Ирина Голуб - Книга о хорошей речи
Злоупотребляют метафоризацией нередко начинающие писатели, и тогда нагромождение тропов становится причиной стилистического несовершенства речи. Редактируя рукописи молодых авторов, М. Горький очень часто обращал внимание на их неудачные художественные образы: Сгусток звезд, ослепительный и жгучий, как сотни солнц; После дневного пекла земля была горяча, как горшок, только что обожженный в печи искусным гончаром. Но вот в небесной печи догорели последние поленья. Небо стыло, и звенел обожженный глиняный горшок — земля. Горький замечает: «Это плохое щегольство словами». Среди редакторских замечаний М. Горького, сделанных на полях рукописей начинающих писателей, интересны такие: против фразы: Наш командир часто выскакивает вперед, стреляет глазами по сторонам и долго всматривается в помятую карту — он написал: «Это барышни делают, а не командиры»; подчеркнув образ: Глазами слезистыми дрожит небо, он спрашивает: «Можно ли это представить? Не лучше ли просто сказать что-нибудь о звездах?»
Использование метафор как украшающего, орнаментального средства обычно свидетельствует о неопытности и беспомощности писателя. Вступая в период творческой зрелости, писатели очень часто критически относятся к своим былым увлечениям вычурными образами. Так было, например, с К. Паустовским, который писал о своих первых стихах, сочиненных еще в гимназии:
Стихи были плохие — пышные, нарядные и, как мне тогда казалось, довольно красивые. Сейчас я забыл эти стихи. Помню только отдельные строфы. Например, такие:
О, не срывайте цветы на поникших стеблях!
Тихо падает дождь на полях.
И в края, где горит дымно-алый осенний закат,
Пожелтевшие листья летят…
Но это еще малость. Чем дальше, тем больше я нагромождал в стихах всяческие бессмысленные красивости:
И опалами блещет печаль о любимом Саади
На страницах медлительных дней…
Почему печаль «блещет опалами» — этого ни тогда, ни сейчас я объяснить не могу. Просто меня увлекало самое звучание слов. Я не думал о смысле.
Лучшие русские писатели видели высшее достоинство художественной речи в благородной простоте, искренности и правдивости описаний. АС. Пушкин, В.Г. Белинский, НА Некрасов, В.Г. Короленко, АП. Чехов и другие избегали ложного пафоса, манерности. «Простота, — писал В.Г. Белинский, — есть необходимое условие художественного произведения, по своей сути отрицающее всякое внешнее украшение, всякую изысканность».
Порочное стремление «говорить красиво» порой и в наше время мешает некоторым авторам просто и ясно выражать свои мысли. Достаточно проанализировать стиль некоторых сочинений на экзаменах по литературе в вузы, чтобы убедиться в справедливости такого упрека. Юноша пишет: Нет такого уголка земли, где бы не знали имя Пушкина, которое будет разноситься из поколения в поколение. В другом сочинении читаем: Его произведения веют действительностью, которая раскрыта так полно, что, читая, сам окунаешься в тот период. Стараясь выражаться образно, один автор утверждает: Жизнь продолжает течь своим руслом, а другой еще «выразительнее» замечает: Сел в поезд и поехал по тяжелой дороге жизни.
Неумелое использование метафор делает высказывание двусмысленным, придает речи нелепый комизм. Так, пишут: Хотя Кабаниха и не переваривала Катерину, этот хрупкий цветок, возросший в «темном царстве» зла, но ела ее поедом днем и ночью; На пути вступления Майданникова в колхоз стояли быки. Подобное «метафорическое» словоупотребление наносит невосполнимый ущерб стилю, потому что развенчивается романтический образ, серьезное, а порой и трагическое звучание речи подменяется комическим.
Авторы, злоупотребляющие метафоризацией, нередко впадают в риторический тон речи, отталкивающий читателя своим ложным пафосом. В. Г. Белинский осмеял это, выделив неудачные метафоры:
У меня доброе сердце — и может ли быть злобно сердце, полное любовью, любовью к тебе!! Зато у меня буйная кровь… у меня кровь — жидкий пламень: она бичует змеями мое воображение, она палит молниями ум!.. Я ли виноват в этом? Я ли создал себя? За каждую каплю твоих слез я бы готов отдать последние песчинки моего бытия, последнюю перлу моего счастия! Да, нет мне отныне счастия! На одной ветке распустились сердца наши — вместе должны б они цвесть; но судьба разрывает, рознит нас!
