Робер Мантран - Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного
Стамбул — это прежде всего центр потребления, переработки и распределения. Он импортирует больше товаров и продуктов питания, чем экспортирует, что и объясняет значение местной торговли и относительно слабый размах торговли заморской. Столица поглощает деньги, людей, огромные массы продуктов питания, и ее потребности особенно велики и настоятельны в том, что касается ее снабжения. Они не только велики, они — огромны, так как нужно кормить значительное по численности население. Потребности именно столичного населения должны быть удовлетворены в первую очередь. Иностранные путешественники поражаются изобилию продуктов питания и низким ценам на них в Константинополе: верно, что ежегодно в столицу гонят четыре миллиона баранов, три миллиона ягнят, двести тысяч голов крупного рогатого скота; что ежедневно 20 тысяч киле, то есть 500 тысяч килограммов, пшеничной муки нужно доставить столичным хлебопекам. В список наиболее потребляемых продуктов питания входят молочные продукты, рис, фрукты.
С целью обеспечения снабжения столицы правительство разработало особую политику: некоторые продукты питания, в первую очередь пшеницу, запрещено было вывозить из страны, более того, производство этих продуктов закрепляется в Стамбуле за определенными регионами в обязательном порядке. Снабжение столицы предполагает широкое использование транспортных средств, особенно морских, так что в практическом решении проблемы роль негоциантов, судовладельцев, капитанов особенно велика. Что касается зерна, то его доставляют преимущественно из соседних и наиболее доступных районов Империи — из Фракии, с азиатского побережья Мраморного моря, из бассейна Эгейского моря, дунайских княжеств и прибрежных областей Черного моря. Вся торговля зерном находится в руках исключительно подданных Османской империи, частных лиц, действующих под строгим контролем государства, которое если само и производит закупки, то в ничтожных количествах. То же самое следует сказать и о втором по значимости продукте питания, который входит составной частью во многие и самые разнообразные блюда, — о рисе, который ввозится главным образом из Египта. Овцы и ягнята доставляются прежде всего с Балкан, но также и из Центральной Анатолии со склонов киликийского Тавра. Торговля этим товаром, как и хлебная торговля, сосредоточена в руках крупных негоциантов — джелеб кешан; дворец потребляет приблизительно тридцатую часть от общего количества овец и ягнят, предназначенных для столицы. Домашняя птица поступает из восточной Фракии и района Измира; деревни на землях султанского домена обязаны поставлять интенданту дворцовой кухни кур, цыплят, гусей, уток, голубей и т. д. Можно разнообразить примеры поставок к султанскому столу — поставок, в обеспечении которых принимает участие значительная часть Империи: рыба для него ловится в водах Босфора и Черного моря, фрукты и вкусный йогурт привозятся из окрестностей Стамбула, сыры прибывают из самых различных районов, оливки и оливковое масло — из центральной Анатолии, лимоны — с Хиоса или из Киликии, мед — из Молдавии и Валахии, соль — из Египта, Крыма и западной Анатолии. Напитки готовятся на основе ячменя и проса (буза), винограда и фруктов (сиропы), мастиковой смолы для раки. Кофе, вошедший в употребление с середины XVI века, привозится транзитом через Египет из Йемена{322}.
Если говорить о снабжении сырьем и полуфабрикатами государственных фабрик и ремесленных мастерских, то список этих материалов и мест их производства или добычи окажется еще более широким, поскольку он включает в себя и некоторые иностранные государства. Османская империя нуждается, например, в свинце и олове, некоторых химикатах и лекарствах. Слегка упрощая действительное положение, можно сказать, что торговля Стамбула, помимо прочего, четко определяется следующими двумя факторами: внутренняя его торговля — в руках подданных Османской империи, внешняя — в руках иностранцев.
В экспорте видное место занимают кожи, шкуры, шерсть. Кожи — различных сортов и различного качества: «кожи, шкуры с мехом, буйволовые кожи, привозимые из Татарии; буйволовые кожи из Никополя; буйволовые кожи из Константинополя; овчины из Бодании (Молдавия), шагреневые кожи или шкуры мулов». То же разнообразие обнаруживается и в сортах шерсти: «шерсть без ворса, шерсть ипсолевая, шерсть бастардовая, шерсть шевроновая»{323}. Более скромное место по стоимости в списке экспортируемых товаров занимают воск, хлопок, шелк, квасцы, конопля, лен, строительный лес, пряности. Список закрывают товары, редкостные даже для внутреннего рынка: икра тунца или кефали, копченый язык, жемчуг, фарфор. Ни в одном иностранном документе, ни в одном списке судовых грузов невозможно обнаружить ни зерновых (за парой исключений), ни добываемых в Империи минералов, ни леса, идущего на постройку судов: все это — товары жизненной важности для Империи.
