Александр Амфитеатров - Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков
Когда черт не в состоянии похитить или выманить ребенка у родителей, он не прочь купить. Это особенно часто в немецких легендах. В знаменитом «Громобое» Жуковского, заимствованном из немецких образцов, герой покупает у Асмодея отсрочку адской казни ценою душ двенадцати своих дочерей, по году за каждую. И хотя сделка очевидно незаконна и дочери Громобоя могли бы отказаться от платежа по своим кровавым векселям уже в силу своего несовершеннолетия, однако контракт оказывается достаточно сильным, чтобы превратить их в «двенадцать спящих дев», правда избавленных от ада, но не впущенных и в рай.
Продать или передать черту можно не только своего ребенка, но и, например, жену, как сделал один рыцарь, о котором упоминает Артуро Граф. Больше того, при достаточно благоприятных условиях можно отправить к черту человека совершенно постороннего, лишь бы дар был сделан не только на словах, но от чистого сердца. Артуро Граф сообщает на этот счет такую улыбчивую притчу, которою я однажды воспользовался для сатирического рассказа.
Был сборщик податей, человек безжалостный, прижимистый, жадный. Шел он однажды деревнею, и пристал к нему в товарищи черт. Идут. Вдруг видят: гонит мужик свинью, а она артачится, так что привела его в отчаяние, и ругает он ее:
— Черт бы тебя побрал!
Сборщик и говорит дьяволу:
— Не слышишь? Он тебе отдает свинью, — поди возьми ее.
— Нет, — отвечает дьявол, — это не от чистого сердца.
Идут еще. Мать не может унять разревевшегося младенца и ругается:
— Черт бы тебя взял!
— Почему же ты не берешь его? — опять удивляется сборщик.
И опять возражает дьявол:
— Не от чистого сердца дает. Это только так, присловье.
Наконец, подходят они к крестьянам, с которых сборщик собирается выколачивать недоимки. Как завидели они своего мучителя, так и закричали хором:
— Черт бы тебя побрал! Вечно бы тебе быть в когтях у черта!
— Вот это дело! — сказал черт. — Эти дают от чистого сердца. А потому — пойдем-ка, любезный!
Ухватил сборщика за шиворот — и был таков!
Глава восьмая
АД
Что такое ад? Где он? Какой?
Вселенная есть здание в два этажа с подвалом.
Верхний этаж — рай, дворец Божий, жилище ангелов и святых, полное светов неописуемых и гармоний звуков неизрекаемых, украшенное цветами нетленными, благоуханное ароматами неистощимыми, — царство непорочной святости и непреходящей радости.
Нижний этаж — наш земной мир, населенный человечеством, падшим и страждущим, греховный, в жажде искупления скорбящий в мечтах о блаженстве, хрупкое царство превратности, опасного коловращения судеб, в постоянно обновляемой смене и смешении добра и зла.
Подвал — ад: мрачная пропасть, где Сатана, со своими ангелами и бесчисленным населением погибших грешников, уплачивает божественной справедливости долг, никогда не погасимый, — царство неисправимого греха, неискупимой преступности, безмерного отчаяния и вечных мук. В католическом представлении этот подвал мира снабжен надстройкою, в которой грех может быть исправлен и искуплен и страдания облегчаются надеждою: это чистилище, темная прихожая сияющего рая.
Среднее царство представляет собою огромный рассадник душ, которые беспрерывно уходят из него двумя течениями: одно поднимается к небу, другое опускается в ад. Сатана и его несчетное воинство только одною целью и живут, направляя на нее все свое искусство и злобу: как бы увлечь вниз возможно большее число душ, чтобы заселить ад в ущерб раю. И, как известно, работают не без успеха.
Где же, собственно, находится ад?
Блаженный Августин в знаменитом трактате своем «О граде Божием» предостерегает против этого вопроса, говоря, что ни один человек не в состоянии узнать местоположение ада, если сам Бог не открыл ему этой тайны. Но Средние века, пытливые насчет мистической географии, не послушались блаженного Августина, и вот — целым градом пестрых мнений — ад помещается то в воздушных сферах, то на солнце, в Иосафатовой долине, под полюсами, у антиподов, внутри вулканов, в центре Земли, на крайнем Востоке, на далеких островах, затерянных среди неведомых океанов, — иные же отделываются от адской топографии неопределенным, но решительным указанием: «вне мира». Григорий Великий повествует о некотором отшельнике с острова Липари, зревшем однажды, как папы Иоанн и Симон ввергли в кратер тамошнего вулкана душу Теодориха Великого. Альберих от Трех Источников,{311} французский монах, летописец XIII века, хронику которого впоследствии огласил Лейбниц в своих «Accessiones Historicae», полагал, что души сожигаются в Этне. Истории в том же роде рассказывают Аймоин Флерийский{312} (X век) и Цезарий из Гейстербаха (XII–XIII вв.), автор «Диалога о чудесах». Св. Брандан (484–578), с именем которого связана легенда об одном из древнейших и, конечно, таинственнейших дальних плаваний в Атлантическом океане, видел где-то остров, изрыгающий пламя, в котором демоны, во образе кузнецов, ковали молотками распростертые на наковальнях раскаленные души. «Гион Бордосский»,{313} французская поэма XIII века, помещает ад на острове, называемом Моусант, а другая поэма, «Otinel»,{314} растягивает его «под Татарией». На дальнем баснословном Востоке находит пекло герой рыцарской повести Угоне Альвернийский.
