Татьяна Попова - Очерки о гомеопатии (Записки врача гомеопата)
Другими словами, нужно отобрать и охарактеризовать людей, у которых с болыцей вероятностью могли бы отмечаться побочные действия. В результате была бы составлена полная лекарственная характеристика препарата или, как обычно говорят гомеопаты, — лекарственный патогенез. Еще один шаг — уменьшение дозы последовательными разведениями — превратило бы «горный бальзам» в гомеопатический препарат. Путь не легкий и не короткий, но путь превращения любого вещества в лекарственный препарат, как уже говорилось, никогда не бывает коротким.
Мумие не надо считать панацеей, но уважения оно вполне заслуживает. Многовековой опыт народа не должен оставаться без внимания, к нему следует относиться осторожно, бережно, без спешки и суеты, не упуская деталей, кажущихся второстепенными. Интуиция и опыт — огромное богатство, и исследователи многое могут извлечь из этой сокровищницы, чтобы использовать в современной медицине.
БЕБЕ-СИТО — ЖЕЛТЫЙ ЖАСМИН
Все в мире состоит из мелочей,
Пренебрегать не надо мелочами.
От мелочей мы мучимся ночами
И мелочами радуем друзей.
Таким странным для европейского слуха именем называют индейцы хорошо известную им лиану — гель-земиум семпервиренс. В переводе оно означает «стеклянный гроб». Известный американский врач-гомеопат У. Гутман так описывает это растение: «Гельземиум — вечнозеленая лиана, буйно растущая в теплом влажном климате. Из неглубоко уходящего в почву корня поднимается короткий, всего в несколько дюймов, голубовато-зеленый стебель, а выше, где растение начинает разветвляться, кора приобретает багровый оттенок. Неспособная удержать свой собственный вес, лиана обвивает кустарники и стволы деревьев и тянется на пятьдесят футов вверх. Этот изгибающийся стебель густо покрывают желтые цветы, издающие дурманяще сладкий запах. Лиана, постепенно разрастаясь, опутывает все, до чего может дотянуться, и крепко цепляется за живые подпорки, так как сама слишком слаба, чтобы удерживаться в вертикальном положении». В этом описании лиана выглядит довольно агрессивным жителем сельвы. Стеклянным гробом ее назвали за действие, которое производит яд, содержащийся в ее корнях. Он вызывает общую прострацию и паралич произвольных мышц при полном сознании — у человека возникает ощущение потери контроля над всеми мышцами. Наступает состояние, напоминающее летаргию. Во время гражданской войны в США между Севером и Югом гельзе-миум применяли как наркотик вместо опиума. Индейские племена пользуются ядом из гельземиума как орудием мести. Основные алкалоиды растения — гельземин и гельземинин. Первый из них обладает таким же действием, как яды, входящие в состав стрельного яда кураре.
В изображении других авторов гельземиум не выглядит так грозно. Его описывают как вьющийся кустарник со светло-желтыми цветами, расцветающими ранней весной, и листьями, издающими всем знакомый жасминный запах. По-русски гельземиум семпервиренс называется гельземий вечнозеленый или желтый жасмин. Характер запаха, надо полагать, и послужил основанием для его названия по жасмину настоящему (Jasminum), культивируемому в странах с тропическим и субтропическим климатом, где его считают символом братства и любви. Его цветы, как и цветы чубушника (Philadelphia), называемого в наших широтах садовым жасмином, идут на нужды парфюмерной промышленности. Ни настоящий жасмин, ни жасмин-чубушник, ни гельземий — желтый жасмин — родственными растениями не являются, они относятся к разным ботаническим семействам. Гельземий принадлежит к семейству логаниевых — Loga-niaceae — и состоит в родстве с растениями, содержащими стрихнин — чилибухой, игнацией. В этом семействе насчитывается до 500 видов, большинство из них — древние растения. А таковые, по мнению некоторых современных исследователей, чаще других оказываются лекарственными.
Долгое время врачи видели в этом растении лишь источник сильного яда и предостерегали от его применения в лечебных целях. Но в середине XIX в. в связи с развитием фармакологии оно было разрекламировано врачом Претером как прекрасное средство для лечения лицевой невралгии. Его стали применять также как успокаивающее и обезболивающее при других заболеваниях. Им пробовали лечить малярию, тиф, менингит, бронхиальную астму, недуги, сопровождающиеся спастическими явлениями, — воспаление мочевого пузыря, кишечника, матки. Французский фитотерапевт Г. Леклерк рекомендовал его при сердечных и аллергических заболеваниях.
