Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Хисген Рюд
В наши дни мы читаем преимущественно с экрана нашего постоянного и любимого спутника жизни — смартфона. Мы ищем информацию в «Википедии», следим за новостями или просматриваем твиты мировых лидеров, читаем электронные книги. Да и пишем мы без конца: шлем имейлы, сообщения в WhatsApp, делаем заметки, реагируем на блоги, размещаем комментарии, сочиняем фанфики и тому подобное.
Теперь все без каких-либо ограничений выражают свое мнение обо всем, что приходит на ум. Если поразмыслить над нашей привычкой писать без удержу, то сразу станет ясно, что теперь письмо имеет совсем другое значение, чем шесть тысяч лет назад в Месопотамии. Когда-то записывались только те истории, которые были по-настоящему важны для людей и целых культур. А теперь любой человек сообщает в соцсетях, блогах и по WhatsApp буквально обо всем, что с ним происходит.
Причем сообщает он о своей жизни не только с помощью текста. Наш смартфон предоставляет очень много возможностей. Мы фотографируем, снимаем видео, пользуемся навигатором, распоряжаемся финансами, слушаем музыку и аудиокниги, записываем звуки, ищем расписание общественного транспорта, смотрим погоду и так далее и так далее. С помощью этого девайса мы можем даже звонить, хотя делаем это все реже. В очередной раз выясняется, что сложное технологическое устройство на практике применяется не для тех целей, о которых думали его создатели.
Информация о том, как именно мы использовали смартфон, записывается не только тогда, когда мы этого хотим, но и когда мы об этом не думаем: постоянно, по умолчанию, теми цифровыми системами, которыми мы пользуемся просто в силу того, что владеем смартфоном. И это должно вызывать беспокойство. Так что, собственно говоря, между месопотамской культурой и нашей много общего. Недоступные нашему пониманию цифровые системы, которым мы доверили все наше существование и которые фиксируют каждый сделанный шаг, для нас, непосвященных, столь же таинственны, как и письмо для большинства древних месопотамцев.
Эту непостижимость хорошо иллюстрирует дело вдовы ван Сеггерена. В 2019 году Йессика Б. была осуждена за убийство мужа Тьерда ван Сеггерена, совершенное в 2017 году. Доказательством преступления послужили данные, сохранившиеся в мобильных телефонах супругов. На основании сотен фотографий, поисковых запросов в Google, напоминаний о встречах, записанных в электронном календаре, сообщений в мессенджере Facebook{2}, эсэмэсок и сведений о телефонных звонках полиция смогла составить картину произошедшей драмы. К тому же полиция восстановила все перемещения супружеской пары, так что стало точно известно, кто где находился в ту роковую ночь в июле 2017 года. У Йессики не получилось стереть свои электронные следы, так как она понятия не имела, где их искать.
В истории взаимоотношений людей и текстов отчетливо заметны три закономерности. Первая заключается в том, что благодаря появлению все более совершенных технологий мы с каждым годом создаем все больше и больше текстов. А чем больше появляется текстов, тем больше мы читаем. Пять веков назад изобретение печатного станка привело к взрывному росту тиражей книг и к появлению таких СМИ, как газеты и журналы. Почти сразу же послышались жалобы на то, что мозг не в силах вместить столько знаний. В компьютеризированном мире дело обстоит еще хуже. Невообразимый рост общего количества текстов, числа участников мирового текстооборота и скорости коммуникации ни с чем не соизмерим. Мы все стали писателями, и не существует никаких тормозов, чтобы ограничить количество и качество того, что мы делаем достоянием публики. Издателей и редакторов, которые еще недавно служили фильтром, мы отправили в отставку. Мы сами выкладываем все, что хотим, на доступную для всех и каждого витрину интернета.
Все более разностороннее применение компьютеров и смартфонов приводит к неуклонной «текстуализации» нашей повседневной жизни. Наше взаимодействие с окружающими (включая живое общение и телефонные разговоры) чаще и чаще принимает форму обмена текстами. То же самое с распоряжением финансами и покупками. Вместо того чтобы разговаривать с людьми, мы всё делаем с помощью смартфонов.
