Иван Полуянов - Деревенские святцы
Благословенное им воинство одержало блестящую победу над татаро-монголами на Куликовом поле. Сама Царица Небесная посетила преподобного Сергия вместе с апостолами Петром и Иоанном, и дала обетование, что не оставит его паству. После этого чудесного и утешительного явления преподобный Сергий тихо отошел к Сыну Посетившей его.
Будучи уже знаменит, преподобный Сергий Радонежский не изменил усвоенным с юности правилам: холщовая потертая ряса, на чреслах кожаный ремень, — исполнял работы усердней послушников. Легок на ногу, пешком по тропам через дикую глушь старец поспевал в нужный ему город, село раньше верховых нарочных. Митрополит Алексий в приближении смертного часа предложил ему воспринять высочайший сан — отец Сергий смиренно отказался.
Сегодня величественный ансамбль Троице-Сергиевой Лавры под Москвой — святыня Родины, заповедник истории и культуры, посещаемый паломниками со всего света.
Влияние Сергия Радонежского расширялось через последователей преподобного, и это глубоко испытал таежный Север. В дебри удалялись они с благословения учителя нести слово веры язычникам, как Стефан Пермский, созидать новые обители, для современного им века светочи просвещения, хозяйственной деятельности по освоению края. Обязаны ученикам-собеседникам преподобного Сергия своим возникновением монастыри: преподобному Кириллу — Кирилло-Белозерский, преподобному Ферапонту — Ферапонтов, преподобному Димитрию — Прилуцкий, преподобному Федору — Борисоглебский на реке Кобже, преподобному Афанасию, по прозвищу Железный Посох, — Воскресенский в Череповце и т. д. Монастыри, если закладывались близ городов, отличались строгим соблюдением общежитийного устава, духовностью, трудолюбием иноков. Обычно обживалась глушь. Так, пустынником, в дупле старой липы над речкой Грязовицей, никому не ведом, терпя холод и голод, три года провел преподобный Павел, будущий основатель Павло-Обнорского монастыря, почивший в возрасте 112 лет.
Устными численниками определялся Сергиев день капустником: «Вилки с ведро — секи серебро, сечкой мельчи, в кадку топчи». Сергий хохлаток отправлял на базары, ведомый встарь «курятник».
К этому дню относится немало примет:
«Если первый снег на Сергия, зима устанавливается на Михайлов день (21 ноября)».
«Первый снег сухой — к урожаю».
«На Сергия начинается, а с Матрены (22 ноября) устанавливается зима».
Рассыпчатой крупой, бойко сбивающей листья, сединой в прядях дождя посылает зима гонцов-глашатаев.
Ждут заморозков, но гасит звезды облачность. Однажды утром смотришь: белым подчеркнуты изгороди, борозды полей, в развилках сучьев будто клочья ваты застряли.
Снежок, который не лежок!
Помнится, завораживали преображенные ранним зазимьем картины родного угла, золото его рощ, лиловая смуглость ольховых перелесков, зеленовато-синий тусклый лед лужиц и снег-первенец! Выпал — и узнаешь и не узнаешь окрестности. В горле комок, до того тебе хорошо, — весь белый свет обнял бы!
9 октября — Иоанн Богослов.
Апостол Иоанн Богослов призывался в устные календари, чтобы пахарям Украины попенять, мол, у кого до сих пор озимовой клин не засеян, тот не заслужил доброго слова.
На землях Днепра, Волыни возник годовой земледельческий круг славян-русичей, с сохой, с серпом тронулся по векам раздвигать поля, пажити между морями Черным и Белым.
10 октября — Савватий.
В устных календарях — пчельник, пчеловод.
Пчелиная девятина позади: «Ульи в погреб ставь, праздник меда правь». Терпеть работницам неволю до ив вешних, до раннецветов.
На Белом море у рыбачьих судов спущены паруса. В честь праздника Савватия Соловецкого на работу запрет.
Э, там-то чья ела бежит?
Заперекликались суда зычно:
— Павел? Колянин, ты это?
— Здорово, Едемской!
— Бывай здрав на все четыре ветра, колянин! Домой, я зрю? Откуда? — До Анзерского ходил…
Ишь ты, взял селедки, посудина едва бортами не черпает волну, столь перегружена, как и дойдет мужик к своей Коле!
11 октября — Харитон.
В этот день совершается память преподобного Харитона Сянжемского, Вологодского.
12 октября — Феофан осенний.
Лег снег на неостывшую землю, ополчаются туманы.
Весной Феофан туманом сулил долог лен, урожай конопли, теперь молчит, сер и хмур. В кисель раскисли дороги, ненастье стариков приковывает к лежанкам, ребятишек держит в четырех стенах, кто до школы не дорос.
