Робер Мюшембле - Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней
Что касается нарциссизма, то он царит всюду. Оди» ко и здесь различия существеннее, чем сходства. По нал» сторону Атлантики нарциссизм утверждается как желание жить счастливо здесь и сейчас, а по другую сторону он связывается с представлением о хрупкости собственного «я», вынужденного вписываться в «культурувыживания», и приводит иногда к настоящим патология» психики. I
Ценности гедонистов
Для историка и социолога личность существует не сама по себе, она — «сконструированный объект». Тем не менее человек постоянно стремится реализовать свою свободу, в частности выбирать между разными воздействующими на него силами3. В 1970-е годы личность вышла на авансцену общества. Ее двигало само общество, впавшее в состояние эйфории от развития потребления, технических, медицинских и научных открытий. Благосостояние, самореализация, поиски удовольствий превратились в настоящий культ4. К середине 1980-х годов стали появляться ограничения, связанные с издержками глобализации, эффектом глобального потепления и ростом безработицы5. Возможно, сказывается и эффект поколения, выросшего у терпимых родителей, ценящих свободу личности. Дети таких родителей теряются, столкнувшись с суровым миром производства, где царит дух
соревнования и действуют очень строгие правила. Психологи отмечают, что недавняя мода на татуировки и пирсинг у подростков отвечала желанию следовать правилам группы сверстников и одновременно стремлению обособиться от «молодящихся предков», охотно играющих роль взрослых детей6. Родители и дети, исповедующие разные взгляды на жизнь, нелегко переходят к роли простого свидетеля жизни другого поколения. Гедонизм нашего времени более лихорадочный, чем жизнелюбие шестидесятых. К этому добавим трудности, с которыми сталкиваются дети в обществе, где их родители еще вполне активны благодаря удлинившейся продолжительности жизни, но не желают играть роль «авторитарных» родителей, так как отказались от модели, патриархальной семьи.
Нет ничего удивительного, что в этих обстоятельствах Европа 2000-х годов не может определить свои позиции по целому ряду параметров. В 1999 году был проведен грандиозный опрос для сопоставления различных систем ценностей, и на его основе вырисовалась достаточно противоречивая картина произошедших изменений7. Единственное неоспоримое утверждение состоит в том, что по всему континенту прогрессирует стремление к индивидуализму. Некоторые аналитики приходят на этом основании к несколько пессимистическому выводу, говоря об утверждении «культуры скрытности» и страха перед иностранцами, который «делает демократию более хрупкой»8. Тем не менее в списке приоритетов повсюду на первом месте стоит семья (86% опрошенных), затем работа (54 %), друзья и знакомые (47 %), в самом конце находятся религия (17 %) и политика (8 %). Распределение приоритетов во Франции не слишком отличается от общеевропейского. По сравнению с предыдущим опро-
Робер Мюшембле. Оргазм, или Любовные утехи иг Зщ.
сом 1990 года усилилось значение семьи, работы» зей, но снизилось значение веры (с 14до 11 %jsJ. J
ЭТИ ЦИфры ГОВОрЯТ О ТОМ, ЧТО Стремление К СОЦЩщ
ции остается ведущим, но оно несколько измените), отныне концентрируется вокруг локальных социальщц групп, таких как семья, дом, близкие родственники, зья, профессиональная общность. Доверие к бомщ социальным группам, таким как церковь или политу кие партии, наоборот, снизилось. Эти изменения СВОДЕ-тельствуют о росте индивидуализма, но он не имеет m чего общего со стремлением сбежать на необитаемый остров. Современный индивидуализм связан скорее t желанием укрыться в коконе себе по росту, причем эти кокон не отделен от мира непроницаемой стеной. Срь ние идеального социального полотна вовсе не означая желания полностью освободиться от общественного давления. Более того, эффект близости внутри небольшого сообщества усиливает его ценность, тогда как далекие я абстрактные связи, такие как гражданство в одном щ дарстве или приверженность глобальным идеологическим системам, теряют свое значение.
