Дэвид Агус - Правила здоровой и долгой жизни
Из истории Лэнса Армстронга можно извлечь еще два полезных урока. Во-первых, он пропустил первые тревожные знаки, которые могли помочь полностью предотвратить битву с раком. Когда речь идет о таких заболеваниях, как рак, основой выживания становятся профилактика и ранняя диагностика. Во-вторых, вместо того чтобы признать поражение обычных способов лечения, Лэнс начал изучать собственное состояние и нашел персонализированный подход (хотя и отчаянный), который мог изменить прогноз в отношении его здоровья. И это спасло Лэнсу жизнь.
Ваше собственное здоровье
Онкологию можно назвать полным спектром оттенков серого. Большинство людей не понимает, что если злокачественная опухоль диаметром 4 сантиметра через четыре месяца стала диаметром шесть сантиметров, то говорят, что она «резистентна к лечению» – рак устойчив к препарату, ситуация ухудшается. Но, возможно, без лечения опухоль была бы 12 сантиметров в диаметре, на современном уровне развития техники это невозможно уверенно предсказать. Большинство исследований резистентного рака используют такие метрики, из-за которых результаты сложно понять. Становится невозможным определить истинную «резистентность». Оценки в медицине свелись к бинарному «да»/«нет». Но на самом деле существует множество промежуточных значений, которые нельзя точно определить, так как данных недостаточно. Во многих случаях известны только ситуации «до» и «после», но не полная картина. К сожалению, единственной мерой успеха является уменьшение опухоли. Уменьшение скорости роста не считают успехом, хотя, думаю, это неправильно, в конце концов, оно увеличивает продолжительность жизни.
Конкретный пример: в 2003 году всеобщее внимание привлек препарат гефинитиб (торговое название – «Иресса»), находившийся на третьей стадии клинических испытаний: он показал влияние на пролиферацию рака легкого. Пациенты, принимавшие препарат, демонстрировали уменьшение симптомов, но их опухоли не уменьшались. Этот результат сам по себе, а также отсутствие контрольной группы подпортили положительные результаты эксперимента. К счастью, в следующем году аналогичный препарат эрлотиниб (торговое название – «Тарцева») прошел испытание с использованием контрольной группы, и исследователи вновь обнаружили, что на фоне препарата увеличилась продолжительность жизни людей с раком легкого, хотя размеры опухоли не уменьшились. В этот раз ученые смогли сказать, что препарат увеличивает продолжительность жизни пациентов, так как участники контрольной группы умирали раньше. В идеале стоило провести и другие испытания, не требующие принесения контрольной группы в жертву.
Приведу еще один пример, который отражает сложность человеческого организма. Если назначить женщине с раком молочной железы препарат паклитаксел (торговое наименование – «Таксол») один раз в три недели (сейчас это стандарт), примерно 40 процентов пациенток с метастазами дадут прекрасный ответ на терапию. «Прекрасный ответ» в данном случае означает, что будет наблюдаться 50-процентное уменьшение опухоли. Рак потом вернется, «рецидивирует», а пациент продемонстрирует «обострение заболевания», и я дам этим же пациенткам паклитаксел один раз в неделю в другой дозировке по сравнению с предыдущим случаем. 30 процентов дадут ответ. Рак вернется в третий раз, и я назначу паклитаксел непрерывно в течение 96 часов, на что дадут ответ 20–30 процентов пациенток. Не могу сказать, что в этих трех случаях препарат действует по одним и тем же механизмам. Это не так, мы не знаем механизм его действия. Химиотерапия может изменить окружающую среду так, что сложные взаимосвязи в организме нарушатся, например, вспомним, как упрочнение костей уменьшило количество рецидивов рака молочных желез. Препарат платины так же изменил судьбу Лэнса.
Если коротко, то все системы тела постоянно меняются. Они динамичны, и гораздо более динамичны, чем все то, что воспроизводят в пробирках или на культурах тканей. Надеюсь, что новое поколение лекарственных средств будет влиять на изменения в системе, корректируя среду в организме так, чтобы делать его более здоровым.
Вполне возможно, что для лечения огромного количества заболеваний уже есть все необходимые лекарства. Мы всего лишь не знаем, как использовать этот набор лекарств (то есть метод), сколько лекарства нужно (дозу) и когда оно нужно (режим приема).