Вторая закономерность — это неуклонное снижение долговечности тех носителей, на которых мы сохраняем наши тексты. Если шесть тысяч лет назад это были камень и глина, то в Средние века их сменили пергамент и бумага, а теперь и вовсе цифровой экран. Сейчас нас подводит в первую очередь быстрое устаревание операционных систем и систем кодирования, а также софта. Кроме того, та легкость, с которой мы можем менять и стирать тексты в компьютере, ведет к их недолговечности, сколько бы нас ни убеждали, что в цифровом универсуме ничто никогда не потеряется. Не случайно такая платформа, как Snapchat, быстро обрела огромную популярность.
Третья закономерность тесно связана с первыми двумя, а именно: мы все меньше и меньше ожидаем, что текст может долго сохранять актуальность с точки зрения содержания. Соответственно, мы уже не ждем, что написанное нами столь цен-но, что сохранится в веках. Всего двести лет назад Виктор Гюго (1802–1885) называл изобретение книгопечатания в середине XIV века величайшим событием в истории, потому что благодаря ему человеческая мысль стала как никогда вечной и нетленной. На протяжении долгого времени считалось само собой разумеющимся, что написанный текст является залогом бессмертия и автора, и его героев, — мысль, способная в наши дни вызвать только улыбку.
Эти три закономерности касаются только текста. Но, в отличие от прежних способов записи, компьютер, как мы уже отмечали, не ограничивается созданием текстов: мы ежедневно сталкиваемся с компьютеризацией всех областей жизни. Тем самым компьютерная революция столь грандиозна по своим масштабам, что мы просто не в состоянии представить себе ее последствия.
Между тем наш мир — мир постепенного заката «Книжного Миропорядка» — нельзя назвать полностью цифровым. Наш сегодняшний менталитет гибриден, ибо состоит из двух способов мышления: один является результатом многовековой традиции бумажных книг, а второй возникает на основе совсем других свойств, присущих цифровой среде. И никто не знает, что делать с этой гибридностью. Не вызывает сомнения, что цифровая часть нашей жизни разрастается так быстро и неудержимо, что становится доминирующей.
Важно ли, на каком носителе мы читаем? Ведь чтение — это всегда чтение? Последние исследования показали, что роль носителя очень велика. Читая текст с экрана, мы воспринимаем его менее серьезно, чем тот же самый текст на бумаге. Это происходит оттого, что цифровой мир заставляет нас и читать, и осмыслять прочитанное совсем по-другому: главное — намного быстрее, но, соответственно, менее вдумчиво. Вдумчивое чтение возникает только в случае более длинных и сложных текстов, которые мы встречаем в книгах.
Не менее актуален и вопрос о том, не утрачивает ли чтение в современном обществе свою важность. Вопрос кажется риторическим, но мы должны его задать. Ни у кого нет сомнений, что уметь читать необходимо. Но насколько важно искусство чтения для нашего общества и почему именно — об этом мы знаем совсем мало. Почти во всех великих культурах бытует миф о божественном происхождении письма, но не мифы определяют наше сегодняшнее отношение к письменности.
Мы живем в культуре всеобщей грамотности, но, как ни удивительно, этого не осознаем. Во всяком случае, мы уже не проявляем к чтению и письму должного почтения. Чтение стало для нас практическим навыком, необходимым условием для функционирования в обществе. Это же само собой разумеется! Мы овладели навыком чтения в дет-стве и потом на протяжении всей жизни им пользуемся. Когда мы хотим получить новый паспорт или прочитать на упаковке информацию о том или ином продукте питания, когда мы заполняем бюллетень для голосования или налоговую деклара-цию или хотим заявить о себе в соцсетях, мы не можем обойтись без умения читать и писать. Но мы редко задумываемся об этом, как и о том, что значит искусство чтения. Польза, приносимая грамотностью, простирается намного дальше, чем жизнь каждого из нас. Грамотности мы обязаны почти всеми достижениями нашей культуры. Наша правовая система, демократия, образование, наука — без печатного слова все эти достижения были бы немыслимы. Наше мышление, сознание, наша память в огромной мере находятся под влиянием письменных текстов.
