Татьяна Поздняева - Воланд и Маргарита
Произошел уже окончательный отпад мастера от Христа, и в стертой памяти его исчезли последние болезненные уколы, последние (если они и были) сомнения. «„Вечная память моя“ значит „вечная память“ Бога обо мне и меня – о Боге, – короче, вечная память Церкви, в которой зараз сходятся Бог и человек. И эта вечная память – победа над смертью».[186] Над мастером же торжествует смерть. Вероятно, оставленность Христом, «покой» от Бога есть лишь временное отсутствие активности: ведь и сатана, и его сообщники, и антихрист действенны. «Свет», в который не пускали мастера, – сфера деятельности Иешуа и Левия, так или иначе связанная с Воландом. «Покой» в сатанинских владениях может быть переходной ступенью от полного забвения Бога к деятельности против Него совместно с дьявольскими силами в потустороннем мире. И тогда лунная дорога, по которой уходят от Ивана мастер и Маргарита, – это уже путь к дальнейшему сотрудничеству с сатаной, временно рухнувшим в бездну в Пасхальную ночь.
Мастера вполне можно назвать духовным сыном Ивана Карамазова, перенесенным в Москву 1920–30-х годов и разрешившим свои сомнения в пользу окончательного самоутверждения вне Христа. Но Булгаков показывает, что уничтожение идеи Бога вовсе не ведет к становлению людей свободными и гордыми как боги, как это казалось молодому Ивану. Булгаковские герои попадают в зависимость тем более страшную, что она определена их собственным выбором, собственной волей. И все же до последних шагов мастера в сатанинский приют «кто-то» держал его память и ждал его обращения с молитвой благоразумного разбойника: «Помяни мя, Господи!» И отпустил, лишь увидев, что мастер пошел до конца.
Если Евангелие, лежащее в церкви на престоле, воспринимается как символ Христа и является образом реального присутствия Христа в церкви, то роман мастера в религиозном аспекте знаменует не только свидетельство об антихристе, но и его присутствие в мире посредством «слова» о нем. Сожжение рукописи – временное прекращение свидетельства, поскольку антихрист на земле еще не воплощен. Но через Ивана Понырева «слово об Иешуа» продолжает эзотерически существовать.
Итак, основой романа «Мастер и Маргарита» служит выявление цепи причин, приводящих героев к духовной гибели – не только умозрительно, но и во всех смыслах этого слова. Поскольку отпадение от Бога – это утрата памяти о Нем, а человек не в состоянии сам распоряжаться своей судьбой, в его сознании происходит постепенный сдвиг в сторону демонизма, и сатане легко принять облик демиурга и, узурпировав в помраченном уме место Бога, занять его. Проблемы добра и зла, истины, жизни и смерти, поставленные Булгаковым в романе, не находят однозначного ответа. Любовь и преданность оборачиваются духовной смертью, творчество – игрой дьявольских сил с человеком, жертвенность – всецелым захватом. В результате благих намерений, побуждений, чувств герои не только попадают в трагическую ситуацию, но и – что страшнее – гибнут духовно, воспринимая при этом свою гибель оптимистично.
Но только ли сатана повинен в этом?
Психологические характеристики персонажей романа свидетельствуют о том, что они готовы к встрече с сатаной. И дело не только в греховности человечества в целом – люди, по словам Воланда, всегда «напоминают прежних». В мире, описываемом Булгаковым, отсутствует критерий истинности, и потому герои совершают свои поступки, не руководствуясь никакими критериями. Кто духовно обокрал мастера, говорящего, что «когда люди совершенно ограблены… они ищут спасения у потусторонней силы» (с. 782)? Ведь атеизм как господствующая идеология – еще не свидетельство внутреннего забвения Бога: во времена раннего христианства официальные власти отнюдь не исповедовали учение Христа. Мастер родился задолго до революции, но (по Булгакову) Москва 1920–30-х годов до такой степени утратила память о христианстве, что его как будто никогда и не было. Мастер – духовный банкрот. Естественно, и рационализм, и историческая школа христианства, и мифологическая школа, и атеизм способствовали его духовному опустошению, но в конечном итоге человек волен в своем выборе.
Как Иосиф Каифа предан своему пониманию роли Иешуа, как Левий Матвей, отвергая Бога, готов идти за Иешуа и из самых лучших побуждений мстить за него, так и Маргарита – из любви! – торопит духовную и физическую смерть мастера.
Критерий истинности утерян, и каждый опирается лишь на самого себя, свои чувства, знания, желания. Но во имя чего все эти жертвы? Как выясняется, во имя сатаны, хотя поначалу кажется, что во имя справедливости, творчества, любви. Так на страницах романа демонстрируется полное торжество сил тьмы, которая играет не только на примитивных страстях, но и на тех чувствах, которые люди обычно ценят в себе выше всего.
