Александр Попов - Русский Берлин
Полковник Бабаев, специально за этим наблюдавший, сделал смотровую площадку на крыше соседнего дома и по телефону мне докладывал: «Товарищ командующий, на крыше Конгресс-халле человек сто собралось, половина с треногами для фотоаппаратов и кинокамер!» Я говорю: «Сдуть!» Пошла четверка Су-7Б комэска Сурнина. Этот мог, образно говоря, в одно окно влететь, в другое вылететь. Подвел самолеты, а потом резко — в набор высоты. Бабаев тангенту телефона забыл в волнении отпустить, я слышу раздирающий душу звук. «Сдул?» — спрашиваю. «Как приказали. На крыше осталось три треноги» «А люди?» «Куда-то подевались, не знаю» Я тогда вместо запланированных министром обороны 80 самолетов поднял 400.
Итог «налета» на Конгресс-халле был такой: трое умерли в зале, 18 человек отвезли в госпиталь, остальные на «сверхзвуковой» скорости на машинах по проселочным дорогам вместо автобанов удирали за границу».
Таким образом, как писали советские газеты, «реваншистская затея» была сорвана. На следующий день «Правда» вышла с заголовком «Провокаторы терпят провал». Сбылась мечта уже опального тогда Хрущева показать «западникам кузькину мать».
Штурм Конгресс-халле проходил в условиях очень плохой видимости, над городом стояла большая облачность и плотная пелена промышленных дымов. Маршал говорит о минимальной высоте полета 7 тысяч метров. Здесь старый вояка лукавит. На такой высоте описанного эффекта не добиться. Во время перехода звукового барьера до земли донесется лишь негромкий хлопок. Тем более не может быть речи об ударной волне, «сдувающей» людей с крыши. В немецких источниках, в частности в информационной справке Авиационного музея г. Финовфурта, пишут, что красные асы проносились над Берлином на высоте всего ста метров, преодолевая скорость звука прямо над Залом конгрессов и затем взмывая «свечкой» вверх, направляя мощную газовую струю от двигателей вниз на землю. Об этом рассказывал автору его дядя, участник лихого налета на Берлин подполковник авиации Александр Иванович Воробьев, то же самое поведал в интервью газете «Дуэль» летчик-истребитель В. Г. Иванников:
«…Южнее Берлина была установлена зона ожидания — «воздушная этажерка»; в пригороде Берлина — приводная радиостанция и пара прожекторов, а на одной из прилегающих к «объекту» крыш — командный пункт заместителя командующего Александра Ивановича Бабаева… Прежде всего надо занять верхний эшелон «этажерки». А наверху голубое небо, ниже блестит на солнце звено «сухих». Но расслабляться не дают… По команде с КП постепенно снижаемся: 8000, 6000, 4000 метров… Переходим на связь с Бабаевым. Его хриплый бас не вызывает сомнения: «Там! — напряженка!», «Кто на боевом?» «Доверни влево!» «Плотнее!» «Ниже!» «Форсаж!» «Набор!» «Запрещаю повтор! Домой… Эшелон…» «Форсаж! Набор!» Чувствуется, что идет плотный поток «штурмующих». Курс — на Берлин.
Чем ниже, тем плотнее дымка. Вот уже засветились две точки прожекторов. Их створ — направление на «цель» впереди идущую четверку уже давно поглотила мгла… Пригород Берлина. Бросил взгляд на скорость: 1100 приборная. Околозвуковая, предел у земли. Теперь плотнее, все внимание ведущему! Лишь в поле зрения сплошная лента оранжево-красной, коричневой черепицы крыш, детали не разберешь… «Если не подскажут с земли, основной ориентир — Бранденбургские ворота — проскочим за милую душу» — думаю. «Вижу; — говорит Бабаев, — идете правильно, можно ниже!» Неприятное ощущение влияния земли: показания высотомера искажаются, он уже показывает минус, а еще можно «ниже!»
«Форсаж! Набор!» — командуют с земли-крыши. Желто-оранжевый конус вырывается из сопла командира, рывок и… «Размазывать» здесь нельзя! Переломить траекторию так, чтобы суммарная струя исходящих газов прицельно била, разметая людей, ломая крышу, вырывая антенны, разбивая стекла…
Только на «штурмовку» было выполнено более 400 самолето-вылетов… Воздушная «стрельба», подобная артиллерийской канонаде, вызвала в городе панику. Жители выбегали на улицу, дети жались к взрослым, в школах прекращались занятия. Дрожали окна, звенели разбитые стекла, на проезжей части — пробки, отмечались случаи преждевременных родов. В какой-то момент фото- и кинокорреспонденты, решив запечатлеть «исторический момент» высыпали на улицу и крышу Конгресс-халле. И… по команде Бабаева очередное звено начисто сдувает всех…
Через пять дней в Доме офицеров Группы Советских войск в Германии для участников операции был устроен банкет. Поздравляя летчиков с «победой», главком ГСВГ П. К. Кошевой с удовольствием говорил: …Ну, вы дали им перцу! Долго будут помнить! И чем больше войск в Западном Берлине, тем лучше. Они у нас в заложниках. Надо будет — прихлопнем всех, никто не уйдет!» Только через семь лет, в 1972 г., спустя 23 года после образования ФРГ и ГДР, обе страны заключили договор о признании суверенитета и границ друг друга.
