Дэвид Фридман - Пенис. История взлетов и падений
Это утверждение, которое впоследствии было опровергнуто, использовалось к качестве доказательства того, что потомство любой самки — в том числе и дети любой женщины — будет всегда походить, внешне и внутренне, на самца, который первым вступил с ней в сексуальный контакт. Эта новость воспламенила антисемитские чувства по всей Европе, особенно в Вене, где жил Фрейд и, позднее, Гитлер. В 1920–1930-е годы газета «Штюрмер», орган нацистской партии, нередко публиковала карикатуры, которые изображали евреев с огромными, распухшими от эрекции и сифилиса членами. И все они, как один, вожделели невинных христианских девушек. Эта клевета подпитывалась совершенно невероятным, но широко распространенным убеждением, что сами евреи сифилисом никогда не болеют. В самой природе еврейства и его сатанинской сущности, утверждали теоретики расовой ненависти, заложено стремление разлагать белую расу, создавая среди основной массы населения тайных евреев с помощью огромного заразного пениса. Христианское общество могло излечиться от этой угрозы лишь с помощью кастрации, что время от времени и вправду происходило, когда в духе линчеваний на американском Юге различные «добровольческие комитеты» устраивали расправы над евреями. Еврейский пенис, так же как и негритянский, воспринимали с расовых позиций, преподносили как угрозу, а порой и отсекали.
Вот какие события и веяния формировали среду, в которой рос и развивался Зигмунд Фрейд. Он изучал медицину, лечил больных и размышлял о том, что творилось вокруг. Этот невероятно творческий и плодовитый период его жизни вылился в многочисленные труды, в которых Фрейд изобретал новый способ трактовки тогдашнего мира. Этот спорный метод вобрал в себя многие из обвинений, высказывавшихся в адрес еврейского пениса, и, по выражению профессора Гилмана, «сделал их универсальными», то есть превратил в истины, применимые ко всем. Психоанализ Фрейда — способ чтения прошлого, как индивидуального, так и общечеловеческого, — сфокусировал свое внимание на пенисе больше, чем любая интеллектуальная система, которая существовала до него. Осознаем мы это или нет, говорил Фрейд, но каждый из нас испытывает страх кастрации. Все мы помешаны на сексе. Все мы, и мужчины, и женщины, проходим через фаллическую стадию развития. Все испытываем инцестные эротические желания. Все реагируем на фаллические символы. И не потому, что мы — евреи, а потому, что все мы — люди.
* * *Летом 1900 года в Ахензее, курортном альпийском местечке, произошла последняя встреча двух друзей. А в том, что эти двое были друзьями, нет ничего удивительного. Оба они, и Зигмунд Фрейд и Вильгельм Флис, были немецкими евреями, оба были практикующими врачами, оба шли в своих исследованиях непроторенными маршрутами, поэтому к ним обоим представители традиционной медицины относились с большим подозрением. Но хотя дружба их была, несомненно, личного характера, от нее была и ощутимая профессиональная польза: они оказывали друг другу взаимную поддержку, необходимую им обоим. Некоторые из самых противоречивых идей Фрейда были только что обнародованы в его работе «Толкование сновидений», где он утверждал, что сны, не воспринимавшиеся хоть сколь-нибудь серьезно большинством людей, были на самом деле «царской дорогой к познанию бессознательного» — неорганизованного и хаотичного пространства, озабоченного фаллической сексуальностью. У Флиса, отоларинголога из Берлина, тоже было много дерзких и неординарных идей. Одна из них касалась биологической связи между носом и гениталиями. Флис обнаружил ее при лечении менструальных спазмов, когда попробовал прикладывать тампоны с жидким кокаином к «генитальным точкам» внутри носа. Другая его теория провозглашала бисексуальность всех людей. Еще одна исходила из того, что жизнь любого человека складывается из периодических циклов — у женщин такой цикл длится 28 дней, а у мужчин — 23.
Какое-то время Фрейд был очень восприимчив к теориям Флиса, и даже заявил, что каждые 28 дней страдает импотенцией и наверняка умрет, когда ему исполнится 51 год — сумма двух этих чисел. Не исключено, что восприимчивость была частично продиктована благодарностью. Ведь в Вене мало кто был готов выслушивать его собственные странные идеи. Но сейчас, когда он стал все больше укрепляться в собственной правоте, идеи Флиса начали казаться ему несостоятельными. Так Флис, к примеру, взялся утверждать, что все неврозы связаны с периодическими циклами, что они приходят и уходят сами по себе, даже если их не лечить. Такой подход, считал Фрейд, отрицает психическую динамику, которую он наблюдал в рамках собственной практики. Просто Фрейд у себя в кабинете не имеет дела с реальными жизненными ситуациями, возражал ему Флис. Фрейд просто «вычитывает в людях свои собственные мысли».
