Константин Токаревич - По следам минувших эпидемий
Значительная распространенность малярии и высокая смертность от нее в XIX веке крайне пагубно отражались на экономике многих районов современного Узбекистана. Железнодорожная станция Сырдарья некоторое время не работала, поезда проходили мимо, не останавливаясь на ней, настолько это было гиблое место.
Описывая эпидемию малярии в долине реки Мургаб в 1896 году, В. В. Фавр приводит наблюдения очевидца: «В кибитках поголовно лежали больные, иногда рядом с ними и трупы; дело доходило до того, что некому было ни сварить пищи, ни подать воды больному… Приходилось встречать кибитки, где вся семья вымерла или где оставались в живых лишь одни дети».
В Россию малярия была занесена скорее всего из Ирана. Обосновалась она в нашей стране достаточно прочно, особенно сильно поражая население Кавказа, Бессарабии, Туркестана, Поволжья. Болотистые низменности Белоруссии также издавна были очагами малярии. В путевых заметках «Беловежская пуща», написанных в начале семидесятых годов XIX века, писатель В. В. Крестовский указывал, что «в прямой зависимости от климата и его особенностей находится развитие некоторых болезней. Так, с наступлением весны при таянии снегов в деревнях и поселках, лежащих при болотах и по берегам речек болотистого свойства, а в особенности в селениях около Веслы и Белы, начинают появляться перемежающиеся лихорадки, которые в случае продолжительного ненастья не прекращаются и все лето, а к осени, с наступлением обычных дождей, усиливаются еще более. Крестьяне против этой болезни употребляют горькие настои из березовых почек и листьев, из бобовника, пелуна и золототысячника, а также пьют с водою нюхательный табак».
Широкое распространение малярии в России вызвало тревогу у передовых врачей. В 1902 году по инициативе В. В. Фавра при Пироговском обществе врачей была создана специальная комиссия по изучению малярии. Комиссия организовала ряд экспедиций в очаги наиболее массовых заболеваний. Вот лишь один из фактов, упоминаемых в официальном отчете. В 1901 году среди переселенцев на станции Белиджи (Кавказ) из 120 крестьян, приехавших из Полтавской губернии, более 100 умерли от малярии. «В самом деле, что может сделать в таком исключительном по своей эпидемической болезненности месте один сельский врач, на которого приходится более 150 тысяч населения уезда и который сильно стеснен в отпуске лекарств, в частности хинина? Положение населения, как и врача, крайне тяжелое и ненормальное», — с горечью констатировали члены экспедиции.
О том, к чему приводило такое положение, мы знаем по воспоминаниям многих очевидцев. В одном из рассказов М. Булгакова, начинавшего свою деятельность в качестве врача в земской глуши, описан трагикомический случай. Среди множества больных, в основном неграмотных крестьян, которым приходилось оказывать срочную медицинскую помощь, работая почти круглосуточно, оказался мельник, страдающий малярией. Наконец-то интеллигентный человек, обрадовался врач, назначил ему порошки хины и распорядился, чтобы фельдшерица выдала их на курс лечения, объяснив, как их принимать. Но «интеллигентный» мельник, не желая «валандаться по одному порошочку», ночью принял сразу все, и его пришлось срочно приводить в чувство, прибегнув к промыванию желудка. На вопрос доктора, как он себя чувствует, больной ответил: «Тьма египетская в глазах». Отсюда и название рассказа «Тьма египетская».
Во время гражданской войны и в последующие несколько лет малярия в нашей стране приняла стихийный характер. В 1919 году заболело более пяти с половиной миллионов человек, в 1921–1922 годах — свыше двенадцати с половиной миллионов, когда особенно пострадали Самарская, Астраханская губернии и республика немцев Поволжья. Это было связано с передвижением огромных масс населения, необычной засухой, уменьшением поголовья скота, отвлекавшего в прошлом комаров анофелес от человека, разрушением гидротехнических сооружений, дефицитом хинина. Эдуард Багрицкий в стихотворении «Голуби» так вспоминает о походе через Ростов и Баку:
Колес и кухонь гул чугунный
Нас провожал из боя в бой,
Чрез малярийные лагуны
Под малярийного луной.
