Александр Сапа - Женские образы в творчестве Валентина Распутина
Рассуждая о художественных особенностях прозы Распутина, американская исследовательница его творчества Р.Т.Полови подчёркивает, что Распутин представляет свои темы, используя «многоуровневые символы и образы», «смешивая реальные обстоятельства с элементами фантастики, с мечтами, снами и видениями» [29, с.225].
А Ю.Минералов в своей книге «История русской литературы: 90-е годы XX века» (М.: Владос, 2002), говоря о последних рассказах писателя, даёт предельно точную характеристику особенностей художественной манеры В.Распутина: «В собрании сочинений Распутина наберётся немного томов. Он пишет кратко, но смысловая ёмкость его прозы всегда впечатляюща. Когда он пишет повесть, её так и хочется назвать романом… Он… удивлял читателя… не внешними эффектами, а иным – силой таланта, энергией мысли… Валентин Распутин не занимается «сочинительством». Он лишь необыкновенно талантливо рассказывает о жизни страны и того народа, частицу которого составляет» [с.42].
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ:
1. Проза Валентина Распутина занимает особое место в истории русской литературы второй половины XX века: они вместе с В.Астафьевым являются представителями «новой деревенской прозы», занимаясь решениями проблем экологии, бережного, гуманного отношения к человеку, к его дому и тем традициям, которые столетиями живут на Российской земле.
2. Валентин Распутин сегодня стоит первым в ряду самых авторитетных современных писателей, он наиболее психологически убедительный, художественно, стилистически совершенный писатель у нас в Отечестве, а всё его творчество – это показ самых глубинных процессов, происходящих в стране, обществе, в душах русских людей во второй половине двадцатого столетия и на переломе веков.
3.В.Распутин относится к тем наиболее беспокойным и совестливым писателям второй половины XX века, которые в своих произведениях ставят мучительные вопросы современности и напряжённо ищут на них ответы, Что сегодня происходит с людьми и миром? Почему вместо увеличения любви и добра, вместо создания братства людей происходит всё большее разъединение, отчуждение людей друг от друга и от природы? Почему стремление к сытости, комфорту, материальным благам становится главным в жизни людей? Почему многие в суете, в нетерпении жить лёгкой жизнью забывают о своей душе, перестают жить в согласии с собой, со своей совестью?
4.В.Распутин не только ставит вопросы, но и мучительно ищет на них ответы, в том числе через обращение к образам женщин, многие из которых в произведениях писателя умирают. Тема смерти, ситуации «конца света», обострённое чувство угрозы гибели человека и всего мира точно отражают состояние души современного человека и катастрофическое состояние мира, когда всё человечество, вся природа, оказавшись на краю пропасти, могут исчезнуть навсегда.
5. Распутин – писатель, признанный в мире как наследник русской классической литературы: и литературоведы, и сам писатель считают самыми продуктивными традициями в его творчестве традиции Ф.Достоевского, Л.Толстого, И.Бунина. Отсюда идентификация его прозы как прозы «критического реализма».
ГЛАВА II. ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В ТВОРЧЕСТВЕ
ВАЛЕНТИНА РАСПУТИНА
2.1.Типология женских образов в литературе XIX-XX веков.
Наша русская литература всегда отличалась глубоким интересом к женским характерам. Лучшие мастера слова пытались постигнуть и изобразить женщину не только как объект обожания, поклонения, любви, но прежде всего как личность, не менее значительную, нежели мужчина.
Не единожды в литературоведении делалась попытка классификации женских образов, но она разбивалась о слишком широкое разнообразие женских персонажей, созданных русскими писателями, не сводимых к каким-то определённым типам.
Единственно, до чего смогли договориться исследователи: в русской литературе XIX века были созданы два женских типа: пассивный и активный, точкой отсчёта которых были образы героинь романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин» – Татьяна и Ольга Ларины. Критерием подобной типологии являлся социально-этический или социально-психологический подход. Эта схема достаточно произвольно накладывалась на систему женских образов в произведениях и второй половины XIX века. Героини Гончарова, Достоевского, Толстого, писателей-шестидесятников, писателей-антинигилистов понимались как противостоящие друг другу по степени активности жизненной позиции.
