Надежда Пестрякова - Литературные вечера. 7-11 классы
Забыть, что не пришли с войны,
Одних, что даже этой чести
Суровой были лишены.
Третий чтец :
Забыть велят и просят лаской
Не помнить – память под печать,
Чтоб ненароком той оглаской
Непосвященных не смущать.
Нет, все былые недомолвки
Домолвить нынче долг велит
Пытливой дочке-комсомолке
Поди сошлись на свой Главлит.
Четвертый чтец :
Втолкуй, зачем и чья опека
К статье закрытой отнесла
Неназываемого века
Недоброй памяти дела;
Какой, в порядок не внесенный,
Решил за нас
Особый съезд
На этой памяти бессонной,
На ней как раз
Поставить крест.
Шестой чтец :
И кто сказал, что взрослым людям
Страниц иных нельзя прочесть?
Иль нашей доблести убудет
И на миру померкнет честь?
Иль о минувших вслух победах
Мы лишь порадуем врага,
Что за свои платить победы
Случалось нам втридорога?
Седьмой чтец :
В новинку ль нам его злословие?
Иль все, чем в мире мы сильны,
О матерях забыть и женах,
Своей не ведавших вины,
О детях, с ними разлученных
И до войны,
И без войны.
А к слову – о непосвященных:
Где взять их? Все посвящены.
Все знают все; беда с народом! —
Не с тем, так этим знают родом,
Не по отметкам и рубцам,
Так мимоездом, мимоходом,
Не сам,
Так через тех, кто сам…
Восьмой чтец :
И даром думают, что память
Не дорожит сама собой.
Что ряской времени затянет
Любую боль,
Любую боль;
Что так и так лежит планета,
Годам и дням веди отсчет,
И что не взыщется с поэта,
Когда за призраком запрета
Смолчит про то, что душу жжет…
Девятый чтец :
Со всей взращенной нами новью,
И потом политой и кровью,
Уже не стоит той цены?
И дело наше – только греза,
И слава – шум пустой молвы?
Тогда молчальники правы,
Тогда все прах – стихи и проза.
Все только так – из головы.
Тогда совсем уже – ни диво,
Что голос памяти правдивой
Вещал бы нам и впредь беду;
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущем в ладу…
Десятый чтец :
Что нынче счесть большим, что малым —
Как знать, но люди не трава:
Не обратить их всем навалом
В одних не помнящих родства.
Пусть очевидцев поколенья
Сойдут по-тихому на дно,
Благополучного забвенья
Природе нашей не дано.
25. «Поэзия и проза» (О Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.)
ЦЕЛИ:
1) расширение знаний учащихся о военной прозе и поэзии периода войны и 1950—1960-х гг., рассказ о судьбах некоторых авторов;
2) развитие любви к отечественной литературе;
3) воспитание патриотических чувств.
ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА
Выпуск стенгазеты «Сороковые, роковые», выставка книг о войне, рисунков; стенды с репродукциями картин В. Сидорова «День Победы», А. и С. Тютчевых «Осень 1941. Солдатки», К. А. Васильева «Прощание славянки», А. и С. Тютчевых «Май 1945» и других, портреты писателей.
Музыкальное оформление : Аудиозаписи песен В. Высоцкого и Б. Окуджавы, Лебедева-Кумача «Священная война», «Аве Мария», грамзапись стихотворения К. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины» в исполнении автора.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1) учитель;
2) первый ведущий;
3) второй ведущий;
4) третий ведущий;
5) четвертый ведущий;
6) первая девушка;
7) вторая девушка;
8) чтецы.
ХОД ВЕЧЕРА
Учитель :
Каждый год мы отмечаем день святой народной памяти – День Победы. <…> Сегодня мы хотим отдать дань уважения <…> поэтам и писателям, защищавшим родную землю пером и автоматом, поднимавшим боевой дух соотечественников своим творчеством в трагические дни.
Первый ведущий :
В первый же день войны писатели и поэты Москвы собрались на митинг. А. Фадеев заявил: «Писатели Советской страны знают свое место в этой решительной схватке. Многие из нас будут сражаться с оружием в руках, многие будут сражаться пером». Более 1000 поэтов и писателей ушли на фронт и свыше 400 не вернулись назад. <…>
(Звучит песня на стихи Лебедева-Кумача «Священная война»)
Второй ведущий :
Поэзия Великой Отечественной войны – поэзия мужества. Война родила многих поэтов, ведь экстремальные условия создают такой душевный напор, который тотчас смог реализоваться лишь в таком непосредственном жанре, как стихи. Поэзия сразу же выражала всю гамму чувств, которые переживали люди: боль, тревогу надежду, горе. Поэзия прославляла дела ратные, звала на бой с врагом.