Импортные товары несколько более разнообразны: французы привозят «шапочки изысканные, наполовину изысканные и обыкновенные» (марсельского производства), сахар-сырец из Нима, сукна шести сортов, бумагу трех размеров, скобяные товары, головы сахара, императорскую саржу, красный винный камень, медянку{324}. Список должен быть дополнен некоторыми экзотическими продуктами Нового Света, за которыми стоит съездить в Испанию, чтобы перекупить их, — такими, к примеру, как кошениль или бразильское дерево. Из Индии французы поставляют в Турцию главным образом пряности: перец, корицу, имбирь, гвоздику{325}. Венецианцы привозят сукна, разные сорта бархата, атласа, изделия из стекла и оконное стекло, зеркала, пряности, лекарства, бумагу{326}. Англичане специализируются на экспорте сукон (однако встречают на этом поле немало западных конкурентов), олова, свинца, железа. Голландцы ввозят сукна и пряности.
Рост продаж по некоторым статьям (например, по сукнам) в XVI–XVII веках может служить свидетельством стремлений западных купцов завоевать обширный османский рынок. О том же говорит и корреспонденция между французскими, венецианскими и другими европейскими купцами в Стамбуле, с одной стороны, и фабрикантами сукна в Европе — с другой. «Мы должны вам заметить, — пишут торговцы, — что отрезы ваших сукон должны быть шире на два пальца, а в ассортименте окраски должен иметься и зеленый цвет, — все это сделает товары более привлекательными…» «Мы ранее отмечали необходимость совершенствования цветового ассортимента ваших сукон: в присланных нам отрезах слишком много зеленого сукна и к тому же оно слишком узко, надо бы сделать его шире на четыре пальца». «Требуемый цветовой ассортимент: 2 куска ярко-красного, 2 темно-красного, 1 ярко-зеленого, 1 нежно-зеленого, 1 небесно-голубого, несколько синего, 2 светло-фиолетового, 2 красно-фиолетового, 1 перламутрового, 1 бледно-зеленого, 1 желтого, 1 блекло-желтого, 1 телесного»{327}. Подобного же рода замечания встречаются в венецианских или английских документах, что подтверждает факт напряженной конкуренции на османском рынке между европейскими странами и намерения каждой из них добиться преобладания своих товаров. Вряд ли можно сомневаться в том, что каждая из противоборствующих сторон прилагает усилия к тому, чтобы найти для себя союзников среди высокопоставленных османских чиновников посредством бакшиша, то есть обычного на Востоке способа открыть самые неприступные двери. Спор идет не только о господстве на рынке Стамбула. Столица как гигантский центр потребления, конечно, важна сама по себе, но тот, кто овладевает ее рынком, получает доступ на обширные территории Империи. Например, в Анатолию. А из Анатолии путь уже недалек и до иранского рынка.
Важные торговые путиВ самом деле, Стамбул — узел всех морских и сухопутных дорог обширнейшей из Империй.
Ее дорожная сеть вызывает в XVI и XVII веках восхищение у европейцев. Она «включает в себя узкие, шириной в три фута[8], тропки, вымощенные булыжником; они достаточны для всадников, одиночных или едущих один за другим; однако пешеходы и стада расширили эти тропы раз в десять, превратив их в настоящие дороги»{328}. Впрочем, сеть эта первоначально в основном и прокладывалась именно как сеть «настоящих дорог», способных выдержать тяжелую поступь османской армии, а также — нескончаемые караваны с продовольствием, направляющиеся из балканских и анатолийских провинций к столице.
На османских дорогах мало экипажей и повозок (араба). Исключение в этом смысле представляют маршруты, более или менее освоенные европейцами, а потому поддерживаемые местными властями в более или менее проезжем состоянии. Зато на них приходится часто встречаться с караванами — верблюжьими и составленными из мулов: так передвигаются обозы османской армии. И еще одна особенность — стада, бредущие к столице. На европейской территории главная дорога — это та, что связывает Стамбул с Адрианополем. Это «императорский» путь, по которому султан переезжает из своей «новой» столицы в старую, а затем возвращается на берега Золотого Рога. Она же служит главной артерией в снабжении Стамбула зерном и мясом. Она же имеет и важнейшее военно-стратегическое значение, так как по ней происходит переброска войск с востока на запад или с запада на восток в зависимости от того, где вспыхивает очередная война. Если считать от Стамбула, то расстояние до Адрианополя делится на примерно равные этапы, отмеченные местечками Чорлу, Люлебургазом и Бабаэски. От Адрианополя же расходятся пути, ведущие в Грецию, Македонию, Болгарию, Молдавию и Валахию. Практически вся дорожная сеть в этой части Восточной Европы используется только османами и их подданными. Впрочем, изредка здесь можно встретить венецианский или рагузинский караван, который от портов Каттаро, Спалато и Рагуза направляется через Балканы к Стамбулу или по пройденному маршруту возвращается обратно. Венецианским курьерам, чтобы добраться до Стамбула и вернуться в Венецию через Спалато, требуется 30 дней, через Рагузу — от 20 до 25 дней; караваны же, следующие по тем же маршрутам, должны затратить на дорогу еще 10–15 дней дополнительно.
