Надежда Пестрякова - Литературные вечера. 7-11 классы
Властительных, песенных книг.)
Была ты и будешь. Таинственно создан я
Из леска и дымки твоих облаков.
Когда надо мною ночь плещется звездная,
Я слышу твой реющий зов.
Ты – в сердце, Россия. Ты – цель и подножие,
Ты – в ропоте крови, в смятенье мечты.
И мне ли плутать в этот век бездорожья?
Мне светишь по-прежнему ты.
(Ночь дана, чтоб думать и курить,
И сквозь дым с тобою говорить.
Хорошо… Пошаркивает мышь,
Много звезд в окне и много крыш.
Кость в груди нащупываю я:
Родина, вот эта кость – твоя.
Воздух твой, вошедший в грудь мою,
Я тебе стихами отдаю.
Синей ночью рдяная ладонь
Охраняла вербный твой огонь.
И тоскуют впадины ступней
По земле пронзительной твоей.
Так все тело – только образ твой,
И душа – как небо над Невой.
Покурю, и лягу, и засну,
И твою почувствую весну:
Угол дома, памятный дубок,
Граблями расчесанный песок.)
Семнадцатый чтец :
Бывают ночи: только лягу,
В Россию поплывет кровать;
И вот ведут меня к оврагу,
Ведут к оврагу убивать.
(Проснусь, и в темноте, со стула,
Где спички и часы лежат,
В глаза, как пристальное дуло,
Глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею, —
Вот-вот сейчас пальнет в меня —
Я взгляда отвести не смею
От круга тусклого огня.)
Оцепенелого сознанья
Коснется тиканье часов,
Благополучного изгнанья
Я снова чувствую покров.
Но сердце, как бы ты хотело,
Чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
И весь в черемухе овраг.
Восемнадцатый чтец :
Странствуя, ночуя у чужих,
Я гляжу на спутников моих,
Я ловлю их говор тусклый.
Роковых не требую примет:
Кто увидит родину, кто нет,
Кто уснет в земле нерусской.
(Если б знать. Ведь странникам даны
Только сны о родине, а сны
Ничего не переменят.
Что таить – случается и мне
Видеть сны счастливые: во сне
Я со станции в именье
Еду, не могу сидеть, стою
В тарантасе тряском, узнаю
Все толчки весенних рытвин,
Еду, с непокрытой головой,
Белый, что платок твой, и с душой
Слишком полной для молитвы.
Господи, я требую примет:
Кто увидит разницу, кто нет,
Кто уснет в земле нерусской.)
Если б знать. За годом валит год,
Даже тем, кто верует и ждет,
Даже мне бывает грустно.
Только сон утешит иногда.
Не на области и города,
Не на волости и села,
Вся Россия делится на сны,
Что несметным странникам даны
На чужбине, ночью долгой.
Девятнадцатый чтец (стихотворение «К России»):
Отвяжись, я тебя умоляю!
Вечер страшен, гул жизни затих.
Я беспомощен. Я умираю
От слепых наплываний твоих.
Тот, кто отчизну покинул,
Волен выть на вершинах о ней,
Но теперь я спустился в долину
И теперь приближаться не смей.
Навсегда я готов затаиться
И без смены жить. Я готов,
Чтоб с тобой и во снах не сходиться,
Отказаться от всяческих снов;
(Обескровить тебя, искалечить,
Не касаться любимейших книг,
Променять на любое наречье
Все, что есть у меня, мой язык.
Но зато, о Россия, сквозь слезы,
Сквозь траву двух несметных могил,
Сквозь дрожащие пятна березы,
Сквозь все то, чем я смолоду жил,
Дорогими слепыми глазами
Не смотри на меня, пожалей,
Не ищи в этой угольной яме,
Не нащупывай жизни моей.
Ибо годы прошли и столетья,
И за горе, за муку, за стыд,
Поздно, поздно, никто не ответит,
И душа никому не простит.)
Второй ведущий :
Последние годы В. Набоков провел в Швейцарии. Похоронен он в Кларан, близ Монтре, городка на берегу Женевского озера. На его надгробии написано: «В. Набоков (1899–1977), писатель». Написано, увы, не по-русски.
(Звучит «Вокализ» С. Рахманинова)
Первый ведущий :
Постепенно мы познаем долгие годы скрытое от нас, рожденное в далеких краях творчество наших соотечественников. Сейчас оно возвращается домой. Возвращаются не просто любимые писатели, не только их запрещенные ранее книги, но и горькая память о тех годах, когда они вынуждены были покинуть родину. Поруганные таланты, обездоленные судьбы… Однако без произведений писателей-эмигрантов начала века, так же как и без лучших книг представителей новой волны эмиграции (А. Солженицына, В. Аксенова, И. Бродского, В. Войновича и др.), наша литература была бы неизмеримо беднее. Разорванная войнами, эмиграцией, политической нетерпимостью русская литература должна, наконец, воссоединиться, сплотив воедино творчество и судьбы выдающихся поэтов и писателей XX века – века, закончившегося еще совсем недавно.
