Мария Голованивская - Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских
Символика ткачества поддерживается символикой Близнецов, обозначающих двойственный состав всего сущего: одна часть смертная, а вторая бессмертная (СС).
Необычайная распространенность метафоры ткани и одежды во французской культуре (см. далее вторую коннотацию понятия conscience), закрепленной за многими ключевыми мировоззренческими понятиями, возможно, объясняет французский эстетизм, сделавший эту страну столицей моды, стиля, воплощением идеи хорошего вкуса.
Соотнесенность души с металлом – символом прочности и защиты, представление души как защиты, которую создает себе человек, а не как слабого, уязвимого места – безусловно, новый романский смысл. Контексты façonner, mouler son âme, faire âme neuve, redresser l’âme, возможно, символизируют идею управления своими чувствами, столь подробно развитую в Спарте.
Французское слово и понятие conscience, обозначающее одновременно и совесть, и сознание (что само по себе значимо), было заимствовано в XII веке из латыни (DE). Conscientia, в свою очередь, образовано от con и scire, то есть «знать вместе». Conscientia – знание, разделенное со всеми – по своему значению колебалось между доверием и соучастием, сговором. Слово часто употреблялось для обозначения ясного знания, родившегося внутри человека, и, таким образом, развило другое значение – «интимное чувство», моральное знание, то есть интуитивное представление о том, что хорошо и что плохо. Слово было заимствовано в романские языки именно с этим значением («интуитивное знание добра и зла»), единственно известным до XVII века. В процессе употребления слова значение это ослаблялось, оставшись в выражениях bonne conscience, en son âme et consciene etc. Некоторые классические употребления сохраняют следы древней локализации conscience в желудке и груди, поскольку при раскаянии бьют себя в грудь. Отсюда выражения mettre la main à la conscience, a также se mettre un verre de vin sur la conscience (DHLF). Отметим, что с точки зрения русского языка французская совесть здесь выступает синонимично русской душе, которая упоминается в идиоме принять стаканчик на душу.
Понятие conscience употребляли в религиозных и профессиональных контекстах. В профессиональную сферу оно попало из типографского дела, процветавшего при монастырях. В этом есть своя логика: книжное дело – скрупулезное, и небрежное к нему отношение должно было вызывать муки совести – des scrupules (первопечатные книги – преимущественно Библия и произведения отцов Церкви). Именно этим фактом мы бы и рискнули объяснить существование во французском языке отдельного слова, обозначающего муки совести и связанного первоначально с идеей тщательного выполнения работы.
Чезаре Рипо предлагает нам следующее аллегорическое описание conscience: «Женщина держит в руках сердце и рассматривает его, вокруг сердца – золотая лента с греческой надписью «моя собственная совесть (сознание)», одной ногой она стоит на цветущем лугу, другой – на тернистом поле. Совесть – это знание, которое каждый человек имеет о совершаемом или замышляемом поступке, скрытом от других людей. Именно поэтому совесть рассматривает свое собственное сердце, в котором каждый держит тайны, которые только он один знает и может раскрыть. Совесть стоит босая в вышеописанном месте, символизирующем хорошую/плохую жизнь, через нее каждый идет со своими благими и грешными делами, она чувствует как острые шипы греха, так и сладкий аромат добродетели» (I).
В приведенном описании четко просматривается влияние христианской идеологии, часто использующей античный аллегорический ряд. Для нас важно, что совесть рассматривается через знание и связана с раскрытием тайн, иначе говоря, чем-то напоминает судебный процесс, который человек ведет сам над собой.
В современном языке у слова conscience выделяются следующие значения:
1) сознание;
2) совесть (conscience morale).
Второе значение этого слова определяется так: «Способность иметь морально-ценностные оценки своих действий. В таком качестве conscience может иметь два состояния: bonne conscience – состояние того, кому не в чем себя упрекнуть, и mauvaise conscience – болезненное чувство, возникающее от осознания собственного дурного поступка» (R1). Особенно выделяется также понятие conscience professionnelle, о котором уже шла речь ранее.
