Александр Шувалов - Женская гениальность: История болезни
Кете Кольвиц (1867–1945) — немецкая художница, график и скульптор; в 1919 г. первой из женщин стала профессором Берлинской академии художеств. Для творчества Кольвиц характерна драматическая напряжённость и психологическая насыщенность; всё её творчество окрашено в мрачные, трагические тона.
Кольвиц отмечала в своих воспоминаниях, что, хотя главной у неё всегда была склонность к лицам мужского пола, «несколько раз мне приходилось испытывать такую же склонность и к женщинам. Я сумела это правильно понять лишь много позднее. Я уверена, что для художественной деятельности такая бисексуальность является почти непременным условием».
В сентябре 1913 г. Кольвиц перенесла тяжёлый приступ депрессии, связанный с гибелью сына. Она находилась в очень тяжёлом моральном состоянии. Биограф пишет: «Ею овладело какое-то оцепенение, равнодушие ко всему на свете, её посещали видения. Казалось, она сломлена навсегда».
В последующем приступы депрессии неоднократно повторялись. «Вижу лишь безрадостную сторону… во мне нет ничего — ни чувства, ни мыслей, никакого побуждения к действию: мне нечего сказать», — писала Кете Кольвиц.
В случае Кольвиц можно отметить два патологических радикала. В разное время, по различным поводам и без них у художницы возникали депрессивные состояния, которые могут свидетельствовать о рекуррентном депрессивном расстройстве. Бисексуальность, которую в строгом смысле слова труднее отнести к патологии, и которая вообще не редкость у людей искусства, тем не менее можно рассматривать как нарушение сексуального предпочтения.
Чеботаревская Анастасия Николаевна (1876–1921) — русская писательница, переводчица.
Мать и сестра Чеботаревской покончили жизнь самоубийством (сестра утопилась в речке). Муж Чеботаревской, писатель Ф.К. Сологуб, замечал странную неуравновешенность в характере жены. Её душевная болезнь стала особенно очевидной после революции. Осенью, когда чаще всего происходят психических расстройств, болезнь Анастасии Николаевны приняла острый характер. 23 сентября, воспользовавшись недосмотром служанки и тем, что супруг вышел в аптеку за бромом, Чеботаревская убежала из дома и бросилась с дамбы Тучкова моста в реку Ждановку.
Следование «семейному сценарию», отягощённость аффективными расстройствами (самоубийство сестры) и клиническая картина болезни (смена «приподнятого настроения» приступом ажитированной депрессии) позволяют предполагать, что Чеботаревская страдала биполярным аффективным расстройством. Видимых причин для самоубийства не было: разрешение на выезд за границу, которого так долго добивались супруги, уже было получено. Впрочем, в своих воспоминаниях А.А. Ахматова писала о безответной любви Чеботаревской к своему мужу. Последнему принадлежит написанная вскоре после самоубийства его супруги «Колыбельная Насте»:
В мире нет желанной цели,
Тяжки цепи бытия.
Спи в подводной колыбели,
Настя бедная моя.
Вирджиния Вулф (1882–1941) — английская писательница и литературный критик. Её литературный стиль близок к «потоку сознания». Редкой начитанности и эрудиции Вирджинии, не посещавшей ни школу, ни университет, не стоило удивляться, так как её детской стала гигантская библиотека отца.
Сильную психическую травму Вирджиния перенесла в возрасте 13 лет. В то лето в Лондон приехали двое племянников её матери: молодые люди поступали в университет и остановились погостить у тётушки. Как-то поздно вечером, вернувшись с очередной прогулки по барам, они застали в библиотеке Вирджинию: ей не спалось, и она спустилась, чтобы выбрать себе книгу. Облик Вирджинии в одной ночной рубашке показался пьяным кузенам настолько возбуждающим, что они напали на девочку и попытались её изнасиловать. На крики Вирджинии прибежали слуги и спугнули несостоявшихся преступников. Но ущерб психике был уже нанесён: Вирджиния впала в тяжёлую депрессию. А когда той же осенью, простудившись в театре, умерла от воспаления лёгких её мать, Вирджиния в первый раз пыталась покончить с собой.
Эти детские впечатления принесли в мир нашей героини болезненный страх к физической любви. Во всяком случае, когда один из близких друзей Вирджинии по литературному братству сделал ей предложение, то она не посмотрела на то, что он слыл гомосексуалистом, и согласилась. Правда, на следующий день новоявленный жених с ужасом отказался от свадьбы, но сама идея вступить в брак с человеком, который нравился ей лишь своим остроумием и интеллектом, выдавала подлинное отношение Вулф к сексуальным отношениям с мужчинами.