13 октября — Григорий и Маремьяна. В устных календарях — печальница.
С Григорием встарь связывалось обыденное, будничное, детворе слезливое.
Очищались огороды от картофельной ботвы, набивались перины свежей соломой, старая сжигалась в печах, ребят на пороге избы из решета купали. Поплачь, дитятко, пореви — на мягкой перинке крепче уснешь! Что до Маремьяны, она «старица — всему миру печальница».
Тоску навевают сжатые поля без суслонов, загоны без вешал льняных снопов. Кругом мятая жухлая стерня жнивья. Пасся скот — бродят по полосам тетерева, чтобы внезапно взлететь на березы, чтобы одному чернышу излиться воркованьем, отрывистым, гулким, точно голос в нежилом, с холодной печью доме…
Лес — там сквозняки раздетых рощ, простор, где далеко видно, далеко слышно, как гремит порожистая река в ущелье берегов, бухает, плещется семга, одолевая мелководье переката, как скорбит в пустоте бабочка-траурница, мотыляя над водой неведомо куда, и сеется с лиственницы желтая хвоя.
Покинь печаль, Марьяна: все путем, все ладом: в зрелой осени своя отрада.
Подумаешь, снег был. Был, да сплыл!
«Если снег упадет, зима не скоро настанет», — в деревенских святцах заявлено.
Порхает траурница — примета к ясну солнышку, к теплу. Перед ненастьем она никому на глаза не покажется.
Давеча залетела в деревню стайка клестов. Зеленые птенчики ни в мать, ни в отца: представьте, у них клювы прямые! Мало еловой каши ели, небось на мошках-блошках в гнезде воспитывались. Перейдут они на самостоятельную добычу семян из шишек, преобразятся клювы в щипцы, что и прилично зимогорской этой породе.
На мхах, солнечных прогалинах алые сыроежки, желтые лисички, бурые, в лаковой кожице маслята — октябрю от дедушки августа, что ли, подарочек? Правда, скуповат дар.
Ничего, на земле скупо — на пнях, трухлявых ольхах более чем щедро. Осенние опята высоко взбираются, от остывшей земли подальше, к солнцу поближе.
Зовут их «вешенками». Правда, зимними вешенками…
В духовных святцах — память еще одного вологодского святителя Григория Пелъшемского. Почти что современник преподобного Сергия Радонежского, он подвизался неподалеку от Кадникова, основав монастырь. Места изумительной красоты, богатые грибом, ягодой, в речке водицей избранной чистоты, вкуса: из Пельшмы воды не пивать — Севера не познать!
Ни один край не дал России столько угодников Божиих, прославившихся святостью жизненного подвига, как Вологодчина.
Бывало, 13 октября к Спасо-Суморину монастырю Тотьмы стекались паломники и горожане — на крестный ход, молебствования в честь преподобного Феодосия Тотемского, основателя обители. Возникшая в XVI веке в междуречье на мысу, омываемом Ковдой и Песьей Деньгой, она привлекала взор белокаменными храмами, семидесятиметровой колокольней. Звучали на службе преподобному Феодосию проникновенные слова: «Играй и веселися, граде Вологда, воспитавши в постаницех просиявшаго отрасль благую, красуйся, граде Тотьма, при нем же обитал ecu, и ликуй междуречие!..»
14 октября — Покров Пресвятой Богородицы.
В устных календарях — первое зазимье, свадебник.
Праздник Покрова Пресвятой Богородицы — день нашей великой надежды и упования на Ее заступничество и покровительство роду человеческому. Милость Пресвятой Девы была явлена в середине X века во Влахернском храме Константинополя. В этот день Пресвятая Владычица явилась во храме и стала перед престолом усердно молиться за весь мир. При этом Она сняла со своей головы покров и на Своих руках простерла его над всеми молящимися в церкви, а через них — и над всем миром. Великий князь Святой Андрей Боголюбский в 1165 г. добился прославления этого праздника как общерусского. Недаром Русь именовала себя не только Святой, но и Домом Пресвятой Богородицы.
«До обеда осень, с обеда зима». Примерься:
«Ветер с севера, с востока — быть зиме суровой, дует с юга — на снега, на теплую зиму; переменный — и ей быть переменной».
«Белка чиста (успела перелинять), зима будет хороша». «Покровская суббота на голе и Дмитриева (8 ноября) на голе». Вообще, «по Покрову и зима».
«Захвати тепла до Покрова, не захватишь — будет изба такова» — старались ухитить жилье, поправить завалины, поновить конопатку пазов.
