Геннадий Старшенбаум - Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей
Третий этап отличается развитием хронических симптомов. Появляется чувство беспомощности, измождения, «загнанности», а иногда – острой злобы, пустоты и подавленности. Возникает чувство несостоятельности, незначительности решаемых проблем, появляются сомнения в эффективности своей работы и своих способностях. От профессионала можно услышать циничные замечания и шутки по поводу его профессии. Появляются мысли о смене профессии и нежелание идти на работу. Происходит перенос собственных сложностей на проблемы пациента и своих отрицательных эмоций – на окружающих. Возникают трения с коллегами. Профессионала все больше обижает, что ему «надо больше всех», что его просто используют, ценят, но не собираются любить. От попыток симбиотической близости он переходит к формальной, бюрократической дистанции.
На четвертой стадии наступает кризис – учащаются жалобы на здоровье: усталость, раздражительность, мышечное напряжение, плохой сон, расстройства желудка, частые простуды. Развиваются психосоматические расстройства, приводящие к временной утрате работоспособности. Возникают сомнения в себе, пессимизм, из‑за чрезмерной озабоченности нарастающими проблемами портятся отношения в семье. Профессионал отгораживается от друзей, грубеет, черствеет – «выгорает». На конечной, пятой стадии развивается заболевание, угрожающее жизни и трудоспособности.
Дж. Гринберг (2002) приводит опросник для исследования синдрома выгорания (см. с. 234).
К развитию синдрома обычно приводят следующие причины: однообразие и кажущаяся неэффективность работы, большой личностный вклад в работу без получения признания, недостаточная мотивированность клиентов и критицизм коллег, запрет на творческий поиск и самовыражение, отсутствие возможностей для дальнейшего обучения и профессионального роста, неразрешенные внутри – и межличностные конфликты профессионала.
Каждый психолог и психотерапевт получает от своих клиентов и пациентов негативные чувства, которые могут накапливаться и вытесняться, особенно при запрете на их свободное выражение, характерном для лиц помогающих профессий (например, эту особенность замечал в себе Роджерс). Установки долженствования отличают не только невротиков, но нередко и самих консультантов и терапевтов. Собственные желания профессионала подавляются, в том числе одно из самых важных при такой работе – желание побыть в покое, одиночестве.
1. Снижается ли эффективность вашей работы?
2. Потеряли ли вы на работе часть инициативы?
3. Потеряли ли вы интерес к работе?
4. Усилился ли ваш стресс на работе?
5. Вы чувствуете утомление или снижение темпа работы?
6. У вас болит голова?
7. У вас болит живот?
8. Вы убавили в весе?
9. У вас проблемы со сном?
10. Ваше дыхание стало прерывистым?
11. У вас часто меняется настроение?
12. Вы легко злитесь?
13. Вы легко подвержены фрустрации?
14. Вы стали более подозрительны, чем обычно?
15. Вы чувствуете себя более беспомощным, чем всегда?
16. Вы употребляете слишком много средств, влияющих на настроение (транквилизаторы, алкоголь и т. д.)?
17. Вы стали менее гибким?
18. Вы стали более критично относиться к собственной компетентности и компетентности других?
19. Вы работаете больше, а чувствуете, что сделали меньше?
20. Вы частично утратили чувство юмора?
Если вы ответили утвердительно на 10 вопросов, ваша работоспособность серьезно нарушена. Если вам подходит 15 и более утверждений, возможно, вы «выгораете» или уже «выгорели».
Имеют значение такие личностные качества профессионала, как интроверсия и склонность идентифицироваться с другими, альтруизм и сентиментальность, беспокойство и ранимость, амбициозность и перфекционизм, склонность к самобичеванию в случае поражения в сочетании с тенденцией занимать пассивную позицию при неудаче и перекладывать ответственность за нее на других.
Для нормализации состояния профессионалу следует задаться вопросом: «Зачем я работаю?» Ответить на него поможет список причин – как объективных, так и субъективных. Этот перечень демонстрирует мотивацию, ценность и значение работы. Затем стоит составить список под заглавием «Я действительно хочу этим заниматься». Надо перечислить то, чем нравится заниматься, в убывающей последовательности, и потом вспомнить, когда удавалось заняться этим в последний раз.
