Дмитрий Ершов - Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке
Тем временем развитие событий на территории все еще воюющего члена Антанты беспокоило державы оси. Если во внутренних районах страны возможности союзников непосредственно влиять на ситуацию были ограничены, то окраины, и прежде всего Дальний Восток, открывали для этого более широкие возможности. Самыми неуемными аппетитами выделялась Япония, лишенная собственных природных ресурсов и стремившаяся наложить руку на естественные богатства Приамурского края. Важное место в японских планах по отторжению российских тихоокеанских окраин отводилось Китаю. Пекинское правительство Дуань Цижуя и хозяин Мукдена генерал Чжан Цзолинь регулярно пользовались японскими займами (только от официального Токио и только за 1918 г. финансовые вливания поступали 29 раз). Внушительные средства правительственных и частных японских инвесторов вкладывались в экономику Маньчжурии, прежде всего в развитие ее дорожной сети и энергетики: Северо-Восточный Китай, по мысли токийских стратегов, должен был стать продовольственной базой и плацдармом японской армии, действующей в Приамурье и Восточной Сибири. Наконец, японцы рассчитывали непосредственно использовать на территории России части китайской армии.
В январе 1918 г. в гавани Владивостока отдал якоря отряд японских военных кораблей. Интересно, что, рассчитывая на психологическое воздействие, японцы направили к берегам России бывшие русские военные корабли — броненосцы «Орел» («Ивами») и «Ретвизан» («Хидзен»), доставшиеся Стране восходящего солнца во время войны 1904–1905 гг. 6 апреля, воспользовавшись убийством двух японских граждан (которое, по всей видимости, было организовано японской разведкой), с кораблей отряда высадили десант.
В мае 1918 г. между Японией и пекинским правительством было достигнуто секретное соглашение о военном сотрудничестве двух стран против России. Во Владивостоке появился китайский крейсер «Хайюн», а позднее — части китайской 9-й пехотной дивизии [17]. При этом новоявленные союзники объясняли появление на русской сцене «актеров» в китайской военной форме… необходимостью совместного отражения немецкой агрессии (Китай еще с марта 1917 г. формально находился в состоянии войны с кайзеровской Германией на стороне Антанты)! Китайские войска, чья боеспособность сильно уступала японским частям, несли в основном гарнизонную службу и занимались охраной тыловых коммуникаций. Оперативное командование войсками двух стран осуществлял японский штаб.
Искрой, положившей начало всероссийскому пожару, вошедшему в историю страны под названием Гражданской войны, стал разгон Учредительного собрания, предпринятый большевиками в январе 1918 г. Действия хозяев Петрограда дали отмашку противникам ленинского режима, быстро сформировавшим собственные правительства в Поволжье, Области войска Донского и других регионах некогда единой империи. «Триумфальное шествие советской власти» сменилось вооруженной борьбой, принимавшей все более ожесточенный характер. По иронии судьбы главная роль в начале войны в Сибири выпала силе, меньше всего хотевшей воевать, а именно 45-тысячному Чехословацкому корпусу, принимавшему участие в боевых действиях Первой мировой войны на стороне русской армии. В марте 1918 г. Брестский мир вывел Советскую Россию из стана воюющих союзников и превратил чехословаков, в массе своей не сочувствовавших большевикам, в весьма опасную для ленинского правительства ненужность. Попытки «сплавить» просившихся домой чехословаков бывшим союзникам через западные границы не увенчались успехом. Корпус было решено эвакуировать через Владивосток, при этом для самообороны чехословакам было частично оставлено оружие. Первый эшелон отправился на восток в конце марта 1918 г. и спустя месяц благополучно добрался до Владивостока. Другим частям везло значительно меньше: из-за нехватки вагонов и перебоев в работе Транссиба эшелоны корпуса растянулись по всей Сибири. В мае 1918-го осатаневшие от трудностей движения по дезорганизованной магистрали славяне взбунтовались [18]. К концу месяца советское Приморье оказалось начисто отрезано от Европейской России. К этому времени численность чехословаков, ожидавших отправки на родину во Владивостоке, достигла 15 тысяч человек. Предоставить суда для перевозки солдат никто не спешил: страны Антанты готовили славянам иную роль. В столице Приморья при поддержке союзников готовился антибольшевистский переворот, основной ударной силой которого и должны были стать чехословаки. 29 июня 1918 г. власть исполкома В лад совета была свергнута, а его руководство — арестовано. Вытесненные из города отряды Красной гвардии после боев в районе Вольно-Надеждинского и Никольска-Уссурийского отступили к станции Уссури. Попытка контрнаступления красных была отбита японцами, и к власти в Приморье пришло Временное правительство автономной Сибири.