Третий ведущий :
Николай Майоров, Павел Коган, Всеволод Багрицкий, Михаил Кульчинский, Семен Гудзенко… В 1941 г. они были чуть старше нас, и не все из них вернулись с войны. Лейтенант Павел Коган, поэт, был убит под Новороссийском. Он был снят с воинского учета по состоянию здоровья, но в начале войны поступил на курсы военных переводчиков. Павел Коган писал в 1942 г.: «Только здесь, на фронте, я понял, какая ослепительная, какая обаятельная вещь жизнь. Рядом со смертью это очень хорошо понимаешь… Я верю в историю, верю в наши силы… Я знаю, что мы победим!» Он писал:
Я патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать!
Четвертый ведущий :
При выполнении боевого задания в 1942 г. погиб 20-летний Всеволод Багрицкий. В его кармане была найдена тоненькая коричневая тетрадь фронтовых стихов, пробитая осколком, который убил юношу.
(Звучат куплеты из песни В. Высоцкого «А сыновья уходят в бой»)
Первый ведущий :
В боях под Сталинградом в январе 1943 г. погиб Михаил Кульчинский, автор известных строк:
Война ж совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Когда – черна от пота – вверх
Скользит по пахоте пехота.
Второй ведущий :
Командир стрелкового взвода Владимир Чугунов погиб на Курской дуге 5 июля 1943 г., поднимая бойцов в атаку. Он умер так, как предрек в своем стихотворении:
Если я на поле ратном,
Испустив предсмертный стон,
Упаду в огне закатном,
Вражьей пулею сражен.
Если ворон, словно в песне,
Надо мною круг замкнет, —
Я хочу, чтоб мой ровесник
Через труп шагнул вперед.
Третий ведущий :
Когда началась война, многие студенты московского Института философии, литературы и истории (ИФЛИ) ушли добровольцами на фронт. Среди них был и молодой поэт Семен Гудзенко. В записных книжках солдата Гудзенко запись: «Ранен. В живот. На минуту теряю сознание. Больше всего боялся раны в живот. Пусть бы в руку, ногу, плечо. Ходить не могу. Везут на санях».
Из воспоминаний поэта Ильи Эренбурга:
«Утром в дверь моей комнаты постучали. Я увидел высокого грустноглазого юношу в гимнастерке. Я сказал ему: „Садитесь“. Он сел и тотчас встал: „Я вам почитаю стихи“. Я приготовился к очередному испытанию – кто тогда не сочинял стихов о войне! Молодой человек читал очень громко, а я слушал и повторял: „Еще… еще“. Потом мне говорили: „Вы открыли поэта“. Нет, в то утро Семен Гудзенко открыл многое из того, что я смутно чувствовал. А ему было всего 20 лет, он не знал, куда деть длинные руки, и сконфуженно улыбался».
Одним из первых стихотворений, прочитанных Эренбургу, стало стихотворение «Когда на смерть идут – поют»:
Первый чтец :
Когда на смерть идут – поют,
А перед этим можно плакать, —
Ведь самый страшный час в бою —
Час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг.
И почернел от пыли минной.
Разрыв —
и умирает друг
И значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед
За мной одним идет пехота
Будь проклят
сорок первый год,
Ты, вмерзшая в снега пехота!
Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины.
Разрыв —
и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать
И нас ведет через траншеи
Окоченевшая вражда,
Штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей я кровь чужую.
Третий ведущий :
Незадолго до победы Семен Гудзенко писал: «Недавно попал под сильную бомбежку у переправы через Мораву… Лежал там долго и томительно. Умирать в 1945 г. очень не хочется». В 1946 г. появятся его следующие строки: «Мы не от старости умрем – от старых ран умрем». Все произошло с ним именно так в феврале 1953 г.
Четвертый ведущий :
Если поэзия мгновенно реагировала на происходящие события, то прозе, а особенно таким крупным жанрам, как роман, требовалось время. Сразу после войны появляются такие произведения, как «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Знаменосцы» О. Гончара и многие другие. Писатели воспевают в них героический подвиг народа победителя, а война воспринимается как противостояние добра – красоты и зла – уродства.