Определение «активный» и «пассивный» приобретали оценочный характер. Положительная или приближающаяся к авторскому идеалу героиня всегда, по мнению исследователей, активна во взаимоотношениях с другими людьми. Она человек дела, участвует в конфликте как активное действующее лицо, совершает поступки, каким-то образом изменяющие течение её жизни (тип Татьяны).
Под воздействием идеи женской эмансипации представление об активности как положительном качестве женского характера было абсолютизировано и преобразовано в идею общественной активности женщин (например, Вера Павловна, героиня романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?»).
В пассивности героини (тип Ольги), живущей обыкновенной семейной жизнью, виделось проявление обывательской или мещанской натуры, что оценивалось отрицательно (Агафья Пшеницына – героиня романа И.А.Гончарова «Обломов»).
Понятно, что такая классификация не учитывала всего многообразия женских характеров, созданных литературой XIX века, особенно это было понятно на примере толстовских героинь.
В христианской культурной и этической традиции развит культ женщины-матери. По словам Н.И.Соловьёва, женщина, во-первых, «предназначена дополнять сделанное мужчиной, а не повторять только», а во-вторых, её естественное назначение и признание – любить и быть матерью: «Под сердцем женщины лежит всё человечество, а в сердце её все радости» [39, с.196].
Подобный культ женщины был полемически заострён в антинигилистических романах в 1860-х годах. В них снимается тождество семья-мещанство. Семья оценивается как значительное явление общественной и личной жизни человека. Тема семьи становится одной из главных в антинигилистических произведениях. Положительность (или отрицательность) героинь проявляется в их способности (или неспособности) к семейной жизни и материнству. В этом направлении антинигилистический роман совпал с классическим романом Л.Н.Толстого, Ф.М.Достоевского. В сущности, положительные героини в антинигилистических и классических романах выведены в роли «обывательниц», живущих обыкновенной семейной жизнью: родители, муж, дети (княгиня Григорова – «В водовороте» А.Ф.Писемского; Марфенька в «Обрыве» И.А.Гончарова; Татьяна – «Дым» И.С.Тургенева; Сметанина, Форова, Паинька – «На ножах» Н.С.Лескова; Стрешнева – «Кровавый пуф» В.В.Крестовского; Наташа Ростова и Марья Болконская в «Войне и мире» Л.Н.Толстого; Кити в «Анне Каренине» и другие). В системе христианских этико-эстетических ценностей такой образ жизни органичен и нормален для женщины, в нём проявляется её женское естество и духовная природа [39, с.191].
В итоге как бы само собой снимается противопоставление активного и пассивного женских типов. С христианской точки зрения, оно не соответствует действительности.
Н.Н.Старыгина, доктор филологических наук, профессор Марийского государственного педагогического института, сделала, на наш взгляд, удачную попытку классификации женских образов в контексте христианского учения о душевном устройстве.
Она исходит из того, что в произведениях, написанных писателем, ориентировавшимся на христианскую традицию, в образе-персонаже воспроизводится не только и не столько социально-психологический тип личности, сколько её душевное устроение [39, с. 191].
Душевное устроение человека в христианской антропологии мыслится в контексте учения о грехопадении. Выделяется три типа душевного строя:
Естественный строй души, которая способна «ощущать» и «жаждать» Бога (Псалтирь, 41) и имеет извечные способности: память, разум (ведение добра и зла, пользы и вреда, красоты и безобразия), волю (возможность выбора между добром и злом, пользой и вредом).
Страстное расположение души. Это развитие особых наклонностей души – страстей. «Страсть есть страдание, а по отношению к душевной жизни – страдание духа, порабощаемого желанием. Развитие страстей приводит к деформации душевной сферы. Такое состояние – результат грехопадения человека, оторвавшегося от живого общения с Богом. Человек занят «тварным» бытием, стремится овладеть кажущимися земными благами» [39, с.192].
Третий тип душевного состояния – «устремлённость к Богу». Началом этого процесса становится обнаружение и осознание собственной греховности. Человек в «устремлении к Богу» единственно возможный путь спасения и воскресения (то есть покаяние, преодоление и исцеление от страстей) [39, с.192].
