Станислав Долецкий - Мысли в пути
Молодежь, вступая на свой многотрудный жизненный путь, торопясь оформить брак, не всегда считает нужным задать себе хотя бы ряд простейших вопросов: «Где мы будем жить?», «Как это изменит ситуацию в семье?», «На что мы будем жить?», «Как будет организовано наше питание?», «Какое участие в хозяйственных делах мы будем принимать?», «Когда нам нужно обзаводиться ребенком?», «Кто будет первые годы ухаживать за ребенком?», «Будем отдавать его в ясли или кто-нибудь (мать или бабушка) бросят работу?» И так далее, и тому подобное.
Два вопроса — об экономике семьи и оценке следствий своих поступков должны волновать каждого, ибо семья — это ячейка общества. Коль скоро в семье эти вопросы не решаются правильно, то подобного рода отношение неизбежно отражается на всем обществе в целом, Что из этого получается, каждый из нас отчетливо ощущает на себе. В личном плане оба эти вопроса влияют на отношение молодежи к проблеме, где жить после свадьбы. Правда, еще многочисленны, к сожалению, случаи, когда жить просто негде и приходится теснить «стариков», но не так уж редко молодые склоняются к тому, чтобы оставаться вместе с родителями, считая, не без веских оснований, что жизнь «одним котлом» многое упростит, но не задумываясь о коренных последствиях совместной жизни. А они зачастую могут быть поистине катастрофичными. Действительно, родители вольно или невольно будут вмешиваться в вашу семейную жизнь, пытаться влиять на нелегкий этап становления новой семьи и… наносить непоправимый ущерб. Хотя исполнены они самых благих намерений. Говоря иными словами: мало приобретая, вы рискуете многое потерять.
Поскольку разговор зашел об отношениях с родителями, мне придется отвлечься, ибо многие ребята спрашивали меня, как им наладить отношения со своими «предками», которые в последнее время «стали невыносимы».
Попробуйте трезво проанализировать все без исключения конфликты, возникшие у вас с родителями, и вы будете вынуждены признать, что чаще всего вы были не правы. Единственно, в чем можно упрекнуть родителей, и вас в том числе, — в несоблюдении формы. Она была императивной или чрезмерно страстной, слишком лаконичной или нудно многослойной.
Родители забыли, какими они были в вашем возрасте, а вы не в состоянии понять их образа мышления. И все же в каждом трудном случае попробуйте рассмотреть его с трех позиций:
1. Как вы расцените этот инцидент через месяц или год?
2. Как вы отнесетесь к нему, если завтра ваша мать или отец умрет?
3. Как бы вы отнеслись к такому конфликту, если бы вы были родителем, а родитель — вашим ребенком?
Уверяю вас, что в 99 случаях из 100 вы согласитесь с Марком Аврелием (старшим), который писал: «Если тебя что-то огорчает, подумай: огорчает ли тебя это или твое отношение к этому».
Так-то.
Прочитав написанное, я почувствовал, что писать по этому вопросу можно до бесконечности: хватило бы бумаги и времени. Поэтому, заканчивая свои размышления, я хочу пожелать, чтобы приведенный ниже набор слов в вашей жизни приобрел действенный смысл.
Альтруизм. Оптимизм. Дистанция. Деликатность. Искренность. Сердечность. Доброжелательность. Режим. Воля. Дисциплина. Уважение. Стремление к прогрессу. Самокритичность. Чистота. Искусство. Спорт. Серьезное отношение к учебе и работе. Бережливость.
Но за словами кроются поступки. И не существует ничтожного поступка, который не оставил бы в вашей душе следа. Недаром восточная пословица гласит: «Посей поступок — пожнешь привычку, посей привычку — пожнешь характер, посей характер — пожнешь судьбу».
Судьба вашей молодой семьи во многом зависит от мелких поступков. Думайте, прежде чем их совершить.
* * *Если суммировать отношение молодого специалиста к тем видам деятельности, которые разобраны выше, рождается в общем-то простой вывод о необходимости напряженного труда, поиска, результат которого — отыскание в себе тех возможностей, которые есть, но требуют выявления. Да и сама по себе привычка трудиться, выработанная смолоду, как честь, становится бесценным стереотипом на всю последующую жизнь.
Я далек от мысли считать, что исчерпал эту чрезвычайно важную тему. Более того, я убежден, что размышления по этому вопросу могли бы составить содержание целой книги. Но, как говорили древние: «Молодого ученого не следует уподоблять сосуду, который подлежит наполнению знаниями. Он факел, который педагог должен зажечь!» Задача моя состояла в том, чтобы побудить любого начинающего специалиста задуматься над тем, к чему он стремится. Напомнить ему, что именно правильное отношение к работе определит его характер. Перед моими глазами всегда стоит образ Николая Ивановича Пирогова — хирурга, анатома, экспериментатора, организатора, литератора и педагога мирового масштаба. Во многих молодых врачах скрыты возможные пироговы. Дело лишь за тем, чтобы это выявить.
