Зоя Копельман - Еврейские скрижали и русские вериги (Русский голос в творчестве ивритской поэтессы Рахели)
"...Кстати, - спрашивает она в письме Сару Мильштейн, - рассказывала ли я тебе, что купила у книжника, поторговавшись, за 4 гроша, стихи... Ахматова - Белая стая, - о которых мечтала несколько лет. Однако выяснилось после этого, что большинство моих самых любимых стихов входят как раз в Четки, ее первую книгу. Странно: вместо того, чтобы подниматься - спуск. Правда, Есенин так же: его первые стихи гораздо лучше последних. Итак, в моей библиотеке, которая и твоя библиотека, добавились 3 новые книги, и среди них стихи Верхарна, которые Шломит Клогай привезла мне в подарок из Франции. <...>
А что касается стихов...
"Умерла моя муза. Недолго она
озаряла мои одинокие дни".
<...> Маме сердечный привет. Рая"[46].
Вписанная Рахелью цитата из Семена Надсона подчеркивает сходство судеб: обоим было суждено умереть от чахотки.
Поэтическое наследие ивритской поэтессы Рахели составляют три небольших сборника стихов: "Safiah" ("Обсевок", 1927)[47], "Mineged" ("Перед собою", 1930)[48]; третий сборник - "Нево" - по названию библейской горы, с которой Моисей смотрел на Землю Обетованную, не имея возможности войти в нее[49], был составлен и издан после ее смерти (1931). Благодаря неутомимости Ури Мильштейна стали известны многие выполненные ею переводы с русского и французского языков, а также ряд стихов на случай и письма.
ЗОЯ КОПЕЛЬМАН
Опубликовано в журнале: «НЛО» 2005, №73 ПАЛЕСТИНА/ИЗРАИЛЬ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ: ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТОПОС И КУЛЬТУРНЫЙ АРЕАЛ
Примечания
1
Цит. по: "Leha we-aleiha..." (Тебе и о тебе... Любовь Рахели и Михаила) / Сост. Б. Хахлили. Ha-Кibbuts hа-meukhad, 1987. С. 105. Записано писателем Хаимом Беером (Рахлевским) со слов дочери врача, Тамар Должанской, которая перевела на иврит большинство русских стихов Рахели, опубликованных в этом и других израильских изданиях. (Здесь и далее переводы с иврита принадлежат автору статьи.) А вот еще похожий случай из воспоминаний Ханы Мейзель: "Это было осенью 1910 года, после осенних праздников. Я перебралась тогда из Масджары в Хайфу, чтобы работать в хозяйстве агронома Элияу Блуменфельда, сионистского колониста, у которого была плантация олив на склонах горы Кармил. <...> [Рахель, которая год назад прибыла сюда из России] попросила, чтобы я не говорила ему, что она из России и понимает русский язык, а сказала, что она говорит исключительно на иврите. Г-н Блюменфельд знал иврит, но обычно говорил на привычном для него русском. Когда я ее ему представила, он и к ней обратился по-русски, но она притворилась, что не поняла, и переспросила меня на иврите: "Что он говорит?" Пришлось мне быть переводчицей" (Milstein U. Rahel: Shirim, mikhtavim, reshimot, korot haeiha (Рахель: стихи, письма, очерки, биография). Tel Aviv, 1985. С. 33). Далее ссылки на это издание: Milstein, 1985, - с указанием страницы.
2
По-русски см. о ней: Краткая еврейская энциклопедия. Т. 9. Стлб. 103-105. Иерусалим, 1994; Радуцкий В. Рахель: по ту сторону мифа (к столетию со дня рождения) // Двадцать два. 1990. № 73. С. 197-205; в этой статье приведен еще один эпизод, также подтверждающий пристрастие Рахели к ивриту (с. 204).
3
Шошанна (Роза) Блювштейн (1888, Саратов - 1974, Тель-Авив) была воспитательницей детского сада, учительницей музыки (училась музыке в 1925-1927 годах в Берлине), работала в системе еврейского образования в Израиле.
4
Отец Рахели и Шошаны, Иссер Лейб Блювштейн (1833, Полтава - 1923, Тель-Авив), был из кантонистов. Отслужил 25 лет в царской армии, отличился в Крымской войне и вышел прапорщиком с правом жить вне черты оседлости. Он быстро разбогател, переехал в Полтаву, где владел многочисленной недвижимостью, в том числе кинотеатром.
5
Эта особенность чтения сохранилась и при жизни в Палестине. Ср. в письме Рахели другу Ноаху из Цфата в 1925 году: "Одного из них я читаю снова и снова... сборник стихов Эмиля Верхарна. Знаком ли он тебе? Многое из него с успехом переведено на русский" (Milstein, 1985. С. 79).
6
И ставшие крылатыми слова И.С. Тургенева из стихотворения в прозе "Русский язык" (июнь, 1882), и, ниже, слова В.Г. Белинского Шошана записывает на иврите.
