Надежда Пестрякова - Литературные вечера. 7-11 классы
(Обе остановились как бы в ожидании, и обе как помешенные смотрели на князя.)
Князь :
– Разве это возможно! Ведь она… такая несчастная!..
(Князь с мольбой и упреком обратился к Аглае, указывая на Настасью Филипповну. Во взгляде Аглаи выразились страдание и бесконечная ненависть. Он всплеснул руками, вскрикнул, бросился к ней, но уже было поздно.)
Аглая :
– Ах, боже мой! (Воскликнула Аглая, закрыв лицо руками, и бросилась вон. Князь за ней, но Настасья Филипповна обхватила его руками, с искаженным лицом и посиневшими губами.)
Настасья Филипповна :
– За ней? За ней? (Упала без чувств ему на руки, князь поднял ее. Она открыла глаза, вскрикнула.) Мой! Мой! Ушла гордая барышня? Ха-ха-ха! (Смеется в истерике) Ха-ха-ха! Я его этой барышне отдавала! Да зачем? Для чего? Сумасшедшая! Сумасшедшая!
Ведущий (читает стихотворение Ф. Тютчева):
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
А на них прохладой дышит
Из-за речки темный сад.
Сумрак тут, там жар и крики,
Я брожу как бы во сне, —
Лишь одно я живо чую:
Ты со мной и вся во мне.
Треск за треском, дым за дымом,
Трубы голые торчат,
А в покое нерушимом
Листья веют и шуршат.
Я, дыханьем их обвеян,
Страстный говор твой люблю…
Слава богу, я с тобою,
А с тобой мне – как в раю.
Наташа :
– Ах, какая прелесть!.. Ну как можно спать! Да вы посмотрите, что за прелесть! Ах, какая прелесть!.. Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало!.. Нет, вы посмотрите, что за луна!.. Ах, какая прелесть!.. Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки – туже, как можно туже, натужиться надо, – и полетела бы. Вот так!
(Звучит романс на стихи А. К. Толстого «Средь шумного бала…» Музыка П. И. Чайковского)
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты:
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид.
А смех твой, и грустный, и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь.
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю…
Люблю ли тебя – я не знаю.
Но кажется мне, что люблю!
(Князь Андрей подошел к Наташе, опустив глаза.)
Князь Андрей :
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
(Он взглянул на нее, и его поразила серьезность и страстность выражения ее лица: «Зачем спрашивать?» Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.)
Князь Андрей :
– Любите ли вы меня?
Наташа :
– Да, да. (Как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.)
Князь Андрей :
– О чем? Что с вами?
Наташа :
– Ах, я так счастлива! (Она улыбнулась сквозь слезы, подумала секунду и поцеловала его. Князь Андрей держал ее руку, смотрел ей в глаза и не находил в душе прежней любви: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а были жалость, страх, сознание долга.)
Князь Андрей :
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года?
Наташа :
– Нет. (Отвечала она, но не понимала того, что он спрашивал.)
Князь Андрей :
– Простите меня, но вы так молоды, а я уже так много испытал в жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя. (Наташа слушала сосредоточенно, старалась понять смысл его слов и не понимала.) Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастие, в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастие; но вы свободны: помолвка наша останется тайной, и ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… (Сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.)
Наташа :
– Зачем вы это говорите? (Перебила Наташа.) Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас. (Сказала она, твердо уверенная, что говорила правду.)
Князь Андрей :
– В год вы узнаете себя.
Наташа :
– Це-лый год! (Только теперь Наташа поняла, что свадьба отсрочена на год.) Да отчего ж год? Отчего ж год? (Андрей стал объяснять причины – Наташа не слушала.) И нельзя иначе? (Князь Андрей не ответил.) Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! (Она опять зарыдала.) Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. (Она взглянула в лицо Андрея, увидала выражение сострадания и недоумения.) Нет, нет, я все сделаю, я так счастлива! (Сказала Наташа, вдруг остановив слезы.)
Ведущий (читает стихотворение Ф. Тютчева):
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, —
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, —
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, —
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
(Наташа стояла исхудавшая, с бледным и строгим лицом. Пьер поспешно подошел к ней. Она остановилась перед ним, тяжело дыша и безжизненно опустив руки. Потом начала быстро говорить.)
Наташа :
– Петр Кириллович, князь Болконский был ваш друг, он и есть вам друг. Он говорил мне тогда, чтоб обратиться к вам. (Пьер молча сопел носом, ему сделалось жалко ее, в душе не было места упреку.) Он теперь здесь, скажите ему… чтоб он прост… простил меня. (Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала).
Пьер :
– Да… я скажу ему, но… (Пьер не знал, что сказать.)
Наташа :
– Нет, я знаю, что все кончено. (Сказала она поспешно.) Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за все…
(Она затряслась всем телом, заплакала и села. Чувство жалости переполнило душу Пьера.)
Пьер :
– Я скажу ему, я все еще раз скажу ему, но… я бы желал знать одно… Я бы желал знать, любили ли вы… любили ли вы этого дурного человека? (Пьер не знал, как назвать Анатоля, и покраснел.)
Наташа :
– Не называйте его дурным. Но я ничего, ничего не знаю… (Она опять заплакала. Еще больше чувство жалости, нежности, любви охватило Пьера. Он слышал, как под очками его потекли слезы. Голос его – кроткий, нежный, задушевный.)
Пьер :
– Не будем больше говорить, мой друг. Не будем говорить, мой друг, я все скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому-нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе, – вспомните обо мне. (Он взял и поцеловал ее руку.) Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… (Пьер смутился.)
Наташа :
– Не говорите со мной так! Я не стою этого! (Наташа вскрикнула и хотела уйти, но Пьер удержал ее за руку.)
Пьер :
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас.
Наташа :
– Для меня? Нет! Для меня все пропало. (Сказала она со стыдом и самоунижением.)
Пьер :
– Все пропало? Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
(Наташа заплакала слезами благодарности и умиления, взглянула на Пьера и ушла. Пьер почти побежал, удерживая слезы умиления и счастья.)
Ведущий (читает стихотворение А. Фета):
Как трудно повторять живую красоту
Твоих воздушных очертаний;
Где силы у меня схватить их на лету
Средь непрестанных колебаний?
Когда из-под ресниц пушистых на меня
Блеснут глаза с просветом ласки,
Где кистью трепетной я наберу огня?
Где я возьму небесной краски?
В усердных поисках все кажется: вот-вот
Приемлет тайна лик знакомый, —
Но сердца бедного кончается полет
Одной бессильною истомой.
Конечно, прав Афанасий Фет: «Трудно повторять живую красоту». Но для этого рождаются гении: это им даны «небесные краски» и возможность почувствовать, увидеть, ухватить «живую красоту» чувств и движений души. Мы с вами дерзко попробовали повторить, остановить несколько мгновений, в которых, как писал И. С. Тургенев, – «тайна поэзии, жизни, любви».
