Николай Гурьев - Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях
Проводится беседа об изменении состояния души, наличии разлада и противоречий между мыслями, желаниями и возможностями (потребностями) плоти.
Человек учится различать: плохо — неприятно, хорошо — приятно, радость — удовольствие.
Все высказываемые положения нужно иллюстрировать предельно простыми, не допускающими разночтений примерами из окружающего.
Работа складывается из бесед, в которых рассматриваются отдельные положения, и обязательных «домашних заданий,» которые предполагают обдумывание содержания беседы и подготовку вопросов, наличие которых свидетельствует о добросовестном старании и заинтересованности больного.
Рассматриваются возможности противостояния греху либо бо́льшим злом, либо добром. Показывается животворность добродетелей, отход от которых несет смерть, и любовь — как источник всякой добродетели. Рассматривается живительность любви. Дается понятие о Боге, о Таинствах, о Церкви.
Помехи в беседах с больными
Попытка втянуть врача в спор о предмете беседы. Попытка обосновать свое решение не следовать рекомендациям врача и не доверять ему, выявивши его недостаточную компетентность, не имеющую отношение к теме беседы. Провоцирование врача на «передозировку» информации быстрым осмыслением без принятия обсуждаемого, без согласия с позицией врача. Выяснение конечной цели беседы врача с последующим отказом от нее, как от непосильной. Обсуждение моральных качеств врача, достоинств и недостатков его подхода к болезням, его способностей. Прямое «награждение» врача своими качествами (грехами).
Противостояние означенным тенденциям больного
Любое настояние на своей правоте со стороны больного неуместно и несвоевременно, т. к. зная сам то, что правильно, он не попал бы в беду и не искал бы помощи. Больной пришел для обсуждения своих проблем, а не для выяснения интересов врача и его мнений по каким бы то ни было вопросам. Следование заранее принятому плану. Для понимания цели потребны труд и время. Сам врач не нуждается в помощи больного, а больной может либо видеть каков тот, кто готов помочь ему выбраться из огня и все-таки продолжать гореть, либо с помощью врача попытаться выбраться из огня; как правило, обращению предшествует многократные посещения специалистов-медиков. Внимание врача к себе самому, и готовность противостоять тем грехам, которые замечены у больных, сознавая и свою личную доступность греху.
В процессе собеседований неоднократно и настоятельно необходимо напоминать больному, что он ни во время беседы, ни дома не должен оставлять невыясненным ни одного положения, полностью им не уясненного, каким бы малозначащим оно не представлялось, ибо серьезные упущения часто проявляются в малозначащих деталях. Всячески поощряется, пусть многократные, вопросы больного по одному и тому же поводу.
Дальнейшая работа — обращение к христианским добродетелям и таинствам Церкви.
Но, помимо исчисленных особенностей лечения, применение данной методики обязывает учитывать более общие особенности, касающиеся как врача, так и больного.
Не следует забывать о том, что психиатры и психотерапевты, особенно имеющие большой опыт с больными, привыкли идти путем улучшения и укрепления больного, повышать его веру в себя, свою способность собственными силами преодолевать трудности и достигать искомого результата. Короче говоря, врачи привыкли вести больного по пути самоутверждения в разрешении беспокоящих его вопросов или переключать его внимание на какие-либо другие цели, достижение которых видят опять-таки на путях самоутверждения. Аналогично настроено и большинство больных. Путь этот порочен по самой своей сути, потому что любой грех, приносящий человеку болезнь, и является формой (или способом) самоутверждения во внешнем мире.
Что касается западных методик, то практически все они имеют целью внешний успех (комфорт) и способом его достижения — воспитание в человеке вседозволенности и безразличия к окружающим; а разные методики — это просто разные способы осуществления такого отношения.
И, напротив, любое положительное качество (добродетель) всегда является формой (способом) ограничения личных притязаний человека во внешнем мире; личных — но не тех, которые необходимы ему для выполнения своего служебного или общественного долга. Врач может в нашей стране получать нищенскую оплату труда, но он вправе требовать для выполнения своей работы медикаменты и оборудование, в том числе и дорогостоящие; учитель вправе соглашаться на мизерную оплату своего личного труда, но вправе требовать дорогостоящие учебные пособия.
