Юлия Чернявская - Психология национальной нетерпимости
Выбору национализма как жизненной позиции способствует, по крайней мере для части граждан любой национальности, то, что тут как будто и выбирать не надо: к той или другой национальности человек принадлежит с детства, говорит на ее языке, ощущает себя ее частью. А вот чтобы принять другие политические убеждения, понять, что ты не только немец, русский, японец, еврей, латыш, француз, аргентинец, но и сознательный коммунист (или социалист, либерал, консерватор), надо изучить и принять определенную идеологию. Не для всех это оказывается просто, тут нужны и интеллект, и высота нравственного чувства. Национализм же в очень большой мере обращается к подсознанию, инстинктам — и, как свидетельствует история, поощряет в конце концов худшие из них.
Казахский писатель Ануар Алимжанов, выступая на «круглом столе» журнала «Дружба народов», заметил, что Казахстан в каком-то смысле Советский Союз в миниатюре. «У нас есть „греческая проблема“, — продолжал он, — у нас „немецкая проблема“, у нас „уйгурская проблема“, „дунганская проблема“, „курдская проблема“, „турецкая проблема“».
Некоторыми из этих проблем мы прямо обязаны Сталину с его насильственными переселениями народов; другие, вероятно, могли возникнуть и помимо его наследия, хотя оно, безусловно, усугубило их. Однако не забудем: национальные проблемы возникают не потому, что есть нации, а потому, что нарушается справедливость в межнациональных отношениях. Конечно, именно в таких вопросах взгляды на то, что есть национальная справедливость в каждом данном случае, могут не совпадать. Надо уметь находить компромиссные решения, чтобы не было торжествующих и униженных, выигравших и проигравших — тут народам, составляющим их людям, дорого обходятся не только поражения, но и полные «победы». «Тому в истории мы тьму примеров слышим».
Споры, дискуссии, пожелания, требования, демократическая борьба за права народа и языка — да; но всякая попытка решить межнациональные проблемы силой, прямая и замаскированная, должна быть сурово осуждена и пресечена. Что, кроме горя сотен тысяч людей, принес конфликт вокруг Нагорного Карабаха вовлеченным в него народам и всей стране? Неужели кого-нибудь может прельщать участь Ольстера, Ливана, Шри-Ланки? Ведь там тоже начиналось с лозунгов о равноправии народов и религиозных общин, а обернулось дело повседневными бесправием и насилием.
Есть права народа и есть права человека; нельзя ради первых зачеркивать вторые, тем более что права народов и опираются на права человека, бессмысленны без них.
В выступлениях экстремистских лидеров «Памяти» присутствуют дорогие сердцу каждого патриота лозунги защиты памятников культуры и родной природы, но все в конечном счете сводится к тому, что угрожают бесспорным ценностям некие с давних пор объединившиеся против России всемирные черные силы, и когда эти силы называются поконкретнее, а не просто снабжаются этикетками «сатанинские» и «несущие мировое зло», выясняется: речь идет то о «международном еврейском капитале», то о всемирном сионистско-масонском заговоре. Масоны здесь, по-видимому, требуются для случаев, когда говорить о еврейском происхождении того или иного деятеля, вызывающего у экстремистов из «Памяти» отрицательное отношение, невозможно при всем желании. Терминология кажется прямо заимствованной у Гитлера и его сподвижников. У тех, правда, были еще в ходу утверждения и о «еврейско-коммунистическом международном заговоре», и даже о союзе европейских плутократов и коммунистов. «Союз» этот был, разумеется, направлен против Германии.
Найти виноватого в твоих и общих бедах среди тех, кого считаешь «чужими», — старая болезнь многих людей. Антисемитизм не раз в истории оказывался страшным оружием в руках реакции. Сегодня его пытаются и в нашей стране использовать те, кто хочет возвращения к старым временам всеобщего страха и подавления свободы мнений. Опыт той же истории показывает, что в роли «избранных врагов» евреи у любых националистов недолго остаются в одиночестве. Фашисты быстро присоединили к ним цыган и славян и намеревались в дальнейшем сильно расширить описок. Для шовинистов у нас в стране кавказцы — «черные», жители Средней Азии — «чучмеки», латыши — «гансы»… не будем продолжать. Подобные уроки история уже давала, и возрождение отправленного ею в мусорный ящик сулит только беды. Создание образа «внутреннего врага» и «внутренних врагов» — очень древний прием. Неужели снова и снова будут поддаваться люди на старую отравленную приманку?