В итоге дружба между Фрейдом и Флисом дала трещину и распалась. Однако сохранилась их переписка (во всяком случае, письма Фрейда). Подобно дневникам Леонардо да Винчи, эти письма — окаменевшие останки психоанализа — не предназначались для публикации. В них постулировались смелые идеи, которые рассматривались, отбрасывались и вновь реанимировались чуть ли не каждую неделю. Их порождал ищущий ум, пытающийся обрисовать контуры бессознательного, особенно в его соотношении с человеческим телом. Начиная с 1892 года Фрейд все больше сосредотачивается в своих письмах на всевозможных телесных аспектах, которые в итоге стали восприниматься им скорее как психические, нежели физические. Все это приведет к возникновению одной из основополагающих идей психоанализа и к рождению, пожалуй, самой смелой концепции Фрейда о загадочной психической потенции пениса.
Это прозрение — что через фантазии о пенетрации и кастрации «идея» пениса оказывает мощное влияние на психическую жизнь личности — пришло к Фрейду опытным путем. Многие из его пациентов страдали истерией, и поначалу он лечил их с помощью терапевтических методик, прописанных в медицинской литературе и включавших в себя сеансы гидротерапии (горячий и холодный душ), электротерапию (импульсы электрического тока, воздействующие на пораженные участки тела) и массаж. Неудовлетворенный результатами, Фрейд начал экспериментировать с гипнозом. Он вводил внушаемых пациентов в состояние транса, а затем задавал им вопросы о происхождении мучающих их симптомов. И обнаружил, что в итоге все сводилось к тому, о чем говорил в свое время в Париже профессор Шарко; обсуждению сексуально-половых вопросов.
Такое использование гипноза свидетельствует о влиянии на Фрейда двух людей — Шарко и другого его прежнего наставника — венского врача Йозефа Бройера. Как видно из работы «Этюды об истерии» (1896), написанной совместно с Фрейдом, в 1880-х годах Бройер экспериментировал с методикой, заключавшейся в том, что пациентам, находящимся в состоянии гипноза, задавались конкретные вопросы. К примеру, их просили вспомнить, в какой момент у них впервые появились те или иные симптомы, — Броейр называл этот подход «катартическим методом». Он отказался от него, лишь когда у одной из его пациенток, Анны О., случилась «истерическая беременность» и она стала называть свой живот «ребенком доктора Б.». Фрейд также стал объектом сексуальных домогательств со стороны одного загипнотизированного пациента. Вспоминая об этом через много лет, он истолковал это как намек на то, что возникновение неврозов связано с половой сферой.
В течение нескольких лет Фрейд практиковал гипноз и восхвалял его достоинства; однажды он даже излечил им пациентку, которая впадала в конвульсии всякий раз, как слышала слово «яблоко». «Такой успех был очень лестным, — писал Эрнест Джонс в книге «Жизнь и творения Зигмунда Фрейда»[151] — так как заменил [у Фрейда] чувство беспомощности на удовлетворение от того, что его объявили волшебником». Правда, не на всех его работа произвела должное впечатление. Доктор Теодор Мейнерт, глава отделения психиатрии в Центральной венской больнице, осудил использование гипноза как средства, умаляющего и пациента, и врача[152]. В конечном счете, Фрейд тоже стал сомневаться на сей счет. Ведь одни пациенты были легковнушаемы, а другие нет. Но даже при самых благоприятных обстоятельствах результаты зачастую оказывались лишь временными. Поэтому в дальнейшем Фрейд заменил гипноз методом «свободных ассоциаций», когда пациент, лежа на кушетке с закрытыми глазами, отвечал на вопросы, не будучи в состоянии гипноза, но пребывая под влиянием двух обстоятельств, о важности которых Фрейд догадался позже: резистенции и переноса. Применяя эту методику, Фрейд испытал прозрение. Шарко был прав. Нарушения в сексуальной жизни его пациентов не были результатом неврозов. Они были их причиной. «Такие разговоры о сексе приводит пациентов в изумление», — писал он Флису в 1893 году. Однако уходят они «убежденными в моей правоте», говоря на прощание: «Меня об этом так еще никто не спрашивал!» Фрейд отправил Флису по почте свою «Этиологию неврозов (черновой вариант Б)», предупредив, чтобы тот не показывал его своей молодой жене. По меркам викторианского общества текст Фрейда и в самом деле был шокирующим: все неврозы, объявлял он в нем, имеют сексуальную природу.
