Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»
Какие социологические и философские выводы следуют из такой патогенетической схемы?
Асоциальное, якобы, исконно присущее человеку начало воспитанием не уничтожается, а только подавляется, и именно из-за этого его насильственного, противоественно- го обуздания разрушается здоровье человека. Социальная же среда выступает как фактор, который только антагонистически противостоит врожденным агрессивным и безудержным эротическим стремлениям человека, загоняет эти стремления в подполье «бессознательного» и тем самым подготовляет почву для распада тела. А отсюда уже логически следует (и этот вывод, как известно, теорией фрейдизма был сделан) глубоко пессимистический взгляд на роль цивилизации и культурных ценностей. Отвлекая внимание от того, что противоречия между подлинными потребностями человека (его стремлением к безопасности, свободе, творчеству, любви) и возможностью их удовлетворения возникают только при определенном подлежащем устранению общественном строе, эта патогенетическая схема, напротив, заставляет нас видеть источник подобных конфликтов в неотвратимом влиянии «социального». Вряд ли нужно разъяснять, к какому мировоззрению подталкивают такие выводы и на мельницу какой философии льет поэтому воду теория психосоматической медицины независимо от намерений и возможной доброй воли ее апологетов. Надо думать, что в значительной степени именно из-за этого специфического социологического подтекста, подсказываемого психосоматическому направлению идеями фрейдизма, из-за органической связи подобных построений с идеалистической философией и принципами буржуазного мировоззрения психосоматической медицине и был обеспечен такой громкий успех в определенных кругах США и в некоторых странах Западной Европы.
§37 Общая характеристика современного состояния психосоматической медициныСовременное состояние психосоматического направления можно, резюмируя сказанное выше, охарактеризовать следующим образом. Психосоматическая медицина не представляет собой сегодня резко очерченного направления. Она располагает доктриной, которая как бы составляет ее теоретический фундамент и корни которой глубоко уходят в представление о «бессознательном», развитое Freud. В то же время она тесно соприкасается, иногда даже непосредственно сливаясь, с некоторыми другими направлениями медицинской мысли, отличающимися от нее в какой-то степени методологией и задачами. Примером таких направлений могут служить биодинамическая медицина в понимании Galdston и Masserman, психологическая медицина Lengdon-Brown, психобиология Mayer и др. Нарастающая неудовлетворенность постулатами фрейдизма привела постепенно к тому, что вокруг ядра главных идеологов психосоматики (тех, кто в 30-х годах настойчиво и увлеченно закладывал теоретические основы этого направления) группируется в настоящее время уже немало исследователей, лишь частично придерживающихся исходных психосоматических принципов. Эти исследователи разделяют идею целостности организма при его патологии, но не всегда согласны с психоаналитическим истолкованием роли «бессознательного» в поддержании этой целостности[19].
Характерно, что даже по такому фундаментальному вопросу, каким является вопрос о психосоматической медицине, как науке, ее адепты дают весьма разноречивые ответы. Если одни из них считают психосоматическую медицину теорией патогенеза и терапии относительно узкого круга патологических состояний, преимущественно связанных с активностью «бессознательного» (так называемых специфических «психосоматических заболеваний»), то другие, стремящиеся превратить это направление в общую медико-философскую концепцию, рассматривают его скорее как выражение основных принципов подхода к любой форме патологии человеческого организма. По мнению сторонников второй точки зрения, психосоматическая медицина должна будет исчезнуть как самостоятельное направление, когда ее общие положения будут усвоены клиницистами самых различных специальностей.
Возражения против крайностей, допускаемых вследствие стремления объяснять органические расстройства на основе данных только психоанализа, раздаются иногда даже в среде самих психоаналитиков. В качестве примера можно привести скептические высказывания одного из ведущих французских психоаналитиков Bonaparte в адрес психосоматических концепций патогенеза туберкулеза легких и некоторые другие.
Однако подобные отклонения от основной линии развития психосоматической концепции, до сих пор все же лишь исключения. Правилом же остается тот своеобразный подход, который мы пытались проиллюстрировать выше высказываниями Garma, Weiss и English, Saul и Lyons и др.
§39 Подход дореволюционных русских и советских исследователей к проблеме целостности организма в условиях болезниКакие же общие критические замечания необходимо сделать по поводу психосоматической концепции — подхода, оставившего бесспорно глубокий след в истории западной медицинской мысли?
Прежде всего остановимся на одном вопросе исторического характера. Действительно ли в новейшей истории европейской медицины приоритет в постановке проблемы целостности организма при его патологии принадлежит психосоматическому направлению? Чтобы ответить правильно, напомним некоторые факты, относящиеся ко второй половине XIX века.
В этот период в Германии и в других странах Западной Европы, с одной стороны, и в России — с другой, закладывались основы двух различных подходов к вопросам общей патологии. В Германии в те годы сформировалась и получила широкое распространение теория целлюлярной патологии Virchow. В основу этой концепции была положена мысль о зависимости реакций организма на вредность от особенности тех клеточных структур, на которые вредность непосредственно воздействует. В ту эпоху когда эта идея возникла, она выражала бесспорно, огромный шаг вперед в развитии научных представлений, ибо теория Virchow пришла на смену наивным учениям старых виталистов, вроде Reil и др., пытавшихся решать коренные вопросы медицины на основе чисто спекулятивных представлений и по существу лишь препятствовавших дальнейшему развитию медицинской науки. Многим из современников Virchow его идеи (воплощенные в импозантной формуле: «Всякая болезнь организма есть болезнь конкретного органа») обоснованно представлялись весьма прогрессивными. Учение Virchow открыло поэтому начало очень своеобразного периода в развитии медицины, характеризовавшегося, с одной стороны, накоплением многих важных научных данных, а с другой, подчеркнуто локалистическим подходом к проявлениям патологии, игнорированием идей целостности организма и, следовательно, непониманием глубоких воздействий, которые оказывают на течение патологических процессов факторы нервного порядка, обеспечивающие проявления того, что позже вошло в науку в виде представлений о «нервизме» (И. П. Павлов, 1883), «уравновешивании» (И. П. Павлов, 1903) и «гомеостазе» (Cannon, 1932).
Так обстояло дело в ту эпоху на Западе. В России же в это время одновременно с внимательным усвоением и применением идей Virchow происходил подъем на новый, более высокий уровень представлений, настойчиво пропагандировавшихся еще в начале XIX века М. Я. Мудровым, И. Е. Дядьковским и другими основоположниками русской медицины. В этих представлениях в противовес локали- стическим толкованиям подчеркивалось значение в патологии именно центральных влияний, зависимость течения болезненного процесса от состояцдя организма в целом.
Понимание решающего значения, которое имеют для судьбы патологического процесса влияния нервного и психического порядка, существовало в России более чем за век до возникновения современной психосоматики. Для того чтобы проиллюстрировать, что идея целостного подхода пропагандировалась в работах ведущих русских клиницистов еще в начале XIX века (причем в выражениях, почти текстуально сходных с теми, которые можно встретить в современной психосоматической литературе), мы приведем одно из высказываний М. Я. Мудрова, скончавшегося в 1831 г.: «Чтобы правильно лечить больного, надобно узнать, во-первых, самого больного во всех его отношениях, потом надобно стараться узнавать причины, на тело и душу его воздействовавшие, наконец, надобно объять весь круг болезни, и тогда болезнь сама скажет вам имя свое, откроет внутреннее свойство свое и покажет наружный вид свой» [59, стр. 64].
