Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
25 октября 1895 г. по распоряжению Александры Федоровны «сделано письменное предложение проживающей в Лондоне мисс Инмэн занять должность англичанки к будущему ребенку Их Императорских Величеств с вознаграждением по 150 руб. в месяц при готовом помещении, столе и всем остальном содержании».
Для императора происходящее было удивительно, все сроки прошли, а ребенка нет. Тем более что тогда УЗИ не было и интрига сохранялась до последнего момента. При этом Николай II ожидал, конечно, мальчика: «Каждый день ждем желанного прибавления семейства, даже каждый час, а между тем сутки проходят за сутками, и опять то же ожидание! Это уже тянется с начала октября» (27 октября).
Наконец, 3 ноября 1895 г. (пятница), Николай II записал в дневнике: «Вечно памятный для меня день, в течение которого я много-много выстрадал! Еще в час ночи у милой Аликс начались боли, которые не давали ей спать. Весь день она пролежала в кровати в сильных мучениях – бедная! Я не мог равнодушно смотреть на нее. Около 2 ч. дорогая Мама приехала из Гатчины; втроем, с ней и Эллой, находились неотступно при Аликс. В 9 час. ровно услышали детский писк, и все мы вздохнули свободно! Богом нам посланную дочку при молитве мы назвали Ольгой! Когда все волнения прошли и ужасы кончились, началось просто блаженное состояние при сознании о случившемся! Слава Богу, Аликс перенесла рождение хорошо и чувствовала себя вечером бодрою. Поел поздно вечером с Мама и когда лег спать, то заснул моментально!».
Как следует из дневниковой записи, схватки продолжались почти сутки – с часа ночи и до позднего вечера. Рожала Александра Федоровна в своей Опочивальне, где врачи «развернули» родильное отделение. Бюллетень о рождении великой княжны подписали лейб-акушер А. Крассовский, проф. Д. Отт и лейб-хирург Г. Гирш.
В этот же день – 3 ноября 1895 г. – по распоряжению министра Императорского двора предпринято несколько действий по случаю рождения дочери императора: комендант Петропавловской крепости получил приказ о традиционных пушечных выстрелах; издан манифест о рождении великой княжны; с младенца сняли «меру роста» для изготовления «ростовой» иконы; митрополиты Петербургский и Московский получили по 3000 руб. для раздачи бедным; на счета императрицы Александры Федоровны перевели из Кабинета Е.И.В. некий аналог современного «материнского капитала» в 42 858 руб. по случаю рождения первенца.[391]
О том, что Николай II ждал только сына, свидетельствует документ от 25 октября 1895 г., где указывается, что в случае рождения сына необходимо произвести 301 выстрел, а вариант дочери вообще не упоминается. В документах, подписанных Николаем II 3 ноября, говорится, что по случаю рождения дочери пальба из пушек должна вестись «по установленному порядку».
Отметим, что вопрос о числе пушечных выстрелов простым не был. В этом вопросе решающие значение представляли как имеющиеся прецеденты, так и некие тонкие нюансы, как, например, то, что великая княжна родилась в семье императора, а не цесаревича и считалась «порфирородной». Что касается прецедентов, то с 1819 по 1860 г. родившимся великим княжнам салютовали, как правило, 201 выстрелом.[392] Когда у будущего Александра III в 1875 г. родилась первая дочка – Ксения Александровна, ее рождение отметили всего 51 выстрелом. Затем, с 1882 г., установили стандарт в 101 выстрел.[393]
На следующий день, 4 ноября, молодую мать перевезли «в mauve room, для перемены воздуха». Напомним: это – Сиреневая гостиная рядом с Опочивальней, где оставался младенец, кормилица и акушерка. Заметим, что первые роды 23-летней императрицы простыми не были. Ребенку пришлось накладывать на головку щипцы,[394] а у самой императрицы были разрывы, ушитые Д.О. Оттом, и швы сняты через неделю. Император упомянул в дневнике: «У дорогой Аликс сняли швы, и все шло хорошо» (9 ноября).
4 ноября 1895 г. в Александровском дворце состоялся благодарственный молебен, на котором присутствовало все наличное императорское семейство. Все последующие дни главное место в дневниковых записях Николая II занимала его дочка. Он регулярно присутствовал при ее купании: «Видел ее в ванне» (10 ноября). Более того, в декабре ему доверили самому купать дочку (18 декабря).
Император, как и всякий молодой отец, не переставал удивляться этому чуду: «Она большой ребенок 10 фунтов весом и 55 сантим. длины. Почти не верится, что это наше дитя! Боже, что за счастье!!!». Он присутствовал при первом «прикармливании к груди, что окончилось тем, что Аликс очень удачно стала кормить сына кормилицы, а последняя давала молоко Ольге. Пресмешно!» (5 ноября).