Помочь в этом смогут новые технологии сбора медицинских данных. С учетом того, что отдельные препараты оказывают воздействие, изменяя состояние конкретного органа или всего организма, стоит поинтересоваться: а что, если лекарства, которые уже используют от болезни Х, прекрасно помогут от болезней Y и Z?
Идея, что условия – и конкретно изменение условий – могут играть решающую роль как в лечении, так и в прогрессировании заболеваний, применима также к разработке лекарственных средств в целом. Когда спрашивают, почему большинство онкологических препаратов, действующих на лабораторных животных, не справляются с человеческими опухолями или справляются с трудом, то я указываю на три основные причины. Во-первых, в человеческом организме по сравнению с лабораторными животными, опухоли растут медленно. За две недели опухоль животного может вырасти до 20–30 процентов веса тела, это потрясающая скорость роста. Если взять некое вещество, вызывающее тошноту, и скормить мыши, мышь станет меньше есть, и злокачественная опухоль этой мыши будет расти гораздо медленнее. Опухоль оказывается «на голодном пайке», так как подача питательных веществ урезана, а для роста опухоли нужно много питательных веществ, потому что раковые клетки делятся гораздо чаще здоровых. Действует введенное вещество или дело в том, что мышь ест меньше? В эксперименте на животном мы это не узнаем. Организмы человека и лабораторного животного кардинально отличаются.
Во-вторых, сложно сравнивать опухоли человека и животных. Человеческие опухоли тяготеют к уникальности, и попытка культивировать человеческую опухоль на животном, не приведет к тем же характеристикам для изучения и изменения. И, как уже было показано, основным условием роста опухоли являются окружающие условия, а воспроизведение тех условий, что есть в организме человека, у лабораторных животных, – задача сложная, если вообще выполнимая.
И последнее: контроль действия вещества в разных организмах тоже представляет собой нерешаемую проблему. Когда я даю лекарство человеку вместо животного, последовательность событий меняется, и она продолжает меняться под воздействием индивидуальных факторов, включая метаболизм, дозировку, режим приема и т. д. Опять же, сложно повторить эксперимент с одним веществом в разных организмах, а интерпретация данных, полученных в результате этих экспериментов, может быть еще сложнее.
Пока лучшие способы взглянуть на заболевание с системной точки зрения не найдены, мы не можем гарантированно предотвращать болезни, так изобретательно ускользающие от попыток их понять, лечить их и избавляться от них. Но тем не менее верю, что на подходе – революция в биомедицинской технике, которая позволит изучать организм как сложную систему по-новому. Эта революция предоставит данные, необходимые для улучшения здоровья каждого.
Так ли плоха окружающая среда?
В начале этой главы можно было подумать, что «влияние условий» относится к окружающей среде – ее загрязнению, воздействию ядовитых промышленных отходов, которые меняют состояние системы. Я намеренно представил «взгляд в микроскоп» до того, как начать говорить о другой части спектра – макроскопической. Тезис о постоянном загрязнении окружающей среды уже навяз в зубах. Горожане лишены чистого воздуха; еда и напитки все чаще содержат искусственные и генетически модифицированные ингредиенты; пластик, выделяющий опасные вещества, используют в хозяйственных товарах и бутылках; зачастую нет уверенности даже в качестве водопроводной воды, а химикаты можно найти всюду, даже если вы не живете рядом с работающим заводом.
Конечно, все это может разрушить систему организма, не говоря уже обо всей планете, но к тому, что все изменения окружающей среды только ухудшают здоровье, стоит отнестись с осторожностью. Способ, которым нечто «плохое» на нас влияет, необязательно ухудшает здоровье. Каждый фактор нужно изучать по отдельности. Не стоит забывать, что с тех пор как большинство людей стало жить в городах, продолжительность жизни увеличилась, несмотря на все проблемы городов и загрязнение окружающей среды. Частично рост продолжительности жизни объясняется улучшением здравоохранения, но не стоит делать обобщения до того, как каждое из этих изменений изучено и понято. Просто нужно больше данных, прежде чем делать конкретные выводы, – чтобы знать, хотим мы получить тухлое яйцо или милую птичку, и что получится в результате.