С 1950-го по 1983 г. советские летчики в воздушном пространстве ГДР сбили или принудили к посадке 27 американских разведывательных самолетов. Еще 60 были атакованы. При этом погибли до 139 иностранных военнослужащих. Вместе с тем не зафиксировано ни одного случая пребывания советских военных самолетов в воздушном пространстве стран НАТО в эти годы с целью разведки.
Эпизод в Темпельхофе
Вдоль одного из отрезков южной части кольцевого маршрута берлинской городской электрички простирается территория бывшего аэродрома Темпельхоф. В 1948–1949 гг. он был одним из концов «воздушного моста». Весной 1965 г. сюда случайно залетел капитан советских ВВС Федор Зиновьев. Опытный пилот, почетный гражданин ГДР (это звание он получил за сбитый американский самолет-разведчик, вторгшийся в воздушное пространство ГДР), он был командиром группы, перегонявшей новые МиГ-21 для ВВС Национальной народной армии ГДР. Летели на аэродром в Темплине, расположенный где-то в 100 километрах к северу от столицы ГДР. Подлетая в Берлину, Зиновьев дал группе команду на приземление (все благополучно сели в месте назначения), а сам оторвался от нее и на какое-то время потерял ориентацию по местности. Между тем аэродромы Темплин и Темпельхоф сверху по конфигурации похожи друг на друга. И классный летчик, ас, при ясном небе перепутал их. Американцы с изумлением увидели — к ним садится советский МиГ. Провокация? Перебежчик? К уже гасившему скорость самолету немедленно помчался джип американской военной полиции с белой звездой на борту. Она и спасла советского пилота (возможно, и от трибунала)… Белая звезда! Американцы!! Фактически со стоянки Зиновьев отрывает самолет от земли и снова поднимает его в воздух. Через короткое время он приземляется в Темплине. Еще на посадочной полосе у него останавливаются двигатели — кончилось горючее.
Скандал! Американцы заявляют протест. Советские дипломаты и военные извиняются. А Зиновьева главком ВВС в ГСВГ награждает эпитетом, который и приводить-то неприлично на книжных страницах.
Огромное небо одно на двоихВо второй половине дня в воскресенье на Пасху 6 апреля 1966 г. с военного аэродрома Финов, расположенного рядом с городком Финовфурт в 40 километрах к северо-востоку от Берлина, поднялись несколько самолетов и взяли курс на юг. В составе группы были пять новых сверхзвуковых истребителей-перехватчиков Як-28П, которые тогда начали поступать в войска.
Лейтенант Н. Г. Попов — первый военный комендант г. ФиновфуртВоенный аэродром близ Финовфурта существовал с 1929 г. В последние дни войны, когда советские войска изгнали отсюда гитлеровцев, после разминирования аэродрома перебазировалась советская авиачасть.
Разминированием аэродрома руководил первый комендант Финовфурта лейтенант Николай Григорьевич Попов, получивший за это орден Красной Звезды. Авиачасть размещалась здесь вплоть до вывода российских войск из Германии.
Самолеты, взлетевшие с аэродрома Финов, прибыли туда тремя днями раньше из Союза.
Дальше летчики должны были перегнать машины на аэродром в Кетен, находившийся примерно в получасе лета между Магдебургом и Лейпцигом. Эти двухместные самолеты имели мощное вооружение, включавшее ракеты с тепловыми и радиолокационными головками самонаведения и новейший радиолокационный прицел «Орел-Д». Двухместный самолет мог успешно выполнять перехват низколетящих целей, которым занимался летчик-оператор РЛС, сидевший позади командира. «В те времена, — пишет заслуженный летчик-испытатель, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации Степан Анастасович Микоян, — радиолокаторы не могли обнаруживать цель на фоне земной или водной поверхности — для этого перехватчик должен был лететь ниже перехватываемой цели, чтобы не мешала засветка экрана радиолокатора от земли. Наличие оператора позволяет летчику все внимание уделять пилотированию самолета и контролю высоты, не занимаясь одновременно поиском цели по радиолокатору». По ряду боевых параметров Як-28П превосходил аналогичные машины НАТО. Однако по летным качествам он имел существенные недоработки, в том числе и связанные с неустойчивой работой двигателей. В частности, С. А. Микоян был против поставки этих машин в войска. Официально самолет на вооружение принят не был, хотя много лет эксплуатировался частями ПВО, так сказать, в «состоянии доработки на месте».
