Вильям Гирш - Гениальность и вырождение
Обзор книги Вильям Гирш - Гениальность и вырождение
В. Гирш. Гениальность и вырождение.
Книга известного немецкого психолога и психиатра, изданная в России в 1895 г., актуальна и для нашего времени. Автор глубоко исследует темы: границы умопомешательства, психология гения, гениальность и помешательство, влияние воспитания на гениальность, искусство и помешательство.
Содержание
Предисловие Р.Л. Перина
Введение
Границы умопомешательства
Психология гения
Гениальность и помешательство
Вырождение
Влияние воспитания на гениальность
Истерия нашего времени
Искусство и помешательство
Заключение
АДВОКАТ ДЛЯ ГЕНИЕВ
ПРОКУРОР ДЛЯ ДЕГЕНЕРАТОВ
ВВЕДЕНИЕ
Вместе с расцветом и прогрессом всех естественных наук в течение 19–го столетия, и психиатрия, остававшаяся до того времени в полном пренебрежении, также достигла выдающегося значения.
Если мы вспомним, что ещё в 1792 году Пинель снял с душевных больных в Бисетре тяжелые цепи и приказал обращаться с ними по–человечески; если мы вспомним, что в 1818 году Эскироль вынужден был доложить министру, что во Франции с помешанными обращаются хуже чем с преступниками и животными; если мы, таким образом, примем в соображение, что по сравнению с другими науками психиатрия оказывается еще совсем юной и распускающейся ветвью, – то мы с чувством некоторого удовлетворения можем оглянутся на деятельность последних десятилетий и доверчиво отнестись к дальнейшему развитию этой науки.
Если нам теперь удается излечивать целый ряд душевных заболеваний, благодаря своевременному распознаванию и рациональному лечению, то польза психиатрии ещё более увеличивается вследствие новейших исследований в области этиологии душевных расстройств. Зная причины умственных заболеваний, мы имеем возможность бороться с их развитием и распространением, и самое широкое ознакомление с этими разнообразными причинами, без сомнения, может принести обществу огромную пользу.
Мы в дальнейшем изложении покажем, что душевные болезни всегда оказывали значительное влияние на течение истории и на развитие культуры; поэтому психиатрия правильным суждением может предохранить мир от многих зол и больших заблуждений. Что умопомешательство есть последствие заболевания определенного телесного органа и поэтому, в биологическом отношении, не отличается от телесных болезней, – об этом в прежние времена не имели ясного представления. Воззрение на душевные болезни всегда зависело от религиозных представлений и общего миросозерцания. Тысячи людей были сожжены на кострах вследствие того, что в них не сумели распознать помешанных, а считали их околдованными или одержимыми бесом. Много здоровых и невинных людей также погибли на костре на основании показаний помешанных, взводивших на своих ближних самые нелепые обвинения вследствие безумных идей или галлюцинаций. С другой стороны, мы видим, как в различные исторические эпохи душевные болезни влияли на мировоззрение, давая повод к предрассудкам и религиозным заблуждениям.
С современной точки зрения умственные и физические болезни вообще не могут быть отделены друг от друга. Подобно тому как мы при большинстве телесных заболеваний можем наблюдать влияние на умственную деятельность, вследствие чего добросовестный врач при лечении какой–нибудь болезни никогда не упустит из виду психического момента, – так и большая часть душевных болезней сопровождается телесными симптомами. Иногда мы почти по телесным признакам можем распознать тяжелый, смертельный душевный недуг в такое время, когда со стороны души замечаются лишь незначительные изменения, которые публика вовсе и не подумает принимать за болезнь. Для нас поэтому душевная болезнь есть нечто совершенно нераздельное от телесного заболевания, и разумное лечение психозов требует, следовательно, основательного опыта во всей области медицины.
Несмотря на это, к психотерапевтам в последнее время стали питать некоторое недоверие. Причиной тому служит, с одной стороны, естественное непонимание публикой душевных болезней, а с другой стороны, разногласие, нередко обнаруживающееся в обсуждении какого–нибудь случая выдающимися психиатрами, которые могут даже по одному и тому же предмету прийти к прямо противоположным заключениям. В этом публика склонна узреть доказательство, будто психиатрия совсем неточная наука, – поэтому нельзя–де предоставить психиатрам решение судьбы человека.