Для профилактики выгорания необходимо вносить в свою работу разнообразие, участвовать в деятельности профессионального сообщества, регулярно встречаться с сотрудниками в неформальной обстановке, больше времени проводить с семьей и друзьями. Следует читать не только специальную, но и художественную литературу, больше и интереснее отдыхать, найти себе хобби. Хорошо бы расширить круг интересов и друзей – желательно отличающихся профессионально и личностно. Психотерапевту, особенно начинающему, полезно участвовать в балинтовской группе, повышать свою квалификацию с помощью различных тренингов. Не стоит стремиться к результатам, недостижимым при имеющихся на данный момент возможностях. Надо быть готовым к неизбежным неудачам, оценивать себя без излишней оглядки на окружающих.
Важно также поддерживать свое здоровье, соблюдать режим сна и питания, заниматься физкультурой, бросить курить, ограничить потребление кофе и алкогольных напитков, овладеть техникой релаксации, для повышения самооценки может оказаться полезным тренинг ассертивности. И наконец, не надо воспринимать себя слишком серьезно. Каждый день можно найти возможность для какой‑нибудь «глупости» – погримасничать, попускать мыльные пузыри, поиграть в классики и т. п.
☺ Главврач вызывает к себе врача с большим стажем работы:
– Как ваше самочувствие, Иван Петрович?
– Спасибо, хорошее. Я ни разу не болел за все 20 лет работы в этой больнице.
– Невероятно! И вы не заработали язву желудка?
– Нет.
– Не страдаете от гипертонии?
– К счастью, нет.
– И сердце не беспокоит? Печень, почки?
– Да нет, ничего такого.
– Скажите мне честно, Иван Петрович, может быть, вы вообще не работаете?
Аддикция к разрушению и саморазрушению
Аддикция к разрушению
Считать ли это прогрессом, если людоед научился пользоваться ножом и вилкой?
Станислав Ежи ЛецВ настоящее время в России одну из наиболее важных социальных проблем составляет преступность. В 1997 г. МВД РФ зарегистрировало более 12 тысяч организованных преступных групп и рекордное число преступлений – 3 миллиона за год. В последние годы это число остается относительно стабильным, что связывают с достижением так называемого уровня насыщения преступности. В 2002 г. в России мужчинами было убито 14 тысяч жен и 2 тысячи детей. В психиатрии влечение к разрушению описано в таких клинических формах, как амок, виндиго, пиромания, гебоид и некрофилия.
Амок(F48.8) наблюдается у аборигенов Индонезии и Малайзии, где традиционно высоко ценится крайняя агрессивность, а также суицидное поведение во время боевых действий. У человека внезапно развивается сумеречное состояние сознания с глубокой дезориентировкой. Возникает неукротимая ярость, направленная на узкий круг лиц, яркие галлюцинаторные и иллюзорные переживания, чувственный бред, импульсивное резкое двигательное возбуждение, бессвязная речь. Через несколько минут состояние прекращается с полной амнезией.
«Да, амок – вот как это бывает: какой‑нибудь малаец, человек простой и добродушный, сидит и тянет свою настойку. Сидит отупевший, равнодушный, вялый. И вдруг вскакивает, хватает нож, бросается на улицу. И бежит все вперед и вперед… сам не зная куда. Кто бы ни попался ему на дороге, он убивает его своим “крисом”, и вид крови еще больше разжигает его. Пена выступает у него на губах, он воет, как дикий зверь… И бежит, бежит, бежит, не смотрит ни вправо, ни влево, бежит с истошными воплями, с окровавленным ножом в руке, по своему ужасному, неуклонному пути… Люди в деревнях знают, что нет силы, которая могла бы остановить гонимого амоком… они кричат, предупреждая других, при его приближении: “Амок! Амок!”, и все обращается в бегство… А он мчится, не слыша, не видя, убивая встречных… пока его не пристрелят, как бешеную собаку, или он сам не рухнет на землю».
(С. Цвейг)
Виндиго (F48.8) описано у индейцев Северной Канады. В условиях недоедания возникает чувство одержимости чудовищем‑людоедом, называемом на местном языке «виндиго». На фоне депрессивно‑параноидной симптоматики появляется компульсивная потребность есть человеческое мясо, мысли об убийстве и самоубийстве. Соплеменники обычно убивают больных.