Двадцатый чтец :
Нас раскидало, как в море льдины,
Расколошматило, но не разбив.
Культура русская всегда едина
И лишь испытывается на разрыв.
Куприн вернулся, чтоб умереть,
Как под обложкой вернулся Бунин,
Вам возвращаться и впредь, и впредь.
Хоть скройся в Мекку, хоть прыгни в Лену,
В кишках – Россия. Не выдрать! Шиш!
Невозвращенства в Россию нету.
Из сердца собственного не сбежишь.
С ней не расстаться, не развязаться.
Будь она проклята, по ней тоска
Вцепилась, будто репей рязанский,
В сукно парижского пиджака.
Но если в книгах родная пасмурь
И скрип до боли родной, в избе,
Такая книга – как русский паспорт,
Который выписан сам себе.
Первый ведущий :
Они действительно выписывали сами себе русские паспорта, возвращаясь в Россию в своих стихах, прозе и песнях.
(Звучит песня А. Галича «Когда я вернусь …»)
24. «Трагическая судьба человека в тоталитарном государстве»
ЦЕЛИ:
1) расширение знаний учащихся о творчестве и творческой биографии В. Шаламова, А. Солженицына, А. Ахматовой;
2) развитие интереса к родной литературе и истории своей страны;
3) воспитание чувства сострадания, патриотизма, гуманности.
ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА
Портреты писателей на стендах, плакаты с цитатами А. Блока «Гадать можно только о будущем. Прошлое есть данность, в которой уже нет места возможному»; А. Солженицына «Неуимчивое чувство на отгадку исторической лжи, рано зародясь, развивалось в мальчике остро… И неисторжимо укоренялось в нем решение: узнать и понять, откопать и напомнить» («В круге первом»); А. Солженицына «Я делаю выводы не из прочитанных философий, а из людских биографий, которые рассматривал в тюрьмах».
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1) учитель;
2) первый ведущий;
3) второй ведущий;
4) третий ведущий;
5) первая девушка;
6) вторая девушка;
7) трое учащихся, изображающие заключенных;
8) чтецы.
ХОД ВЕЧЕРА
Учитель :
1930-е гг. для нашей страны были крайне сложными и противоречивыми. Это время неуклонного роста военной мощи СССР, время бурных темпов индустриализации, время спортивных праздников и воздушных парадов. И в то же время именно 1930 гг. – самые кровавые и страшные из всех лет истории советской России. <…>
Появление художественных произведений о трагической судьбе человека в тоталитарном государстве развенчало миф о якобы счастливом коммунистическом будущем. Невозможно быть человеку счастливым в обществе, которое построено на насилии, репрессиях, расправе с инакомыслящими. Произведения А. Солженицына, В. Шаламова и некоторых других авторов представляют огромную ценность из-за того, что их авторы – участники, очевидцы событий, жертвы государственного ГУЛАГа. Писатели приподняли завесу темной страницы нашей истории – периода сталинизма.
(На сцену выходят ведущие)
Первый ведущий :
Поэт Анна Ахматова прожила трудную жизнь. Время обошлось с ней чудовищно жестоко. В 1921 г. по несправедливому обвинению в принадлежности к контрреволюционному заговору был расстрелян Николай Гумилев. Их жизненные пути к тому времени уже разошлись, но никогда Ахматова не вычеркивала Гумилева из своего сердца. Их связывало многое, и в первую очередь сын – Лев Гумилев, который в 1935 г. был арестован по ложному обвинению. Льву Николаевичу был вынесен смертный приговор, замененный потом лагерями, в которых он провел двадцать лет.
Второй ведущий :
А. Ахматова переживала трагедию вместе со своими согражданами в буквальном смысле: долгие часы проводила она в страшной очереди, которая выстраивалась вдоль стен мрачной петербургской тюрьмы «Кресты». Одна из женщин, стоявших вместе с поэтом, чуть слышно спросила: «А это вы можете описать?» Анна Ахматова ответила: «Могу!»
Третий ведущий :
Так один за другим появлялись стихотворения, вместе составившие «Реквием» – поэму, посвященную памяти вех безвинно загубленных в годы сталинских репрессий.
Поэма «Реквием» – выражение беспредельного народного горя. Жестокие репрессии коснулись практически каждой семьи, а тюрьма стала символом того времени. Голос Ахматовой – это голос измученного, «стомильонного народа», а поэма выстрадана ею самой, потому и звучит «Реквием» так проникновенно.
