Мортимер Адлер - Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений
В великих научных работах отсутствует риторика и агитация, хотя возможна некоторая пристрастность в предпосылках. Вы идентифицируете и учитываете ее, проводя грань между тем, что автор предполагает, и тем, что он устанавливает путем аргументации. Чем более объективен ученый, тем более открыто он будет призывать вас принять что-либо на веру. Научная объективность не означает отсутствия изначальной пристрастности. Она достигается честным признанием этого факта.
Основные термины в научной книге обычно выражаются редкими или специальными словами. Они достаточно заметны и способны помочь вам обнаружить утверждения. При этом надо помнить, что ключевые утверждения всегда носят общий характер. Ученый, в отличие от историка, стремится уйти от локальности времени или места, пытаясь объяснить в целом, как устроен этот мир и как функционируют все его элементы.
Единственная трудность касается аргументов. Наука, как известно, в первую очередь индуктивна. Это означает, что исходными аргументами мы называем те, из которых следуют общие утверждения со ссылкой на изучаемые факты — один экспериментальный случай или ряд случаев, собранные в результате тщательного исследования. Есть и другие аргументы, которые называются дедуктивными. В них утверждение доказывают, опираясь на другие, ранее установленные утверждения. С точки зрения способа доказательств наука немногим отличается от философии. Но индуктивные аргументы свойственны лишь науке.
Чтобы понять и оценить такие аргументы в научной книге, необходимо разбираться в фактах, на которые опирается ученый. Иногда он описывает опыт настолько живо и понятно, что это не представляет труда. Нередко научная книга содержит иллюстрации и диаграммы, которые помогают ознакомиться с описываемым явлением.
Если же они отсутствуют, у читателя есть только один выход — он должен получить необходимый опыт сам, из первых рук. Возможно, для этого ему придется побывать в лаборатории или ознакомиться с аппаратурой, подобной той, которая описывается в книге, или отправиться в музей для наблюдения за образцами или моделями.
По этой причине тот самый колледж Сент-Джон в Аннаполисе, где все студенты читают великие книги, требует от них четырех лет практической работы в лаборатории. Студент должен научиться использовать аппаратуру для проведения точных исследований и лабораторных опытов. Кроме того, он обязан ознакомиться непосредственно на практике с важнейшими опытами в истории науки. Кроме классической литературы существуют классические опыты. Научная классика становится более понятной тем, кто своими глазами видел и своими руками сделал то, что великие ученые описывали как стартовые условия для своих открытий.
Вы видите, что основной способ расширенного чтения научной литературы — это не чтение других книг, а непосредственное знакомство с теми или иными объектами изучения и феноменами. Чем более специализирована та или иная область науки, тем более необходимо и более трудно получить в ней личный исследовательский опыт.
Конечно, чтение других книг по конкретному научному вопросу тоже принесет определенную пользу. Они прояснят некоторые проблемы и помогут критически отнестись к изучаемой в данный момент книге. Они станут своеобразной лакмусовой бумажкой — и покажут, в чем автор неверно информирован, каких ему не хватает фактов, где его анализ недостоверен. Но все же я думаю, что главным средством в данном вопросе станет то, которое поможет лучше понять все индуктивные аргументы, лежащие в основе любой научной книги.
- 6 -
Чтение философских трудов имеет свои особенности, связанные с отличием философии от науки. Здесь я буду рассматривать только теоретические работы по философии, такие как метафизические трактаты или книги о философии природы, поскольку книги на темы морали и политики мы уже упоминали. Они относятся к практической философии.
Философская проблематика касается объяснения, а не описания природы вещей. Вопросы этой дисциплины зачастую выходят за рамки привычной для нас взаимосвязи явлений. Философы стремятся проникнуть в изначальные причины и условия — существующие и меняющиеся. Такие проблемы решаются только путем наглядной демонстрации ответов. Основные усилия читателя в этом случае должны быть направлены на поиск терминов и исходных утверждений.