Вирджиния производила впечатление человека не от мира сего, что часто становилось причиной её отчуждения от людей. Общение с Вирджинией, женщиной с весьма сложным характером, становилось невыносимым, когда у неё развивались психотические состояния. Вирджиния начинала слышать «голоса», у неё появлялись галлюцинации. Иногда по несколько месяцев подряд Вирджиния проводила в психиатрических лечебницах.
Писательница стала влюбляться в женщин, хотя и не отказывалась иногда от флирта с мужчинами. О себе она однажды сказала так: «Я ни то ни другое. Я не женщина и не мужчина». После замужества Вирджиния полностью посвятила свою жизнь литературной деятельности. В 40-летнюю писательницу влюбилась 30-летняя Вита Сэквил-Уэст. Это чувство вскоре стало взаимным. Этот роман с женщиной, продолжавшийся пять лет, стал единственной в жизни Вирджинии Вулф любовной связью, в которой присутствовал элемент физической близости.
Клинически выраженные приступы депрессии и тревожности у Вирджинии Вулф отмечались в 1895, 1904 и 1910 гг. Во время одного такого приступа Вулф приняла смертельную дозу веронала, но была спасена благодаря быстрому медицинскому вмешательству. К концу 1914 г. наметилось значительное улучшение, но уже в марте 1915 г. имел место приступ мании, с бессвязной и непрерывной речью. Поскольку Вирджиния происходила из весьма знатной и состоятельной семьи, после лечения в стационаре её выписали домой под наблюдение четырёх медсестёр.
Наконец, будучи уже не в силах страдать больше от своих депрессивных припадков, она наполнила карманы камнями и бросилась в реку. В своей предсмертной записке она написала: «У меня чувство, что я сошла с ума. Я не могу больше этого выносить. Я слышу голоса и не в состоянии сконцентрироваться на работе. Я пыталась бороться с этим, но ничего не помогает». Многие авторы сходятся в том, что английская писательница, помимо сексуальной аномалии, страдала маниакально-депрессивным психозом (по современной терминологии — биполярным аффективным расстройством).
Литературное творчество Вирджинии Вулф обусловлено развитием её психического расстройства. Она достаточно поздно опубликовала свой первый роман, после написания которого впала в тяжелейшую многомесячную депрессию со слуховыми галлюцинациями и попыткой самоубийства. Находясь в глубокой депрессии от переживаний, связанных со Второй мировой войной, и будучи психически истощённой работой над романом «Между действиями» (1941 г.), Вулф вновь стала слышать «голоса птиц, поющих на оливах Древней Греции». То же самое она ощущала перед психическим срывом 1915 г., но она уже научилась использовать свои галлюцинации как «топливо для творчества».
Из приведённого патографического материала следует, что Вирджиния Вулф страдала биполярным аффективным расстройством, причём выраженность депрессивных эпизодов достигала психотического уровня. Гомосексуальность писательницы могла быть обусловлена как генетическими, так и ситуационными причинами. Самоубийству, совершённому путём утопления, любопытное толкование дают психоаналитики: стремясь уйти из непереносимо тяжёлой жизни, человек желает вернуться «к безмятежному внутриутробному существованию», когда он спокойно плавал в утробе матери, окружённый околоплодными водами.
Львова Надежда Григорьевна (1891–1913) — русская поэтесса. В 15 лет стала подпольщицей, в 16 лет — первый арест, в 19 лет она начала писать стихи.
Имя Львовой, начиная с её первых шагов в литературе и кончая последним днём её короткой жизни, неразрывно связано с именем поэта-символиста В.Я. Брюсова. Сложившиеся у них отношения не удовлетворяли Львову. Прямая, открытая натура, она хотела большего. Тайные встречи становились всё более редкими, в письмах проскальзывали упрёки. Чем дальше, тем тяжелее становилось молодой девушке. Ей хотелось владеть сердцем поэта безраздельно, хотелось, чтобы кроме неё для него не существовала ни одна женщина. Всё чаще стали посещать Львову мысли о самоубийстве. В одном из последних писем она пишет Брюсову: «Я очень устала… Всему есть предел… Всё во мне умерло». И в состоянии душевной депрессии Львова (в возрасте 22 лет) кончает с собой выстрелом из револьвера.