Естественно, появились и первые проблемы: «…дите не хочет брать у нее грудь, приходится еще звать кормилицу» (6 ноября). Александра Федоровна сама время от времени кормила дочку, что было совсем не в традициях русской аристократии, и этот процесс шел с переменным успехом: «Сидел с Аликс пока она кормила; но маленькая не принимается сосать без борьбы, что их обеих, очевидно, утомляет» (15 ноября). Чувствуется, что император еще не привык ни к имени своего ребенка, ни к самому ребенку, поэтому поначалу не называл Ольгу по имени.
Ребенок находился в Опочивальне вместе с матерью: «Вечер, как всегда, провел с моей душкой в спальне», а родственников дальше «mauve room» не пускали: «Затем пил со всеми чай в “mauve room”» (11 ноября). Вскоре молодую мать перевели на постоянное жительство в Сиреневую гостиную: «Хороший счастливый и ясный день! Перед завтраком дорогой Аликс позволили покинуть постель и перейти на кушетку в mauve room, где она и осталась лежать весь день» (13 ноября), а ребенка оставили в Опочивальне.
Во вторник 14 ноября 1895 г. великую княжну Ольгу Николаевну крестили в соборе Екатерининского дворца: «Утро было светлое и вполне праздничное. В 10 3/4 нашу дочку повезли в золотой карете в Большой дв. Из серебряной залы началось шествие в церковь; я шел с Мама – княг. М.М. Голицына несла дочку. Сидел один в комнате за церковью, пока происходило крещение. Все обошлось хорошо и маленькая душка вела себя, оказывается, примерно. Обедня окончилась в 1 1/2, а вернулись мы домой только в 2 ч. Обняв Аликс, сел за семейный завтрак. Обедали в столовой, потому что нас было 9 чел…». Отметим это уже привычное «домой» в дневниках императора. Отметим и то, что свою Приемную император именовал только Столовой. Действительно, к концу 1895 г. Александровский дворец стал для молодых супругов первым и главным домом.
После тяжелых родов императрица встала на ноги только 18 ноября 1895 г., переместившись из кровати в «подвижное» кресло: «Сидел у Аликс, которая каталась в подвижном кресле и даже побывала у меня».[395] Только 4 декабря Николай II и Александра Федоровна совершили первую пешую прогулку по аллеям Александровского парка.
«Подвижное кресло» использовалось Александрой Федоровной не только накануне и после всех последующих родов, но и во время непреходящих болезней вплоть до 1917 г.
16 декабря супруги выехали из Царского Села в Петербург, где они впервые осмотрели свою новую квартиру в Зимнем дворце.
Видимо, уже первые роды неблагоприятно сказались на здоровье императрицы, и поэтому в Александровском дворце в комнатах императрицы начались общеукрепляющие процедуры. Царь записал в дневнике: «После ванны маленькой Аликс имела свою первую ванну и затем была уложена в постель» (23 ноября); «Аликс опять купалась – теперь она будет по-прежнему принимать ежедневно соляные ванны» (28 ноября); «Разошлись до 10 ч. из-за ванны Аликс» (2 декабря).[396] Лечащим врачом императрицы, занимавшимся ее больными ногами, стал врач-ортопед Марсимилиановской больницы К.Х. Хорн.
25 ноября в Александровском дворце впервые появился педиатр И.П. Коровин,[397] который курировал и всех последующих детей Николая II, вплоть до своей смерти в 1908 г.[398] Все это время Детская половина на втором этаже стояла пустая. Только 1 декабря родители с маленькой дочкой поднялись на второй этаж, для того чтобы всем вместе продолжить развешивать картины на ее стенах.[399]
Вскоре после родов Александры Федоровны в Александровский дворец приехал ее старший брат, великий герцог Гессенский Эрнст, с супругой: «В 93/4 поехал на станцию встречать Ерни[400] и Ducky,[401] которых я привез прямо к Аликс. Поместили их в моих старых комнатах» (18 ноября). Заметим, что это были комнаты на втором этаже левого флигеля, где в сентябре-октябре находилась маленькая Ирина Александровна. Периодически в Александровский дворец приезжала императрица Мария Федоровна с младшими – Ольгой и Михаилом, но никогда не оставалась ночевать.
По традиции 5 декабря 1895 г., накануне тезоименитства Николая II, в Александровском дворце собрались все наличные родственники: «Обедали большим обществом, после чего опять получил подарки от всех». Этот обед «большим обществом» прошел в парадном Полуциркульном зале, где, как правило, и проходили подобные протокольные мероприятия. Что касается подарков, то эти скромные ювелирные мелочи Николай II педантично фиксировал в своем Ювелирном альбоме.[402] После того как гости покинули Александровский дворец, Николай II получил «подарки от душки Аликс в своей уборной в 7 ½».