А, возвращаясь к добродетелям, можно сказать, что все они по сути своей — самоограничение. Так, доброта — потребность без корысти отдавать людям свое время, силы, средства; щедрость — потребность дать человеку больше, чем он просит, предвидя его нужду; скромность — потребность не привлекать внимания лично к себе. И так всякое положительное качество является воплощением потребности ограничить себя ради блага другого человека.
Болезнь — только показатель греха и от него-то надлежит исцелить душу, а телесное здоровье, естественно, последует за оздоровлением души.
Правда, бывают случаи, когда можно напрямую трудиться для телесного здоровья. Это допустимо тогда, когда болезнь отягощает близких или мешает выполнению заповедей и своих житейских или служебных обязанностей. Но и в этом случае здоровье не является самоцелью, а лишь средством, необходимым для исполнения нравственного долга.
Еще одним камнем преткновения является самолечение. И если для больного в общем этот термин понятен настолько, что не нуждается в расшифровке и объяснении, то для врачующего это не столь очевидно. Применительно к врачу «самолечение» можно понимать как желание самому (врачу?), собственными силами и знаниями излечить больного. (непонятно: самому больному себя исцелить?) Да, для лечения необходимы труды и врача и больного. И больной, считающий, что он вправе вести себя как угодно, а врач обязан его вылечить только потому, что он к врачу обратился, вряд ли получит исцеление. В общем позицию таких больных можно сформулировать следующим образом: «Я пришел, я заплатил; ты — врач, обязан меня лечить. Вот и вылечивай как хочешь.» И эта позиция свидетельствует и о безнравственности и о малом, мягко выражаясь, уме.
Но даже совместные труды врача и пациента не являются гарантией немедленное получения больным здоровья. Эти труды склоняют к себе милость Божию, и Бог, как Источник жизни, дарует выздоровление.
Поэтому обращение к Таинствам необходимо хотя бы в том смысле, что через них подается здравие души и телу. И какое уже здесь «самолечение»!
Разумеется, что поскольку грех и вызванная им болезнь, возникают не вдруг, а в процессе постепенного и постоянного роста, в результате греховной жизни, постольку и избавление от них возможно благодаря посильному обращению к добродетелям постоянно, а не только на время визитов к врачу и посещения храма; благодаря жизни по православным нормам, по заповедям, которые только и могут принести страждущему исцеление. Правда, жизнь по заповедям крайне затруднительна в бывшей православней стране. Прямого гонения на христиан нет, но есть постепенное вытеснение христианского отношения к жизни из быта и работы людей; для христианского отношения просто не оставляют места. Но свободы (право выбора человеком своего отношения к окружающему), слава Богу, еще не лишен человек. И он может выбирать: покривить душой — и преуспевать, или сохранить верность заповедям даже в ущерб материальному положению. Речь, разумеется, идет о христианах, а не о тех, кто лицемерно объявляет себя христианином только потому что это модно, или для того, чтобы обнаружить свою приобщенность к «духовности,» или только потому, что «в детстве, 40 лет тому назад, меня бабушка крестила.»
Бог есть Любовь. И мир, естественно, устроен Им по собственным законам, по законам Любви… Сказано также, что Бог «Истина и Жизнь.»
Таким образом получается, что отвергающий Любовь и основанное на ней отношение к окружающему, отчуждает себя от Истины (правды) и Жизни (Животворящего Духа); сознательно искажающий Истину — лишается Жизни (здоровья) и Любви (добродетелей), а пребывающий в «плохом настроении» — просто не может приобщиться ни Истины, ни Любви.
Кстати сказать, заповеди и даны нам, чтобы, соблюдая их, мы не оказались в состоянии противоречия с законами, по которым создан мир и мы сами, с законами Любви, и через это не лишились Жизни.
И, пожалуй, последнее, о чем нужно предупредить. Понятно и непредосудительно поскорее обрести здоровье — для больного, и излечить человека — для врача. Но «словесная передозировка,» как правило, приводит к резкому обострению как душевного, так и, правда, в меньшей степени, телесного заболевания. В беседе с больным важна не его способность запомнить и даже понять сказанное, а его способность усвоить то, о чем говорит врач. Василий Великий говорил, «что при избыточном употреблении пищи извергаются не только ее излишки, но и необходимое» и советовал давать духовную пищу, соотносясь с состоянием слушающего, чтобы не случилось подобного и с духовной пищей.