Слово conscience со значением совесть имеет в современном французском языке следующую сочетаемость:
une conscience droite, nette, intègre, pure, tourmentée, ulcérée, élastique, large, légère, timorée;
capitulation de conscience; cas de conscience, débat de conscience; examen de conscience;
objection de conscience, prise de conscience, scrupules de conscience, le tribunal de conscience; directeur de conscience; la voix de la conscience; parler, agir selon, suivant sa conscience, par acquit de conscience; avoir la conscience en paix, en repos; capituler, pactiser, transiger avec sa conscience; libérer, soulager sa conscience (par des aveux, des remords, le repentir), bourreler;
il a une faute, un poids sur la conscience;
dans sa conscience;
la main sur la conscience;
je vous le dis en mon âme et conscience (sermon);
avoir, se donner bonne conscience;
une conscience douloureuse;
décharger sa conscience, acquiter sa conscience;
au for de sa conscience;
conduire la conscience de qn;
descendre dans sa conscience;
etre en règle avec sa conscience;
se mettre qch sur la conscience;
troubler sa conscience, alarmer sa conscience;
détruire, détériorer sa conscience;
la conscience endurcie;
voix, cri de la conscience;
interroger sa conscience;
la conscience résiste, capitule (TLF, RI, DMI, DS, NDS, DGLF, GLLF, ФРФС).
Из приведенной сочетаемости мы видим, что совесть представляется четко оформленной на образном уровне и имеет ряд следующих коннотаций.
1) Слабый враг. Совесть во французском употреблении этого слова выступает как существо, враждебное человеку, с которым он вступает в активные отношения, часто напоминающие войну или сделку. Человек пытается сломить ее либо силой, либо дипломатическим умением. В этой войне совесть представлена как слабое, уступающее человеку начало. Так или иначе идея войны и образ совести в этой войне выражены в следующих сочетаниях: une conscience timorée, capitulation de conscience, pactiser, transiger avec sa conscience, alarmer la conscience de qn. Часто совесть сама по себе является носителем внутренних противоречий, внутренней войны: débâts de conscience, conscience en paix, en repos. Мирное выяснение отношений с совестью возможно по аналогии с социальными способами улаживания конфликтов: acquiter sa conscience, être en règle avec sa conscience, négocier avec sa conscience. Из этих примеров мы видим, что французская совесть – существо не только слабое и манипулируемое, но и готовое идти на компромиссы и уступать. Эта же идея совести отражена в сочетаниях, подчеркивающих активную, руководящую роль человека по отношению к своей или чужой совести: directeur de conscience, conduire la conscience de qn, examen de conscience, interroger sa conscience.
2) Орудие. Во французском языке совесть также и овеществляется, причем в предмете-совести с той же выразительностью подчеркивается идея возможности приспособить совесть к своим нуждам. Совесть в этой ипостаси может быть прямой и целостной, но человек оказывается способным разрушить ее или испортить, то есть воздействовать на нее негативно. Он также в состоянии обеспечить себе хорошую совесть (se donner bonne conscience).
3) Ткань. Ассоциирование совести с тканью подчеркивает их функционирование в рамках единой философско-мифологической системы. Совесть-ткань растяжима, широка, то есть может многое в себя вместить, она может быть чистой и «сморщенной», в складках, то есть ее гладкость и чистота в этом случае нарушаются.
4) Весы. С совестью во французском языке также ассоциируется идея внутреннего равновесия (весы), которое нарушается, когда на совесть ложится груз, тяжесть.
5) Подвал. С совестью также ассоциируется некое углубление, своего рода подвал внутри человека, куда он может спуститься и там услышать голос, крик совести, именно там он может разговаривать с ней. Именно внутри человека, подобно органу, находится болезненная, уязвленная совесть, совесть, потерявшая покой, совесть затвердевшая, то есть утратившая признаки жизни. Важно отметить, что французская совесть, по нашим данным, не может мучить человека, не может выступать активно по отношению к нему, а только может быть мучима, страдать в результате его действий.
Иначе говоря, мы видим, что французское сознание «решило» проблему совести, нашло способы адаптировать это в чем-то неудобное изобретение христианской морали.
Подобное положение дел всецело вписывается в картину, о которой мы говорили ранее: активность, социализированность, прагматичность в некоторой степени взяли верх над христианской идеей ответственности человека перед Богом за свои деяния; более органичной оказалась идея социальной ответственности за свое благополучие, ответственности за свои действия с точки зрения их практической целесообразности, а не с точки зрения абстрактного блага. Очевидно, что античные системные мировоззренческие установки в том, что касается понятия совести, оказались сильнее христианских, человек нашел выход из ситуации, в которую его поставила христианская идеология, хотя это в конечном счете не помешало ему разделять христианство на уровне ритуала и социально адекватного поведения. Своего рода конформизм, свойственный и французской совести, объясняет эффективность этой мировоззренческой системы, умеющей примирить непримиримое и остаться в выигрыше, во всяком случае, в той сфере, которая имеет дело с результативностью действий.