3 августа 1918 г. во Владивостоке высадился батальон британских войск численностью более 800 штыков. Шесть дней спустя появились французы, выставившие 107 человек, большинство из которых составляли вьетнамцы. Наконец, 16 августа во Владивостоке высадились два полка американской армии, переброшенные с Филиппин (более 3 тысяч штыков). 3 сентября численность американской группировки была доведена до 5 тысяч солдат и офицеров, включая медицинский персонал и подразделения связи. Последними прибыли во Владивосток солдаты Италии — страны, еще недавно противостоявшей Антанте в составе Тройственного союза, но вовремя сориентировавшейся в ситуации… Предлогом для интервенции была, разумеется, «бескорыстная» помощь в эвакуации из России чехословаков. Тон продолжала задавать Япония, стремительно наращивавшая свое военное присутствие: к октябрю 1918 г. численность японских войск на Дальнем Востоке России и в Маньчжурии достигла 73 тысяч человек, в разы превысив цифру, согласованную с партнерами по разделу российского пирога.
В сентябре 1918 г. большевистский Дальсовнарком принял решение распустить оставившие Хабаровск части Красной гвардии и перейти на нелегальное положение. Установившаяся на Дальнем Востоке новая власть, казалось, могла торжествовать победу, однако на деле все было не так радужно. Режим «автономистов» уже в конце года уступил власть эмиссару Верховного правителя России адмирала A.B. Колчака генералу Д.Л. Хорвату, которого в июле 1919 г. сменил генерал С.Н. Розанов. Несмотря на энергичные усилия и помощь «заграницы» режиму Верховного правителя не удавалось наладить нормальную жизнь. В стане противников советской власти отсутствовало элементарное единодушие. Даже в пределах относительно небольшого по территории Приморья власть колчаковских «наместников» ограничивалась крупными населенными пунктами и полосой отчуждения Транссиба. В таежных районах уже в конце 1918 г. развернулось партизанское движение, тяготевшее к большевизму, а на соединительной ветке КВЖД и в районе станции Гродеково хозяйничали сторонники несостоявшегося атамана уссурийцев Калмыкова. Разруха, обесценивание денег и растущая дороговизна вызывали глухой ропот, повсеместно выливавшийся в стихийные митинги и стачки. На проявления недовольства колчаковские власти отвечали привычным террором. Установлению атмосферы страха способствовали отсутствие правопорядка и расцвет преступности. Разумеется, в процветающем криминальном мире Приморья не обходилось без хунхузов.
Особенно широкое проникновение «краснобородых» на территорию края началось в 1920 г. Падение Колчака, чехарда смены не обладающих никаким авторитетом властей и уход из Приморья военных контингентов большинства участников интервенции, озадаченных внушительными успехами Красной армии, обеспечивали бандитам полную безнаказанность. Остававшиеся на Дальнем Востоке японские и китайские воинские части предоставили хунхузам карт-бланш, используя бесчинства «краснобородых» как повод для сохранения собственного военного присутствия. Стремясь наиболее эффективно реализовать «потенциал» хунхузничества, японская разведка в Маньчжурии занималась организацией и вооружением банд, полностью находившихся под японским контролем и предназначавшихся для действий на русской территории. По сообщениям китайской католической газеты «Ишибао», с июня 1920 г. по март 1921 г. было сформировано 27 банд. Хунхузов снабдили 2 тысячами винтовок, 300 револьверами и 8 пулеметами. Лидер хунхузов Чиншан, произведенный японцами в майоры (неясно, впрочем, какой армии), согласился действовать под руководством японского командования против большевиков. Уже 19 июня 1920 г. одна из шаек наведалась в приморские деревни Дворянка и Жариково, где хунхузы учинили погром, уничтожив все, что не смогли унести с собой. Особенно широкий размах практика организации банд приняла в конце 1921 г., когда командующий японскими экспедиционными войсками на Дальнем Востоке генерал Тачибана отдал приказ эмиссару разведки Гамади Масаицы развернуть в Спасске набор вооруженных отрядов из китайских бродяг. «Мобилизация» хунхузов бросилась в глаза даже не слишком разборчивым в средствах американцам: факты «военного и экономического насилия» японских наемников в отношении мирного русского населения особо отмечены наблюдателем при штабе американских экспедиционных сил в Приморье Ашурстом в докладе сенату США от 2 марта 1922 г.