Этот взгляд ложен, ибо, если так смотреть на вещи, пришлось бы с тем же недоверием отнестись и ко всякой другой науке. Во всякой другой отрасли клинической медицины также встречаются сомнительные случаи, и разногласия во мнениях здесь, по меньшей мере, столь же часты, как в психиатрии. Ни одна наука не может считать себя совершенной и свободной от ошибок; повсюду имеется граница знания и умения, также как и разногласие во взглядах. Мы знаем, как часто различные судебные инстанции приходят к противоположным взглядам, хотя здесь дело идёт о более точных понятиях, чем в психиатрии.
Наука о душевных болезнях охватывает теперь обширную область и в отношении точности не уступает другим отраслям клинической медицины. Если и имеется ряд случаев стоящих на границе между умопомешательством и умственным здоровьем; если, вследствие этого и происходит разногласие во мнениях, то всё это не может уронить общего значения науки. Недоразумения бывали всегда и всюду, и каждый шаг вперед, каждое новое приобретение должны были пройти через массу заблуждений.
Не подлежит сомнению, что и в современной психиатрии некоторые направления основаны на ложных взглядах, и цель нашей книги в том и состоит, чтобы по мере возможности разъяснить некоторые психологические и психиатрические понятия, поведшие к многочисленным спорам и недоразумениям.
В то время как в прошедшие десятилетия помешанных под влиянием религиозного суеверия сжигали как колдунов и ведьм или заковывали в цепи и сажали в тюрьмы; в то время как ещё до начала нашего столетия психиатрию едва знали как науку, – в новейшее время замечается стремление всё более сузить границы умственного здоровья и свести к болезненному всё, что носит на себе отпечаток необычного, и уклоняться от будничных явлений. В этом стремлении дошли, наконец, до того, что душевнобольным стали считать не только человека мало одарённого и в особенности преступника, но и человека с весьма выдающимся умом, гения.
Как это часто случается в науке, к подобным заблуждениям повела некоторая неясность понятий, первоначальное значение которых с течением времени претерпело изменение. Понятия эти, которыми мы и займемся впереди, суть гениальность и вырождение; как мы увидим, их психологическое и психиатрическое значение было различным образом истолковано, что и повело ко многим недоразумениям.
Перед тем как перейти к этой теме, мы считаем нелишним бросить беглый взгляд на важнейшие симптомы душевных болезней и выяснить себе, можно ли провести резкую границу между умственным здоровьем и умственной болезнью.
ГРАНИЦЫ УМОПОМЕШАТЕЛЬСТВА
Подобно симптомам телесных недугов, и симптомы душевных расстройств не составляют чего–нибудь вновь прибавившегося к физиологической деятельности, а служат лишь простым изменением нормальных жизненных условий. Почти все эти симптомы можно рассматривать как усиление или ослабление чисто физиологических процессов, и для каждого симптома умственных болезней мы поэтому сумеем доказать аналогичный процесс в нормальной умственной деятельности.
Если мы уже в области медицины, касающейся телесных болезней, несмотря на множество располагаемых нами средств, не в состоянии провести точной границы между здоровьем и болезнью, то в психиатрии, где мы имеем дело с гораздо более сложным организмом, чем в какой либо другой области медицины, мы не должны будем слишком сузить границы здоровья, а должны будем предоставить психической деятельности достаточный физиологический простор.
Если умственно здоровый человек получает печальную весть, например, о смерти близкого родственника, то он может быть «подавлен горем» и всецело погрузиться в свою печаль; явления внешнего мира бесследно проходят мимо него, вещи, которыми он только что так сильно интересовался, не производят теперь на него никакого впечатления. Интенсивность такого состояния у различных людей бывает различной: один чувствительнее к душевной боли, чем другой; один в состоянии побороть свои чувства разумными доводами, другой всецело поддается непреоборимой боли. Здоровый человек при таком случае всегда ощутит известную большую или меньшую боль, потому что полная психическая нечувствительность (анестезия) служит признаком душевного заболевания, наблюдаемым при различных формах болезней.
