Вольфганг Акунов - История Тевтонского ордена
Первоклассную орденскую крепость Мариенбург на Ногате польско-литовской рати взять, однако, не удалось. Подоспевшее из ливонских владений ордена и из города Данцига подкрепление и болезни, вспыхнувшие в лагере осаждавших, заставили их снять осаду Мариенбурга.
Тем не менее Тевтонскому ордену, лишившемуся части своих владений, пришлось платить победителям огромную контрибуцию. Денег взять было негде — в частности, вследствие запрета иудеям проживать на орденских землях, в то время как главный противник ордена — чрезвычайно гостеприимное к иудеям Польско-Литовское государство — asylium judaeomm — пользовалось у иудейских ростовщиков широчайшим кредитом. Между прочим, по старинному сказанию, первым польским королем был избран иудей Аврам Парховник (Порховник), вскоре, впрочем, уступивший корону крестьянину Пясту — основателю древнейшей польской королевской династии! Но это так, к слову.
В результате всех перечисленных выше военно-политических и финансовых проблем орден оказался настолько ослаблен, что против него взбунтовались его же собственные подданные — немецкого происхождения! — горожане и — самое главное! — рыцари-вассалы ордена (еще до танненбергского разгрома основавшие тайный «Союз ящериц(ы)», стремившийся к свержению орденской власти), объединившиеся с другими сословиями орденского государства, в том числе с мятежным бюргерским Союзом городов, в так называемый «Прусский союз», захватившие изменой большинство орденских замков и призвавшие на помощь польского короля.
Неверные вассалы ордена, во главе которых встал рыцарь Ганс фон Байзен, стремились заменить для себя твердую орденскую власть польско-литовский «шляхетной вольностью». Горожане восстали, поскольку были недовольны возросшими поборами, необходимыми для выплаты Польско-Литовскому государству контрибуции, и недопущением их к управлению государственными делами (когда же гохмейстер Генрих фон Плауэн попытался удовлетворить их требования и привлечь бюргеров к управлению государством, он столкнулся с «непримиримой оппозицией» в лице орденских рыцарей, отрешивших его от власти и заключивших в узилище).
Для борьбы с восставшими, составлявшими до сих пор основную военную силу Тевтонского ордена, гохмейстер уже не мог призвать на помощь иноземных крестоносцев, готовых обнажить меч только против язычников, но уж никак не против своих собратьев по вере, да еще и вчерашних орденских вассалов! Пришлось прибегнуть к помощи наемников, которые стоили немалых денег. В результате орденская казна была окончательно опустошена. Тогда наемники, главным образом моравяне, силезцы и чехи, оборонявшие орденскую столицу Мариенбург-на-Ногате, в связи с задержкой выплаты им жалованья, за деньги открыли ворота полякам.
«ЖЕЛЕЗНЫЕ ЗМЕИ» ТЕВТОНОВ
В своей героической поэме «Гражина» польский поэт Адам Мицкевич писал о воинах комтура ордена Девы Марии Дитриха фон Книпроде, прибывших в замок литовского князя: «У каждого из них — железный змей». Это, конечно, поэтическое преувеличение, однако уровень оснащения ратников-мариан огнестрельным оружием был действительно достаточно высоким (во всяком случае, по средневековым меркам).
Страшное поражение, нанесенное войску Тевтонского ордена и его союзников-крестоносцев объединенной армией в битве при Танненберге в 1410 г., побудило орденское руководство к принятию срочных мер, направленных на восстановление и дальнейшее укрепление военной мощи ордена и усиление его властных позиций в Пруссии. Обострившиеся противоречия между сельским дворянством (рыцарями-вассалами Тевтонского ордена, возжелавшими таких же шляхетских вольностей, что и польское дворянство) и разбогатевшими под властью ордена прусскими городами (не желавшими платить повышенные, в связи с необходимостью уплаты полякам громадной контрибуции, налоги и нести расходы на оплату наемных воинов, к помощи которых ордену пришлось прибегнуть в куца больших масштабах, чем ранее, — ведь в связи с крещением Литвы прекратился ежегодный приток в Пруссию рыцарей-крестоносцев, участвовавших в походах тевтонов на литовцев на сугубо добровольной основе!), а также их общее недовольство строго централизованным орденским руководством вылились в создание направленных на ослабление власти ордена над Пруссией «Союза ящериц(ы)», а затем и Прусского союза, вступивших с тевтонским «коллективным сюзереном» Пруссии в открытый вооруженный конфликт.