В гомеопатию гельземиум семпервиренс введен американским врачом Э. Гейлем, посвятившим этому лекарственному растению целую книгу, вышедшую в 1862 г.
В рецептах врачей-гомеопатов можно видеть двоякое написание этого препарата: гельземиум и гель-земииум. Оба верны, второе считается европейским вариантом.
Гельземиум — один из столпов гомеопатической фармакопеи. О его значении говорит уже один тот факт, что это одно из самых часто применяемых лекарств при простудах и гриппе, а также осложнениях после них — головных болях, головокружениях, сердечных болях, нарушениях сердечного ритма. Конечно, гельземиум — не единственное гомеопатическое лекарство такого рода, вот почему, как обычно, при назначении требуется проведение лекарственного дифференциального диагноза. Нужно найти средство, которое по лекарственному патогенезу наиболее соответствует всей совокупности болезненных проявлений, наблюдаемых у больного, как субъективных, так и объективных. Некоторые симптомы лекарственного патогенеза называют основными или ключевыми, они особенно значимы. Иногда симптом, не кажущийся важным и которому сам пациент не придает значения, может помочь правильно выбрать лекарство. К примеру, больной жалуется на приступы, состоящие в том, что он ночью просыпается в состоянии тревоги и, как ему кажется, дискомфорта в груди. При этом могут быть сердечные боли, безотчетный страх. Такие четыре лекарства, как гельземиум, дигиталис, гринделия и вератрум альбум имеют в своих патогенезах этот симптом. Больной, которому подходит гельземиум, стремится подвигаться, как бы запустить в действие останавливающееся сердце или дыхание; другой боится шевельнуться, чтобы не ухудшить своего состояния — ему нужен дигиталис. Чувство остановки дыхания и нехватки воздуха — симптомы, подсказывающие, что больному поможет гринделия. Вератрум альбум я пропишу больному с холодной испариной на лбу, которого одолевает сильный страх и который активно ищет помощи. Вызов кареты скорой помощи наиболее вероятен со стороны «верат-румного» пациента.
Гельземиум часто дает замечательные результаты при болезни Паркинсона — мои многолетние наблюдения за пациентами с этим заболеванием говорят о том, что с его помощью можно добиться стабилизации процесса. Правда, поддерживающие приемы лекарства необходимо продолжать годами, но это не вызывает каких-либо осложнений и не очень подрывает семейный бюджет, потому что гомеопатические лекарства дешевы.
Одна из пациенток запомнилась мне тем, что из всех помех, причиняемых дрожанием рук, она подчеркивала то обстоятельство, что жидкая пища расплескивается из ложки по дороге от тарелки ко рту. Она удалилась с рецептом на гельземиум и не появлялась много месяцев. Но вот она вновь пришла, и на мой вопрос, почему же ее так долго не было, ответила: «Я приняла выписанные вами крупинки и все стало хорошо, а недавно опять возникли затруднения с едой, и я решила пойти на прием».
Спазмы и парезы, слабость какой-либо группы мышц — часто сосуществующие или сменяющие друг друга болезненные явления — в равной мере могут быть уменьшены или устранены гельземиумом. Есть наблюдения, что он особенно подходит для лечения заболеваний, начинающихся или обостряющихся при низком барометрическом давлении, при переходе от холодной погоды к теплой.
О конституциональных особенностях лиц, которым подходит препарат из желтого жасмина, немецкий врач-гомеопат Г. Ортлоф пишет: «Гельземиум — изнеженный человек умеренного климата с бледным цветом лица, который часто встречается в местностях, подверженных туманам или на берегу моря, а также среди городских жителей, астенически реагирующих на болезненные раздражения».
Летом 1986 г., осматривая экспонаты в оранжерее ботанического сада в Нью-Йорке, я неожиданно заметила табличку с надписью: «Гельземиум семперви-ренс». Перед моим взволнованным взором предстало вьющееся по деревянной решетке весьма мирного вида растение, побеги которого достигали полутора — двухметровой длины. Цветов на нем не было. Мою спутницу несколько удивило то, что я уделяю столько внимания такому непрезентабельному растению, — вокруг были куда более интересные представители тропической флоры. Откуда ей было знать, что я воспринимаю это событие как встречу со старым другом после долгой разлуки…
