Надежда Пестрякова - Литературные вечера. 7-11 классы
Ольга :
– А я в самом деле пела тогда, как давно не пела, даже, кажется, никогда… Не просите меня петь, я не спою уже больше так. Постойте, еще одно спою… (Лицо ее вспыхнуло, глаза загорелись, она запела. На лице ее вспыхивала страсть, голос звучал свежо и серебристо. И в Обломове играла такая же жизнь: внутренний огонь, трепет, слезы в глазах… Она вдруг остановилась, положила руки на колени, взволнованная, поглядела на Обломова. У него на лице – заря пробужденного счастья; наполненный слезами взгляд устремлен на нее. Она невольно взяла его за руку.)
Ольга :
– Что с вами? Какое у вас лицо! Отчего? (Но внутренне она торжествовала.) Посмотрите в зеркало, глаза блестят, боже мой, слезы в них! Как глубоко вы чувствуете музыку!..
Обломов :
– Нет, я чувствую … не музыку … а … любовь! (Сказал он тихо. Она оставила его руку, изменилась в лице. Его взгляд был почти безумный… Он опомнился, взял шляпу и, не оглядываясь, убежал. Она стояла, не шевелясь, взволнованно дыша…)
Ведущий (читает стихотворение А. Фета):
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
Паратов :
– Не ожидали?
Лариса :
– Нет, теперь не ожидала. Я ждала вас долго, но уж давно перестала ждать.
Паратов :
– Отчего же перестали ждать?
Лариса :
– Не надеялась дождаться. Вы скрылись так неожиданно, и ни одного письма.
Паратов :
– Я не писал потому, что не мог сообщить вам ничего приятного.
Лариса :
– Я так и думала.
Паратов :
– И замуж выходите? А, позвольте вас спросить: долго вы меня ждали?
Лариса :
– Зачем вам знать это?
Паратов :
– Мне не для любопытства, Лариса Дмитриевна; меня интересуют чисто теоретические соображения. Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц… Имел ли право Гамлет сказать матери, что она «башмаков еще не износила» и т. д.
Лариса :
– На ваш вопрос я вам не отвечу, Сергей Сергеевич; можете думать обо мне, что вам угодно.
Паратов :
– О вас я всегда буду думать с уважением; но женщины вообще, после вашего поступка, много теряют в глазах моих.
Лариса :
– Да какой мой поступок? Вы ничего не знаете.
Паратов :
– Эти кроткие, нежные взгляды, этот сладкий любовный шепот, – когда каждое слово чередуется с глубоким вздохом, – эти клятвы… И все это через месяц повторяется другому, как выученный урок. О, женщины!
Лариса :
– Что женщины?
Паратов :
– Ничтожество вам имя!
Лариса :
– Ах, как вы смеете так обижать меня? Разве вы знаете, что я после вас полюбила кого-нибудь? Вы уверены в этом?
Паратов :
– Я не уверен, но полагаю.
Лариса :
– Чтобы так жестоко упрекать, надо знать, а не полагать.
Паратов :
– Вы выходите замуж?
Лариса :
– Но что меня заставило… Если дома жить нельзя, если во время страшной, смертельной тоски заставляют любезничать, улыбаться, навязывают женихов, на которых без отвращения нельзя смотреть, если в доме скандалы, если надо бежать и из дому и даже из городу?
Паратов :
– Лариса, так вы?..
Лариса :
– Что я? Ну, что вы хотели сказать?
Паратов :
– Извините! Я виноват перед вами. Так вы не забыли меня, вы еще… меня любите? (Лариса молчит) Ну, скажите, будьте откровенны!
Лариса :
– Конечно, да, нечего и спрашивать.
Паратов :
– Благодарю вас, благодарю (нежно целует руки Ларисы).
Лариса :
– Вам только и нужно было: вы – человек гордый.
Паратов :
– Уступить вас я могу, я должен по обстоятельствам, но любовь вашу уступить было бы тяжело.
Лариса :
– Неужели?
Паратов :
– Если бы вы предпочли мне кого-нибудь, вы оскорбили бы меня глубоко, и я нелегко простил вам это.
Лариса :
– А теперь?