Когда Тевтонский орден стал одолевать, бунтовщики обратились за помощью к польскому королю Казимиру IV из рода Ягеллонов и навели на Пруссию поляков. Вспыхнувшая война с заметно укрепившимся после танненбергского разгрома мариан Польским королевством способствовала дальнейшему развитию охватившего орденское государство в Пруссии острейшего социального кризиса. Конец этой так называемой Тринадцатилетней войне (1454—1466) был положен заключением Второго Торнского (Торуньского) мира (1466), закрепившего окончательную утрату Тевтонским орденом господства над львиной долей своих владений, расположенной в Пруссии, сведение численности орденского войска к минимуму и превращение союзных Польши и Литвы в доминирующий военно-политический фактор во всем Прибалтийском регионе.
Тем не менее победоносным соседям побежденного ордена по-прежнему было чему у него поучиться. Так, к числу несомненных заслуг тевтонской администрации следует отнести, к примеру, доведенную до подлинного совершенства организацию управления орденским государством, нашедшую свое отражение, в частности, в инвентарных списках военного имущества, тщательно регистрировавшегося во всех орденских комтурствах (командорствах), а начиная с 1400 г. сводившихся воедино и обобщавшихся в «Большой должностной книге» (нем. «Дас Гроссе Эмтербух») — первоначально в орденской столице Мариенбурге, а после сдачи Мариенбурга полякам наемными чешскими и силезскими воинами ордена, взбунтовавшимися из-за задержки выплаты причитавшегося им жалованья, — в Кенигсберге.
И вообще, военная бухгалтерия ордена по сей день является поистине неоценимым источником сведений по военной истории. Немалый интерес представляют также сведения, которые можно почерпнуть из журналов ведомства верховного казначея—скарбника, или тресслера ордена (от старонемецкого слова «трессель», означавшего орденскую казну), ведшихся в Мариенбурге-на-Ногате начиная с 1399 г. В журналах орденского кКазначея регистрировались все расходы на вооружение и оснащение орденских замков и крепостей, в том числе огнестрельным оружием.
Они содержат, в частности, немало ценной информации о составе пороха, использовавшегося при стрельбе из крепостной и полевой артиллерии ордена, а также ручного огнестрельного оружия, о металлах для сплавов, применявшихся при литье орденских пушек и ручниц, о технологических методах, применявшихся при изготовлении других видов вооружения орденских войск, и т.п.
а) Оснащение огнестрельным оружием
Наличие огнестрельного оружия, состоявшего на вооружении войск ордена, было впервые засвидетельствовано на территории орденского государства в Пруссии в замке Лейпе (по-польски Липинек), оснащенного пушками (неточно именуемыми иногда бомбардами; почему неточно, мы скоро узнаем!) уже в 1374 г. В течение последующих 15 лет пушками были оснащены еще семь орденских замков, также расположенных в Пруссии. С учетом того, что на протяжении следующих 50 лет пушками были оснащены 58 замков ордена в Пруссии, можно считать, что первоначально огнестрельное оружие (эйзеншланген, или «железные змеи», как их тогда называли, по аналогии с изрыгающими дым и пламя змеями-драконами из германских героических сказаний) распространялось не слишком-то быстро.
А если вспомнить, что на территории собственно Германии литье бронзовых пушечных стволов, существование мастеров-пушкарей (бюксенмейстеров) и достаточно широкое применение огнестрельного оружия были засвидетельствованы уже не позднее середины XIV в., это сравнительно позднее введение огнестрельного оружия как раз в предельно военизированном орденском государстве тевтонов может показаться достаточно странным. Возможно, данный феномен объясняется нетипичным по своей продолжительности мирным периодом в истории ордена, наступившим после Крестового похода на Литву в 1345 г. и успешного отражения вооруженными силами ордена литовских контрударов, направленных против Кенигсберга. Тем не менее к концу XIV в. уже все укрепления в прусских владениях ордена были оснащены огнестрельным оружием (ибо наличие там многочисленной артиллерии неоднократно засвидетельствовано как в орденских, так и в польских хрониках и документах).
Здесь нам представляется необходимым сделать следующую оговорку. Говоря о пушках или бомбардах, состоявших на вооружении войск ордена, мы пользуемся достаточно неточным переводом средневерхненемецкого термина «боксе» (bochse), или «бюксэ» (buechse), что в переводе означает буквально «банка». Об этих орудиях точно известно, что, в отличие от первых западноевропейских бомбард, стволы которых изготавливались первоначально из продольно сваренных железных полос, скреплявшихся, наподобие бочек, набивавшимися на ствол металлическими обручами, тевтонские бюксы с самого начала имели кованые или литые стволы. Судя по всему, и в том числе по сохранившимся средневековым миниатюрам описываемого периода, речь шла о примитивных огнестрельных орудиях с весьма коротким стволом, действительно напоминавшим по конфигурации банку. Кстати, от этого же слова происходит и название всем нам хорошее известного аркебуза (или аркебузы), которое звучит по-немецки как «гакенбюксэ», то есть буквально «банка (пушка) с крюком», что соответствует древнерусскому и малороссийскому термину «гаковница» (от слова «гак» — «крюк»).