7
Левит, 19:12, - согласно рабби Акиве (2 в. н.э.), в этих словах заключено этическое кредо иудаизма.
8
Со слов Шошаны, они с Рахелью начали вести общий дневник, когда Рахели было 10 лет (а ей, соответственно, около 12).
9
Речь идет о так называемом Кишиневском погроме 1903 года, который произошел в последний день еврейского праздника Песах, соответственно, в день православной Пасхи. "Накануне праздника весь город находился в уверенности, что готовится что-то серьезное, но гражданские и военные власти пребывали в бездействии, по-видимому, согласованном. Когда в пасхальное воскресенье 6 апреля погром начался, ничего не изменилось в праздничных церемониях и протокольных визитах. Губернатор оставался у себя, начальник полиции во второй половине дня посетил священника, военный оркестр играл на площади, в то время как по ее периметру толпа нападала на евреев и стала поджигать их дома. Армия начала действовать лишь в понедельник вечером, арестовала несколько сотен погромщиков и восстановила порядок в несколько минут, не сделав ни одного выстрела. Уровень ответственности администрации как в Кишиневе, так и в Петербурге остался неясным. <…> В результате дело обернулось катастрофой для репутации России, а во всех языках появилось слово "погром"" (Поляков Л. История антисемитизма: Эпоха знаний / Пер. с фр. В. Лобанова. М.; Иерусалим: Гешарим, 1998. С. 291-292).
10
Нельзя не заметить ритмического сходства "Колыбельной" со стихотворением Р.А. Кудашевой "Елка" ("В лесу родилась елочка..."), опубликованным в журнале "Малютка" в 1898 году (см.: Русская поэзия детям. T. 1 / Сост. Е.О. Путилова. Л.: Сов. писатель, 1989. № 446). Эта параллель с русскими детскими стихами не случайна и имеет продолжение. В 1993 году в Израиле в издательстве "Средот" вышла еще одна книга У. Мильштейна о родословной и творчестве Рахели - "Shirei Rachel - sod kismam" (Стихи Рахели - тайна их очарования), где в разделе "стихов, не вошедших в сборники", опубликовано, в частности, стихотворение, начинающееся строкой: "Ba-ya'ar, be-makomshamlivnimbe-hamon…" (с. 293). Оно подано как оригинальное произведение Рахели, хотя является переводом на иврит стихотворения П.С. Соловьевой (Allegro) "Подснежник" ("В лесу, где березки столпились гурьбой..."), опубликованного в журнале "Тропинка" в 1906 году (см.: Русская поэзия детям. Т. 1. № 500. В этом изд. разночтение: "В саду…").
11
Яков Блювштейн (1880, Вятка - 1935, Тель-Авив; впоследствии взял фамилию Села), старший брат Рахели, окончил гимназию в Баку и учился в университетах Лейпцига, Флоренции, Рима. В Риме получил диплом по философии и политической экономии и оттуда в 1913 году приехал в Палестину. Годы Первой мировой войны провел в России, затем занимался сионистской деятельностью в Италии, а с 1920-го - в Тель-Авиве, один из активистов просвещения сионистских тружеников, инициатор создания так называемых "Народных домов" (первый был основан им в Тель-Авиве в 1925 году) - клубов для публичных лекций и культур-ных мероприятий.
12
Bliuvstein Sh. Yamim rishonim (Первыедни) // Davar. 10.5.1940. Ср. с воспоминанием Ханы Вайсман о том же, 1910 годе: "А порой она [Рахель] принималась читать наизусть по-русски стихи Бальмонта и других, и милые женственные движения ее головки сопровождали это чтение" (Milstein, 1985. С. 32).
13
Полностью тетрадь с русскими стихами Рахели была опубликована с параллельными переводами на иврит в 1987 году (см. примеч. 1), а краткая выборка из нее - в 1976 году в журнале "Время и мы" (1976. № 9. С. 213-216, публ. Б. Орлова). Рахель приехала в Россию из Франции в конце 1915 года и отправилась прежде всего к родным (ноябрь-декабрь), а затем по назначению комитета "Общества охраны здоровья еврейского населения" (Петроград, Колокольная ул., 9, кв. 15) поехала в г. Бердянск Таврической губернии. Комитет создавал в глубинных городах России так называемые "очаги", работники которых занимались расселением изгнанных из прифронтовой полосы евреев, их снабжением, оказанием медицинской помощи. Рахель была командирована для работы с детьми, и там, среди больных сирот, у нее открылась чахотка. Предрасположенность к болезни была наследственной, от туберкулеза легких умерла до времени ее мать, София Мандельштам, а у самой Рахели первые признаки чахотки проявились, когда ей было всего 14 лет. Теперь болезнь вспыхнула вновь и, несмотря на лечение, уже не отпускала. Рахель умерла 16 апреля 1931 года в возрасте сорока лет.