Малярия представляла настолько серьезную опасность, что в январе 1923 года Народный комиссариат здравоохранения созвал в Москве первое Всероссийское совещание по борьбе с малярией. Открыл его председатель Центральной малярийной комиссии З. П. Соловьев — один из, видных организаторов советского здравоохранения. На совещании констатировалось, что в некоторых районах Кавказа и Туркестана становится вполне реальной угроза полного обезлюдения и окончательного разрушения сельского хозяйства. В Грузии малярия занимала первое место среди инфекционных заболеваний даже по неполным данным. В действительности же число больных составляло до 800 тысяч в год, то есть фактически был болен каждый третий житель. Заболоченность прибрежной полосы Абхазии от Гагр до Очимчир и антисанитарное состояние населенных мест способствовало массовым заболеваниям малярией и препятствовало развитию курортов. Серьезное беспокойство вызывало и санитарное состояние Астрахани, «представляющей собой сплошную лужу и очаг малярии».
Комиссия наметила ряд мер медицинского и социального характера, направленных на борьбу с малярией. Несмотря на тяжелое положение в стране, Советское правительство выделило денежные средства на реализацию этих планов. Однако на том этапе ставились лишь задачи первоочередной важности.
В 1949 году была намечена программа ликвидации малярии как массового заболевания в нашей стране. В переводе на язык медицинской статистики это означает, что на 10 тысяч населения не должно быть более 10 случаев заболевания малярией. К 1952 году эту задачу удалось выполнить, и уже тогда была обоснована возможность полной ликвидации губительной инфекции за счет продуманной и целенаправленной системы выявления не только больных, но и паразитоносителей, их лечения, диспансерного наблюдения за переболевшими и т. д. Жизнь подтвердила реальность такого подхода, и к 1960 году на миллион жителей нашей страны приходилось всего 2 случая заболевания малярией. С этого времени постоянно ведется плановая работа по ликвидации остаточных очагов и предупреждению возникновения малярии на остальной территории СССР.
Эпидемиологическая обстановка в стране надежно контролируется, несмотря на интенсивный завоз из-за рубежа всех четырех форм малярии. Меры профилактики осуществляются в нескольких направлениях. Это и активная борьба с переносчиками болезней — комарами, и четкий медицинский контроль в опасных районах, и индивидуально подобранный курс химиопрепаратов для тех, кто выезжает за границу в эндемические по малярии места. Естественно, что осуществление комплекса противомалярийных мероприятий требует немалых затрат. Поэтому далеко не во всех странах борьба с малярией идет так успешно, как у нас. Глобальная программа борьбы с малярией, проводившаяся под эгидой Всемирной Организации Здравоохранения в 1956–1965 годах, увенчалась значительными успехами на всех континентах, кроме Африки. Дальше этот процесс сначала замедлился, а потом практически почти прекратился, так как развитые капиталистические страны резко сократили финансовую поддержку этой программы.
Нехватка и дороговизна инсектицидов, необходимых для уничтожения и обезвреживания комаров, неудовлетворительное состояние служб здравоохранения в ряде стран существенно тормозят борьбу с малярией. Кроме того, возникают и новые проблемы, связанные с тем, что у переносчиков малярийного плазмодия постепенно вырабатывается устойчивость к инсектицидам, а у самих возбудителей появляется устойчивость к лекарственным препаратам. При наличии хотя бы нескольких больных малярией и паразитоносителей вспышки болезни возможны всюду, где обитает много комаров. Такие эпидемии возникли в конце 60-х годов в Венесуэле, Иордании, Сирии, Индии, Шри Ланке, после того как в этих странах были прекращены мероприятия по борьбе с комарами. Поэтому для многих стран проблема вновь оказалась актуальной. Достаточно сказать, что в странах с тропическим климатом ежегодно страдают малярией до 400 миллионов человек.
На помощь врачам пришли специалисты в области молекулярной биологии. Казалось бы, что общего между этим сугубо фундаментальным научным направлением и задачами, которые стоят перед практиками-клиницистами? Но сконструировать эффективную противомалярийную вакцину без знания молекулярной биологии оказалось невозможным.
Прежде всего ученые заинтересовались, почему естественное заражение малярией редко приводит к выработке иммунитета. И вновь проследили уже хорошо известные стадии развития малярийного паразита. При укусе комара в кровь человека из его слюнных желез попадает так называемый спорозоит, который затем проникает в клетки печени. Здесь происходит первое превращение: из спорозоита образуется гигантская многоядерная клетка — шизонт. Шизонт распадается на множество округлых клеток — мерозоитов. Из клетки печени, в которую попал всего один спорозоит, в кровь выбрасывается до 10 тысяч мерозоитов. Мерозоиты внедряются в эритроциты и проходят там стадию бесполого размножения. Каждая клетка разрывается и освобождает от 10 до 20 новых мерозоитов, которые снова внедряются в эритроциты. Именно распад клеток и вызывает приступы лихорадки, так как повышение температуры тела является защитной реакцией организма.