Неизбежен вопрос: надолго ли национальные проблемы не просто останутся на первом плане, но будут до такой степени будоражить все общество?
НЕТ ЧУЖИХ СРЕДИ НАРОДОВВ австралийском племени, обитавшем в районе Кимберли, людей, живущих относительно далеко и говоривших на непонятных языках, признавали все-таки человеческими существами — но какими! Низкими, вероломными, половыми извращенцами, людоедами. П.И. Пучков пишет в книге «Этническое развитие Австралии»: «И чем дальше (от территории того племени, о котором идет речь. — Авт.) обитала группа, тем более отрицательные качества приписывались ее членам, а относительно тех, о которых имелись только смутные сведения, полученные из вторых рук, вообще выражались сомнения, являются ли они… человеческими существами».
Этой модели отношения к чужеземцам — многие тысячи лет; понятно, что, чем лучше ты знаешь человека, тем больше видишь у него общих с собою черт, и наоборот. Тут можно вспомнить и древнегреческого историка Фукидида, который сообщал, что персы его времени самым лучшим на свете народом считают себя, а относительно других народов полагают, что, чем дальше они живут от Персии, тем они хуже. И так ли уж далеко ушел от австралийских аборигенов из Кимберли (да еще в старину) и древних персов Редьярд Киплинг, когда в благородном вроде бы порыве призывал:
Несите бремя белых, —
И лучших сыновей,
На тяжкий труд пошлите
За тридевять морей,
На службу к покоренным
Угрюмым племенам,
На службу к полудетям,
А может быть — чертям.
Этноцентризм, национализм — отнюдь не изобретение последних веков.
Под расизм и национализм не раз пытались подвести «научную базу». Один из примеров — «факты», сообщаемые в уже упоминавшейся статье об американских индейцах из энциклопедии Брокгауза и Ефрона. У автора той статьи были предшественники, и среди них можно найти, увы, даже крупных ученых. К. Линней навсегда остался в памяти человечества как великий систематизатор живого мира. Систематизировал он и человеческие расы. Вот набор выданных им характеристик по части некоторых психологических черт, а порою и внешнего облика: «Американец — красноват, холерик, строен. Европеец — бел, сангвиник, мясист. Азиат — желтолик, меланхолик, крепкого сложения. Африканец — черен, флегматик, дрябл. Американец — упрям, доволен собою, свободолюбив. Европеец — подвижен, остроумен, изобретателен. Азиат — жесток, любит роскошь и скуп. Африканец — лукав, ленив и равнодушен».
Кажется, остается только руками развести. Да разве Линней не знал, например, что среди европейцев встречаются не одни только мясистые, остроумные и изобретательные сангвиники? И не мог хотя бы предполагать, что есть на свете щедрые азиаты и трудолюбивые африканцы?
Да притом еще в характеристике европейцев все «выделенные» великим систематизатором признаки звучат вполне положительно, а в характеристике любой из других рас присутствует хоть одно явно неодобрительное определение.
Конечно, это — печальное свидетельство влияния, что оказывают заблуждения эпохи даже на бесспорно умных и талантливых людей. Но такое заключение все-таки объяснение, а не оправдание. Современник Линнея, Жан-Жак Руссо, категорически отказывался считать внешние признаки противоречащими представлению об изначальном равенстве людей и заявлял, что даже больших человекоподобных обезьян, о которых рассказывают путешественники по Африке, скорее следует признать людьми, пока окончательно не доказано противоположное, чем рисковать ошибиться в другую сторону.
Однако Линней не собирался, насколько можно судить, делать из предпочтения, отдаваемого им европейцам, вывод об их праве на власть над другими расами. Только в конце XVIII века появились откровенно расистские концепции. Их последователи в США, например, обосновывали рабство негров тем, что те не способны жить без постоянной опеки со стороны.
А в 1853 году француз граф Жозеф Гобино выпустил книгу «Опыт о неравенстве человеческих рас». Черная раса объявлялась полностью не способной к восприятию цивилизации; раса желтая стояла несколько выше; действительно же высшей расой Гобино признавал белую, а внутри нее выделил некую элитную расу — арийскую. При этом вся история человечества представала как борьба рас; по мнению Гобино, именно арийцы дали Франции и аристократию, и великих людей. На место классовой борьбы как движущей силы истории ставилась борьба рас.