Философы тоже имеют свою специальную терминологию. При этом слова, обозначающие термины, часто заимствуются из обыденной речи, но используются в специфическом значении. Поэтому читатель здесь должен быть внимателен вдвойне. Если он не преодолеет склонность использовать знакомые слова привычным способом, то книга покажется ему бессмыслицей. Я часто видел, как люди с негодованием или отвращением отшвыривали философские книги в дальний угол, хотя на самом деле проблема заключалась в них, а не в авторе. Ведь они даже не пытались найти общий язык с этим автором.
Основные термины философской дискуссии, конечно же, абстрактны. Но таковы в массе своей и научные термины. Общие знания можно сформулировать только в абстрактных терминах. И здесь нет ничего особенно сложного. Мы доказываем это каждый день, в каждом разговоре. Если заменить разницу между конкретным и абстрактным разницей между частным и общим, вы наверняка станете меньше бояться абстракции.
Высказываясь в целом на ту или иную тему, вы пользуетесь именно абстракциями. Все, что вы можете воспринять посредством органов чувств, — всегда конкретно. Но ваши мысли исключительно абстрактны. Понять «абстрактное слово» — означает понять мысль, которую оно выражает. «Иметь представление» — это еще один способ заявить о том, что вам известен общий смысл чего-то, о чем можно подумать. Вы не можете потрогать и даже вообразить такой смысл. Будь это реально, то не существовало бы разницы между чувствами и разумом. Любая попытка вообразить то, что описывается идеями, заводит человека в тупик и делает беспомощным.
Мы помним, что индуктивные аргументы должны быть центром внимания при чтении научных книг. Изучая философскую литературу, вы должны уделять внимание в первую очередь принципам самого философа. Слово «принцип» означает начало. Утверждения, с которых философ начинает — это его принципы. Они также могут быть предпосылками, которые автор просит с ним разделить, или утверждениями, которые он считает самоочевидными.
Предпосылки не представляют особых проблем. Примите их и посмотрите, что будет дальше, даже если они прямо противоположны вашим. Чем яснее вы будете видеть собственные предпосылки, тем менее ошибочным будет ваше суждение о предпосылках автора книги.
Трудности могут возникнуть с другим видом принципов. Я не знаю ни одной философской книги, лишенной тех исходных утверждений, которые автор считает самоочевидными. Подобные утверждения в чем-то схожи с выводами ученых. Они опираются непосредственно на опыт, имея мало общего с другими утверждениями.
Разница состоит именно в этом опыте. Философ всегда апеллирует к общечеловеческому опыту. Он не работает в лабораториях и не занимается выездными исследованиями. Следовательно, чтобы понять и оценить его главные принципы, вам не потребуются специальные опыты. Он обращается только к вашему здравому смыслу и повседневным наблюдениям за миром, в котором мы живем.
С того момента, когда вам станут понятны термины и принципы философа, ваша работа по чтению книги уже не будет сопряжена с какими-либо особенными трудностями. Конечно, вы должны будете следить за доказательствами и отмечать каждый шаг в эволюции анализа автора — что происходит с определениями и различиями, какова взаимосвязь терминов. Но все это касается и научной книги. Знакомство с фактами в одном случае и принятие принципов — в другом — это необходимые условия следования остальной аргументации. Хорошая теоретическая книга по философии так же не содержит агитации, как и хороший научный труд.
В данном случае нет смысла интересоваться «личностью» автора или исследовать социально-экономические условия, в которых он жил. Тем не менее полезно прочесть другие источники, связанные с этой философской книгой. Можно сказать, что «с начала времен» и истории существования мысли в целом философы ведут между собой нескончаемый разговор. Желательно прислушаться к нему перед тем, как составлять собственное мнение об одном из них.
Тот факт, что философы не соглашаются друг с другом, никак не отличает их от других людей. Читая философские книги, помните прежде всего о принципе разделения знаний и мнений. Несогласие не должно приводить вас к мысли, что всё определяют только личные мнения. Устойчивые разногласия иногда помогают выявить великие нерешенные — а порой даже нерешаемые — проблемы. Они указывают на тайну. Но если с проблемой можно справиться, опираясь на знания, то прийти к согласию люди могут только в результате серьезной дискуссии.