Русская реалистическая проза вытравила ложноромантические краски из подлинно художественной литературы. Однако авторы, не искушенные в эстетике слова, и до сих пор прельщаются «красивыми» метафорами в самых неподходящих случаях. Например, пишут: Мы не стесняемся выносить свои язвы на суд человечества. Метафоризация в таких случаях неуместна, мысль требовала простого и точного выражения: Мы не боимся открыто критиковать недостатки в нашей жизни.
Высокопарное звучание образной речи, создающее ложный пафос и неуместный комизм, иногда приходится наблюдать в различных жанрах публицистики. Так, в небольших заметках, имеющих строго информативное назначение, читаем: Доярки увлеченно готовят коров к технической революции на ферме; Наши питомцы (о крупном рогатом скоте) стали отцами и матерями новых молочных стад. Стремление журналистов придать речи особую действенность с помощью тропов в подобных случаях дает отрицательный результат.
Образная речь всегда эмоциональна, поэтому тропы обычно применяются вместе с другими средствами речевой экспрессии. Обращение же к тропам в жанрах, исключающих использование экспрессивных элементов (например, в протоколе, объяснительной записке, отчетном докладе и т. п.), приводит к смешению стилей, создает неуместный комизм: Следствием установлено, что самовольно отчужденный автомобиль вследствие нарушения угонщиком правил дорожного движения унес две молодые жизни; Городские власти проявляют заботу о благоустройстве жилых кварталов: три четверти города занято зелеными друзьями; Совхоз отгрузил стране сто сорок центнеров королевы полей.
Серьезный недочет образной речи — противоречивость тропов, соединенных автором. Используя несколько метафор, пишущий должен соблюдать единство образной системы, чтобы тропы, развивая авторскую мысль, дополняли друг друга. Несогласованность их делает речь нелогичной: Молодая, поросль советских фигуристов вышла на лед (поросль не ходит,); Дворец спорта сегодня надел будничную одежду: он окружен строительными площадками… здесь вырастет крытый каток, плавательный бассейн, комплекс спортивных площадок (не сочетаются метафоры одежды — площадки, не могут вырасти каток, бассейн); Человек — чистая доска, на которой внешнее окружение вышивает самые неожиданные узоры (на доске можно рисовать, но не вышивать, да и сравнение человека с доской не может не вызвать возражения).
Пародийные примеры соединения противоречивых образов находим у Михаила Булгакова в пьесе «Бег». Журналист, лишенный способности трезво оценить обстановку, восклицает: Червяк сомнений должен рассеяться, — на что один из офицеров скептически возражает: Червь не туча и не батальон. Реплика о командующем белой армии: Он, подобно Александру Македонскому, ходит по платформе — вызывает иронический вопрос: «Разве при Александре Македонском были платформы?»
Метафорическое значение слова не должно вступать в противоречие с его предметным значением. Например: Следом за тягачами и колесными тракторами по дороге скачет серая проселочная пыль — метафорическое употребление глагола не рождает образа (пыль может подниматься, клубиться).
Слова, используемые в тропах, должны сочетаться друг с другом и в своем прямом значении. Неправильно, например, построена метафора: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами начала залечивать шрамы войны: зарывала траншеи, блиндажи, воронки от бомб. Шрамы не лечат, они остаются навсегда как следы прежних ран. Поэтому при стилистической правке этого предложения лучше отказаться от метафоризации: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами старалась уничтожить следы войны: они засыпали траншеи, блиндажи, воронки от бомб.
Образная речь может быть и высокой, и сниженной, но, употребляя тропы, нельзя нарушать закон эстетического соответствия сближаемых понятий. Так, отрицательную оценку вызывает у читателя сравнение в стихотворных строчках: Ты рта раскрыть мне не даешь, а я не богородица, и седина — она не вошь, не с грязи, чай, заводится. О седине мы привыкли думать с уважением, и снижение этого понятия представляется немотивированным.