Именно в свете этой глубинной тенденции следует рассматривать данные того же исследования, где говорится об отходе от связанных с церковью религиозных ценностей, ощутимом по сравнению с опросом 1981 года Такой отход наиболее значителен во Франции, Бельгии, Нидерландах, Швеции. В целом он приобрел больший размах в протестантских, чем в католических странах. Похожая ситуация сложилась и в Восточной Европе. Наоборот, число исповедующих «веру без религиозной принадлежности» (выражение, примененное к Великобритании в 1990 году10) продолжает расти. Особенно на-
Заыючение. НарцисСическое общество
гаядно этот феномен проявляется среди молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет, которым наиболее чужда религиозная практика. Они демонстрируют своеобразную «духовную автономию», при этом среди них начиная с 1999 года стало гораздо больше тех, кто говорит, что верит в бога, загробную жизнь, воскресение, существование рая и ада. Один аналитик предполагает, что в поколении «бэби-бума» частично возрождается набожность и тем самым «европейская исключительность» идет на спад, тем более что в США, согласно опросам, проведенным в период с 1991 по 1998 год, наметилось «легкое отступление от религиозных ценностей»11. Вероятно, так сказывается различие между поколениями: теми, кто породил «бэби-бум» и индивидуализм, а сейчас частично вернулся к вере, их детьми 35-50 лет, среди которых самый низкий уровень верующих, и внуками, ощутившими потребность в некоем потустороннем и священном измерении жизни. При этом содержание веры очень разнообразно. Потребность в духовной жизни не всегда пересекается с основными догматами христианской веры. Опрос, проведенный ЦСА в 2003 году для газеты «Монд» и ежедневника «Жизнь», выявил, что по сравнению с аналогичным опросом 1994 года вера в догматы уменьшилась. Так, в божественное происхождение Христа и в его воскресение верят 47% (против 51% в 1994 году), в ад — 25% (против 33 %), в существование дьявола — 27% (против 34 %). Падение веры в христианские догматы происходит не за счет параллельных верований — они также теряют свой авторитет. Астрология привлекает 37% опрошенных (против 60% в 1994 году), колдовство — 21% (против 41 %)12.
Некоторые мыслители, тем не менее, говорят о «возврате религии» и морали, а иногда даже о «прекращении
А 1 f
417
скептического отношения к христианскому наследим Мне кажется, что возросшая надежда молодежи®», после смерти связана с тревогами и страхами, хараикными для определенного возраста. Кроме того, верц бога позволяет создать некие социальные связивопасищ и угрожающем мире. Крах великих коллективистскихи» ологий, угроза безработицы, страхи перед загрязнение» планеты и глобальным терроризмом взрыхлили почвц посеяли куда больше тревог, чем в «славные тридцатые» — годы экономического расцвета. Индивидуализм нащщ современников, ставших совершеннолетними в 2000ц совершенно иной, более сумрачный, чем у двух предшествующих поколений. Щ.
Исследование 1999 года выясняет, кроме всего про чего, насколько люди доверяют друг другу, иными СЛОЙ ми, какие отношения устанавливает каждый индиец между собой и обществом14. Автор исследования преда гает шесть критериев: спонтанное доверие, доверит институтам, альтруизм, гражданская ответственность, стремление к свободе нравов и избирательность в соди альных контактах (желание принять или отвергнуть добрососедские отношения с людьми, непохожими на теба или отклоняющимися от нормы). Соответственно, автор разделяет европейцев на пять больших групп. Каждаи группа встречается повсюду, но наиболее характерна ди того или иного государства. «Интегрированные в проблемы современного общества» — протестанты с острым чувством гражданской ответственности, из высших слоев общества, чаще всего встречаются в странах Северной Европы. «Сверхтерпимые» — по преимуществу в возрасте от 30 до 50 лет, левых политических взглядов не принадлежащие ни к какой церкви, встречаются чаще всего
в Скандинавии, Испании и Австрии. «Терпимые индивидуалисты», приверженцы ценностей прошлого, обширно представлены в средиземноморских странах. «Интегрированные традиционалисты» встречаются в Центральной и Южной Европе; это люди в возрасте, сельского происхождения, верующие, правых политических убеждений. «Малоинтегрированные традиционалисты» — без ярко выраженных идеологических или политических пристрастий; характерным примером таких людей могут служить мелкие итальянские предприниматели.
Черты интегрированных в проблемы современного общества и сверхтерпимых во многом схожи. В целом они составляют более двух третей жителей Скандинавии и Нидерландов. Эти страны отличаются особой терпимо-
ю в области нравов, а именно по отношению к гомо-суалиетам, разводам, абортам, самоубийству и эвтаназии. Великобритания и Германия схожи по составу групп: интегрированные в проблемы современного общества и сверхтерпимые составляют около трети населения, в то время как традиционалисты, как интегрированные, так и малоинтегрированные, — чуть более половины, а индивидуалисты — около 11%. В других странах чрезвычайно сильно влияние ценностей прошлого, особенно в средиземноморских государствах и обеих Ирландиях. Франция стоит особняком: 48% интегрированных в проблемы современного общества и сверхтерпимых, 32% традиционалистов обоих типов и 19% индивидуалистов. Последний показатель почти вдвое превосходит среднеевропейский. Кроме того, у французов меньше, чем у кого-либо в Европе, развито чувство гражданской ответственности, и они подозрительнее всех относятся к посторонним. В отличие от северных стран, во Франции