Однако же наиболее распространенным, господствующим и самым естественным оставалось мнение, согласное с представлением древних, по которому ад находится внутри земли, как вечная угроза бездны, готовой разверзнуться под ногами грешных. Земная кора — не более как тонкий потолок ада, дрожащий и трепещущий под напором карающего пламени и воя вечных мук. Земля, красиво одетая солнцем в цветущие поля, густые леса, светлые воды, в действительности — червивый плод: кожа — румяная, а сердцевина — гнилая. Это яблоко с берегов Мертвого моря: с вида прекрасно, на обоняние душисто, а возьмите его в рот — оно рассыплется пеплом. Червь, источивший и испортивший великое яблоко земли, есть Сатана. Данте так буквально и называет его: «Преступный червь, который точит землю», и поразительною силою фантазии рисует картину, как через падение Сатаны с неба на землю создалась адская пропасть.
Ад должен был иметь свои жерла — входы и выходы для вечно снующих взад и вперед по делам своим дьяволов. Уже в Евангелии есть указание на «врата адовы», которые не одолеют церкви. Нисходящий во ад Христос, в Никодимовом евангелии, придя к вратам ада, повелевает князьям мрака, чтобы они открыли пред Ним врата эти, и когда те медлят, то Христос взламывает врата и, опрокинув, входит. Гервасий Тильбюрийский (ум. 1235) знал о вратах ада, разбитых Христом, что они были бронзовые, и обломки их можно видеть на дне одного озера близ Поццуоли. Данте вошел в ад уже вратами без дверей, и над ними была надпись литерами темного цвета. Количество адских отдушин на поверхность земли предполагалось, впрочем, весьма значительным и помимо этих главных ворот. Такими считались все вулканы — трубы, предназначенные выпускать пары и дым вечной адской кухни, многие пещеры и пропасти, водоворот Мальстрема, а в Ирландии — знаменитый колодезь Св. Патрика. Кроме подобных входов, обычных и постоянных, демоны могли заставить землю раскрыться в любом месте, чтобы пропустить их из ада или в ад либо чтобы поглотить какого-либо выдающегося злодея. Ад воображается громадным лютым чудовищем, на теле которого непрестанно умножаются пасти, чтобы жадно ловить и пожирать все новую и новую добычу в насыщение бездонного брюха. В средневековой живописи и мистериях ад так и олицетворяется — в виде драконовой пасти, пожирающей души, дышащей столбами пламени и дыма. Изображение это можно видеть на папертях старинных русских церквей XVII–XVIII веков. Воображать ад исполинским животным, положенным, так сказать, в фундамент земли, исконно свойственно русской религиозно-эпической мысли. Хорошо известно поверье, что земля стоит на трех китах. Прежде их было четыре, но один помер и настолько нарушил тем земное равновесие, что тогда произошел Всемирный потоп. Когда же помрут остальные три, то наступит кончина мира. В «Беседе трех святителей»{315} говорится, что «земля основана на огнеродном ките или змие, который живет в огненном море; из уст его выходят громы пламенного огня; из ноздрей — ветер буйный, воздымающий огонь геенский. В последние времена он задвижется, восколеблется, и потечет река огненная, и настанет свету переставление» (Генерозов).{316}
Рай — царство радости и света. Ад — царство страданий и тьмы. Тьма там — густая, глубокая и как бы плотная. Она в некотором роде представляет собою основное вещество ада. Созерцая «печальную долину бездны», Данте видел ее «настолько темною, глубокою, в туманах, что, сколько взор ни устремлялся ко дну, не мог ни одного различить очертания». Это — «слепой мир», «место, онемелое в лишении всякого света», вечный туман его нарушают только сверкания пламенных облаков и вихрей, рдеющие кучи раскаленного угля, потоки расплавленных металлов. Впрочем, некоторые (в том числе и наш московский Филарет) утверждали, что адский огонь обладает только свойством жара, но не света, так что неугасимое адское пламя — «темное».