Паратов :
– А теперь я во всю жизнь сохраню самое приятное воспоминание о вас, и мы расстанемся, как лучшие друзья.
Лариса :
– Значит, пусть женщина плачет, страдает, только бы любила вас?
Паратов :
– Что делать, Лариса Дмитриевна! В любви равенства нет, это уж не мной заведено. В любви приходится иногда и плакать.
Лариса :
– И непременно женщине?
Паратов :
– Уж, разумеется, не мужчине.
Лариса :
– Да почему?
Паратов :
– Очень просто; потому что если мужчина заплачет, так его бабой назовут; а эта кличка для мужчины хуже всего, что только может изобресть ум человеческий.
Лариса :
– Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы не было. Бывает это когда-нибудь?
Паратов :
– Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское пирожное выходит, какое-то безе.
Лариса :
– Сергей Сергеич, я сказала вам то, что не должна была говорить; я надеюсь, что вы не употребите во зло моей откровенностью.
Паратов :
– Помилуйте, за кого же вы меня принимаете! Если женщина свободна, ну, тогда другой разговор… Я, Лариса Дмитриевна, человек с правилами, брак для меня – дело священное. Я этого вольнодумства терять не могу. Позвольте узнать: ваш будущий супруг, конечно, обладает многими достоинствами?
Лариса :
– Нет, одним только
Паратов :
– Немного.
Лариса :
– Зато дорогим.
Паратов :
– А именно?
Лариса :
– Он любит меня.
Паратов :
– Действительно дорогим; это для домашнего обихода очень хорошо.
(Звучит романс «Любовь – волшебная страна» Слова Э. Рязанова. Музыка А. Петрова):
Я, словно бабочка к огню,
Стремилась так неодолимо
В любовь, волшебную страну,
Где назовут меня любимой,
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья
Прекрасная страна – любовь,
Ведь только в ней бывает счастье.
Пришли иные времена:
Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла: любовь – страна,
Где каждый человек – притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я – наивности образчик.
Любовь – обманная страна,
И каждый житель в ней – обманщик.
Зачем я плачу пред тобой
И улыбаюсь так некстати?
Неверная страна – любовь:
Там каждый человек – предатель
Но снова прорастет трава
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь – весенняя страна.
Ведь только в ней бывает счастье.
Ведущий (читает стихотворение Ф. Тютчева):
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.
И на холму, там, где, белея,
Руина замка в дол глядит,
Стояла ты, младая фея,
На мшистый опершись гранит,
Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой;
И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой…
И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал.
Ты беззаботно вдаль глядела…
Край неба дымно гас в лучах;
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.
И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.
(Ася сидит закутанная в длинную шаль, отвернув и почти спрятав голову, как испуганная птичка, дышит быстро и вся дрожит. Герою жалко ее, он подошел к ней)
Господин Н. Н. :
– Анна Николаевна. (Она выпрямилась, но не могла взглянуть на него. Он схватил ее руку, рука была холодна и лежала как мертвая на его ладони.)
Ася :
– Я желала… (Ася старалась улыбнуться, но губы не слушались ее.) Я хотела. Нет, не могу. (Голос ее прерывался на каждом слове. Герой сел подле.)
Господин Н. Н. :
– Анна Николаевна. (Настало молчание. Ася дышала с трудом, покусывала нижнюю губу, чтобы не заплакать. В ее робкой неподвижности было что-то трогательно-беспомощное. Сердце героя растаяло) Ася… (Едва слышно произнес герой. Она медленно подняла на него глаза. Они молили, доверялись, вопрошали, отдавались… Он нагнулся, приник к ее руке, почувствовал на своих волосах прикосновение ее слабой, дрожащей руки. Он поднял голову: ее лицо преобразилось, исчезло выражение страха. Герой притянул ее к себе – она покорно повиновалась, шаль покатилась с плеч, голова ее тихо легла на его грудь).
Ася :
– Ваша… (прошептала она еле слышно)
Господин Н. Н. :
– Что мы делаем!.. (воскликнул герой и судорожно отодвинулся назад) Ваш брат… ведь он все знает… Он знает, что я вижусь с вами. (Ася опустилась на скамью). Да, ваш брат все знает… (продолжал он, вставая и отходя.) Я должен был ему все сказать.