Психология научного творчества
Первый этап
Далеко не каждый может стать настоящим, оригинально мыслящим ученым; весьма многие могут стать научными работниками и приносить пользу, если вовремя поймут не только цель в науке, но и ее средства.
Мне бы очень хотелось начать этот разговор с литературной работы. В применении к нашей специальности — это прежде всего деловая грамотность, или овладение профессиональным языком. К величайшему сожалению, в погоне за краткостью изложения мы довели стиль медицинских журналов и книг до предельной сухости. Это тем более обидно, что яркость и метафоричность языка, например, французских врачей нисколько не снижает научной ценности их произведений, но делает доступными, более запоминающимися и убедительными.
Мне присылают множество работ для рецензирования. По содержанию они, как правило, бывают интересными, полезными и подлежат опубликованию. Однако изложены зачастую плохо — сразу нельзя понять, что имел в виду автор; важные положения не аргументированы, а случайные мысли упорно доказываются посредством банальных и ненужных приемов.
Почему же специалисты с высшим образованием столь неуверенно владеют пером? Из десяти диссертантов не менее девяти испытывают муки в момент, когда им необходимо предать бумаге полученные данные и проанализировать собственные наблюдения. Очевидно, в течение многих лет учебы мы слишком мало внимания уделяем этому вопросу. А ведь врач — не музыкант и не математик, ему не обойтись нотными значками и формулами. Он не меньше других нуждается в умении четко обосновать свою мысль, мотивированно отвергнуть чужую идею и логично сформулировать программу дальнейших действий.
Следовательно, молодой медик должен работать над совершенствованием своего литературного стиля, для чего существует лишь один путь: писать много, не удовлетворяться написанным, а несколько раз поправлять и дополнять, как бы это на первых порах и ни было мучительно. Понятно, что все сказанное относится не только к научно-исследовательской работе, но и к обычной документации — ведению истории болезни, составлению отчетности, записи операций и пр.
Недавно одна аспирантка показала мне около пятидесяти общих тетрадей она конспектировала статьи подряд, «сплошняком», и каждый раз найти нужное место было непосильной задачей. Между тем надо было просто подразделить будущую диссертацию на главы и любую прочитанную статью сразу же разносить по этим главам. Я сам так делал. Дикий труд, кажется! Зато потом, когда начинаешь обобщать, то в соответствующей рубрике все уже есть. Скажем, вот рубрика «Лечение». Я вписал туда данные из сорока прочитанных книг. Пробежал взглядом, прикинул и увидел: моя точка зрения совпадает с такими-то, не совпадает с такими-то. То есть эта система работы помогает делать научные выводы в кратчайший срок. (Мне было бы неприятно подвергнуться обвинению в архаизме. Конечно, разнесение на перфокарты с помощью машины сведений из литературных источников — дело более современное. Но говорить об этом я буду после того, как получу возможность работать с машиной и накоплю опыт.) Это — о технике.
Затем я сделался старше. Оказалось, есть методика — более высокая ступень овладевания знаниями. И когда я думал, что все уже постиг, выяснилось, что самое важное — психология научного творчества, так сказать, четвертая высота. Потому что ни техникой, ни методикой, ни организацией работы нельзя овладеть до той поры, пока ты психологически не осознал себя как ученый.
К психологии научного творчества я пришел уже на последнем этапе, а для приобщающихся к науке она должна стать первым: им заранее надо знать о качествах, присущих научному работнику, и сознательно воспитывать их в себе. Что же это за «таинственный» набор? Любознательность, настойчивость, инициатива, увлеченность, привычка к думанию, склонность к сопоставлению фактов, недоверие (в хорошем смысле этого слова), умение отказаться от очевидной и удобной мысли, стремление любую гипотезу подвергнуть проверке с позитивных и негативных позиций и т. д., и т. п. Вместе взятые, они постепенно выкристаллизуются, как говорили прежде, в «умение в невероятном увидеть вероятное, а в вероятном увидеть невероятное», то есть в оригинальность мышления. Может быть, благодаря этому свойству многие ученые, не интересующиеся ничем, кроме постоянного проникновения «в суть вещей», склонны пренебрегать условностями жизни, легко нарушают общепринятые каноны и дают в руки недоброжелателей очевидные «доказательства» неумения жить или попросту чудачества.
