символизму. От символики никуда не уйти, надо лишь непрестанно учиться, как под внешней формой ее уметь видеть полнее и глубже передаваемое этими символами содержание. Символам, как и подобиям, чуждо понятие масштаба, они не обращают на него внимания, и он отвечает им тем же. Геометрический, символический и цифровой язык не знают преград и расстояний. Как создается символ? Реальные системы объединяет одно важное свойство — все они реализованы, как визуальные утилиты. Наблюдатель системы (Сознание) работает в графической среде, в которой каждому объекту соответствует свой графический образ, и оперирует набором интерактивных операций, позволяющих выделить, переместить или выполнить объект. Конечно, метафоры визуальной среды — это функциональные единицы-модули. Они могут быть цифровыми или полевыми. Из готовых модулей визуально строятся «приложения». По крайней мере, достаточно часто системы построения символов пользуются т. н. вейльветным способом. То есть вначале строится объект, а затем он «обкусывается». В этом способе есть свое преимущество и достоинство, это полный и согласованный репертуар средств, поддерживающих разработку модулей для визуальной среды, не затрагивающих их форму. Как бы там ни было, символы и формы реализуются из событий и мыслей в совершенно четкие управляющие структуры типа государства, нации и т. п. Символы не так просты и «безголосы», как кажется. Казалось бы, что общего между двуглавым орлом и Россией? Первый является древним символом из Константинополя, а вторая — государство. Однако связь между ними самая прямая. В орле отражено все, что есть в России, вплоть до менталитета ее обитателей и правителей. Вот мысли Чаадаева относительно россиян: «…Поведение россиян подобно подростковому. Эта раздвоенность мышления, необязательность, неспособность доводить все до логического конца. Неправильный подбор друзей и заигрывание с врагами, игнорирование своей истории, опыта предыдущих поколений и, что немаловажно, опыта других народов.» После октябрьского переворота, примерив на себя слесарные и сельскохозяйственные орудия труда, поранившись о них, Россия вновь вернулась к своему мутанту, совершенно не сознавая простой истины, что эта странная птица добра не несет. Возможно, настало время убрать у него лишнюю голову или приделать третью. Хотя реставрировать и приделывать всякие инородные части к поруганным символам дело бесперспективное и просто опасное. Не исключено, что в случае с Россией этот герб-символ и обретет второе дыхание. Ведь что интересно, в те времена, когда орел на гербе распускал когти и распушал оперенье, в России наступал упадок. Как только он сжимал когти и прижимал свои перья — она расцветала. Символ России диссимметричен. У орла кроме правой и левой половин тела, еще и две головы — правая и левая. Россия в плане символизма самая диссимметричная страна в мире и, следовательно, самая живая. Видимо поэтому ностальгия у россиян более выраженная, чем у других народов, — это тяга к истинной жизни, а не к ее суррогатам. В свое время фашистская Германия «увела» у СССР свастику, которая издревле являлась индуистским, а затем и буддийским символом бытия. У них он до сих пор вращается вправо, генерируя энергию жизни. А гитлеровская свастика, как известно, вращалась влево, т. е. против жизни. Конец Третьего Рейха был предопределен этим, казалось бы, неважным моментом из жизни символов. Символ государства не подбирается людьми, а создается главными событиями, происходящими в обществе. Символы симметричны реальности, подобия — не совсем. Симметрия теряет свои основные свойства, подобия и символы — никогда! Их надо только представить или увидеть, классифицировать, а они всегда готовы поделиться с нами всем, чем богаты. Механизм формирования образов, подобий и символов можно открыть, как ни странно, с помощью того же приема сравнения подобий. Подобиям никогда не надо придавать свойства известных нам явлений и законов. Их надо переносить с подобия или символа на подобие, причем буквально. Потом в процессе изучения они обрастут «мясом». Например, перенесем подобие термоядерного синтеза в живой организм. и не ошибемся. Итак, симметрия, символы, подобия и масштаб — вот основные части единой объективной реальности.