Булгаков мастерски решает главную задачу романа: показать, как человек, порвавший связи с христианством, становится избранником совсем иного «духовного ведомства». Но здесь таится двойственность и самого Булгакова: отсутствие всякого противостояния Воланду наводит на мысль, что автору «Мастера и Маргариты» разгул и торжество сил зла в современном мире представлялись не только очевидными, но и фатальными. Сквозной мотив пасхального литургического цикла, ведущий к «низвержению в бездну» дьявольской кавалькады, – это определенное знание Воскресения. Но какое знание? Не просто ли головное? Зло в изображении Булгакова не только обаятельно: оно действенно. Дьявол активен, он стремительно вмешивается в человеческие дела, предлагает свою помощь и покровительство, способен привлечь к себе умных, любящих, жертвенных. Бог же в романе присутствует лишь намеком (даже не апофатически!), который трудно прочитывается в пасхальном низвержении дьявольской компании в бездну небытия.
Дьявол – отец лжи, и, естественно, помногу или понемногу лгут все персонажи романа Булгакова. Лгут, как и все люди вообще. В «апокрифе» Низа ложью заманивает Иуду в Гефсимань, Афраний и Пилат разговаривают друг с другом на столь сложном языке, что границы правды и лжи оказываются совершенно размытыми. По утверждению Афрания, лжет Каифа, отрицая факт выплаты денег за донос Иуды. Каифа называет Иешуа «обольстителем» и сомневается в истинности вдохновенных слов Пилата о «мирной проповеди» философа («Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь?» (с. 454)). Лжет «агент» Иуда, приглашая в гости Иешуа. Лжецом Пилат называет Иешуа, тот, в свою очередь, свидетельствует ложность записей Левия Матвея, Левий лжет Пилату о том, зачем украл нож в хлебной лавке и т. д.
Все персонажи романа мастера опутаны сетью недомолвок, недосказанностей, уверток, уклонений от прямых ответов, хитроумных и ложных заверений и фальшивых интонаций. Скрытые умыслы едва-едва проглядывают за словами.
Точно так же обстоит дело и с героями московских событий. Маргарита лжет мужу и Наташе, тайно приходя на свидания к мастеру. Наташа скрывает от хозяйки, что ей это известно. Мастер утаивает от Ивана свое имя. Воланд и его компания откровенно обольщают всех, кто с ними соприкасается. Буфетчик Соков пытается обмануть Воланда, скрывая свой материальный достаток. «Сиреневый гражданин» в торгсине выдает себя за иностранца. Сложные отношения Римского со Степой Лиходеевым насквозь фальшивы. Поэт Рюхин не верит ни во что из того, что пишет (с. 489). Арчибальд Арчибальдович наигранно и неискренне «сочувствует» Ивану. Сложные, построенные на двойных и тройных обманах отношения связывают Семплеярова с женой и любовницами; Дунчиля – с женой и Идой Геркулановной Ворс. В постоянной лжи увяз Варенуха. Дядя Берлиоза неискренен в своем сочувствии к судьбе племянника. Иван Понырев в эпилоге утаивает от жены свою мистическую связь с мастером. Нет ни одного человека, который не пытался бы исхитриться, утаить, недоговорить. Все подчеркнуто относительно, тайно, фальшиво, все основано на обмане и недомолвках.
Судя по эпиграфу, выбранному Булгаковым к своему роману, сатана в Москве все-таки совершает благие дела. Являясь, в сущности, главным героем произведения, он (не без симпатии со стороны «правдивого повествователя») сам карает, сам милует, сам и награждает.
Что же «благого» совершают Воланд и его свита? Выявляя уязвимость и духовную несостоятельность москвичей, Воланд тем самым лишь обнажает их общечеловеческие недостатки, отнюдь не способствуя совершенствованию. Степа Лиходеев в эпилоге романа, правда, «совершенно перестал пить портвейн и пьет только водку, настоянную на смородиновых почках, отчего очень поздоровел» (с. 806), но, как мы видим, духовно не преобразился. Жорж Бенгальский, финдиректор Римский, Семплеяров, Никанор Иванович Босой в результате Воландовых наказаний вовсе не изменились. Остались, конечно, кое-какие неприятные воспоминания и ассоциации, но жизнь продолжает идти своим чередом. Алоизий Могарыч, по свидетельству Варенухи, – «сволочь» и «от этого Алоизия он ждет всего, чего угодно» (с. 808). Последствия «благих» действий Воланда в Москве весьма и весьма призрачны. Самое очевидное то, что Воланд охватывает в пределах своей деятельности весь диапазон – от так называемого добра до явного зла, но по природе своей он все-таки зло. Он может забавляться, казаться справедливым, «отечески» наказать «сволочь, склочника, приспособленца и подхалима», но бал-то он дает преступникам и бандитам, более того, нужно их «полюбить… полюбить…».[187]
