Абрам Рейтблат - Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы
Очередным толчком был указ о вольных типографиях 1783 г., после которого появилось большое число частных типографий, в том числе и в провинции.
На стадии рождения литературы круг авторов немногочислен, печатается очень мало художественных книг, аудитория их весьма невелика, а посредники между писателем и читателем почти отсутствуют: как правило, автор сам занимается изданием своих произведений (в конце XVIII в. в небольших масштабах этим занимались книготорговцы и типографы), публичных библиотек практически нет, а книготорговцы (за редким исключением) есть только в столицах, причем число их невелико.
Важно отметить, что в то время и в дальнейшем существует зона рукописного, в которую входят как ранее опубликованные, так и неопубликованные тексты. В этой зоне циркулируют следующие типы текстов:
1) считающиеся малозначимыми, малопрестижными в культуре (так, авантюрные рыцарские романы, анекдоты и т.п. в XVII – первой половине XVIII в. не печатались, но распространялись в рукописях);
2) нецензурные (эротические, антиклерикальные, политически сомнительные, высмеивающие конкретных лиц и т.п.);
3) копии печатных текстов, делаемые в силу труднодоступности или дороговизны печатного издания.
На этапе возникновения русской литературы многие произведения либо вообще не попадали в печать, либо печатались с большим запозданием. Так, А. Кантемир свои сатиры, созданные в 1729—1731 гг., издать не смог, они ходили в списках и были опубликованы через много лет после его смерти, в 1762 г.; ломоносовская «Ода на взятие Хотина», написанная в 1739 г., была опубликована лишь в 1751 г., и т.п.
Государство долгое время не имело ни нормативных документов, ни специальных органов для контроля печатной продукции, его осуществляли руководители учреждений, которым принадлежали типографии. Однако указ о вольных типографиях 1783 г. одновременно вводил и государственную цензуру, которой должны были заниматься, правда, сотрудники управ благочиния, т.е. полиции, – лица, мало подходящие для подобной деятельности. В 1796 г. в Петербурге и Москве были созданы специальные цензурные комитеты для рассмотрения рукописей, предназначенных к публикации, а в 1804 г. издан цензурный устав, регламентирующий процесс цензурирования и предусматривающий создание ряда цензурных комитетов при университетах. В дальнейшем в цензурных уставах 1826 и 1828 гг. механизм цензурирования был детализирован, а его задачи уточнены.
В конце XVIII в. начинает формироваться и роль писателя, правда, на этом, начальном этапе – как автора перевода и компиляции, поскольку в книгоиздании преобладают не оригинальные сочинения, а переводы и обработки. Первыми в России стали получать плату за литературную работу переводчики11. Во-первых, перевести было легче, чем сочинить, во-вторых, отечественные авторы еще не имели соответствующих навыков и плохо знали запросы читателей, в-третьих, затрагивать отечественный материал было гораздо сложнее в цензурном отношении. Поэтому люди, которые хотели заработать литературным трудом (В.А. Левшин, М. Комаров, И.И. Веревкин и др.), по большей мере переводили или обрабатывали чужие тексты (нередко уже распространенные в рукописях).
Профессиональных писателей12 не было: авторы либо имели другое занятие (как правило, государственную службу), либо жили на доходы от поместий, а литературой занимались в свободное время, для развлечения. Это касается дворян (по подсчетам А.Н. Севастьянова, среди авторов произведений гуманитарного профиля, вышедших в 1762—1800 гг., удельный вес дворян составлял 65,7%)13. В дворянской среде (а именно она составляла преобладающую часть читателей и авторов) к литературе существовало двойственное отношение. Она считалась сферой возвышенной, в свободное от службы время облагораживающей занимающегося ею человека. Позднее, частично под влиянием романтической концепции, в литературе на первый план вышел момент творчества, одержимости вдохновением, а литератор стал рассматриваться как незаурядный человек, превосходящий обычных людей, причем касалось это только художественной литературы, особенно поэзии, не распространяясь на публицистику, критику, литературоведение. Однако литература не должна была превращаться в основное жизненное занятие и тем более давать средства к жизни. Литературный труд, как и вообще любой труд, считался в дворянской среде занятием непрестижным, роняющим достоинство лица, делающего его своей профессией. Эта установка доминировала в дворянской среде и в первой трети XIX в., а в дальнейшем спорадически проявлялась у ряда литераторов. Но в иной социальной среде – разночинной – в конце XVIII в. формируется другое отношение к литературному труду, здесь появляются авторы, для которых продажа своих произведений становится важным источником средств к жизни. В основном это были мелкие чиновники, писавшие в период, когда они не находились на службе либо нуждались в дополнительном доходе, а также студенты. Они жили на литературные доходы, но не постоянно, а в течение определенного времени; происходила своего рода «временная профессионализация».
В 1750—1760-х гг. число активных читателей, регулярно обращающихся к печатным изданиям на русском языке, составляло по оценке специалистов порядка 1200 человек, к концу века оно выросло до 12—13 тыс.14, т.е. читала ничтожная часть населения страны. При этом читатели художественной литературы составляли лишь небольшую часть читательской аудитории. По крайней мере, среди лиц, подписывавшихся на книги в 1791—1801 гг., покупатели художественной литературы составили лишь около 20%15.
Поскольку читателей было мало, они не могли обеспечить доход немногочисленным литераторам того времени. Невысокая и нерегулярная оплата литературного труда, и прежде всего художественного творчества, препятствовала профессионализации русских писателей в этот период.
Книгопродавцы начинают профессионализироваться в середине XVIII в., правда, их было очень мало (причем торговали они только в столицах, к тому же преимущественно учебной, научной, прикладной литературой). К началу XIX в. в Петербурге было 15 книжных лавок, а в Москве – около 2016. В 1811 г. в России было всего 213 мест, где торговали книгами. Из них в Петербурге – 42 книжные лавки, в Москве – 44, остальные 127 находились в провинции. Более чем в трети губерний книготорговые точки вообще отсутствовали17. Правда, нередко потребность в книгах удовлетворяли временные книжные лавки, главным образом – открываемые во время ярмарок. Кроме того, значительную часть запросов состоятельных провинциальных помещиков и чиновников удовлетворяла высылка книгопродавцами книг по почте. Определенную роль играла и разносная торговля. Таким образом, в провинции книжная торговля была развита слабо, но и покупателей книг там было очень мало.
Современники осознавали, что по-настоящему литература еще не сформировалась. Так, Д.В. Дашков в 1812 г. утверждал: «Словесность наша не совсем еще образовалась, по крайней мере в некоторых частях»18, в том же году А.Ф. Мерзляков писал: «…мы имели и имеем знаменитых писателей, но она [русская словесность] по сию пору не достигла еще надлежащей степени образования»19.
Процесс дифференциации литературных профессий затянулся, заметные перемены можно датировать только второй половиной 1820-х – 1830-ми гг., которые отмечены следующими тесно связанными между собой явлениями.
1) Быстро растет читательская аудитория. Мы полагаем, что к середине 1820-х гг. объем читательской аудитории вырос примерно до 50 тыс. человек. Тираж журнала «Библиотека для чтения» в 1835 г. составил 5000 экз. Быстро растет число читателей из «третьего сословия»: купцы, мещане, ремесленники, мелкие чиновники, слуги и т.д. Следует отметить, что аристократия, состоятельные и образованные лица долгое время читали главным образом по-французски, русские книги и журналы стали постепенно входить в круг чтения представителей этих социальных категорий лишь с 1820-х гг.
2) На первое место в литературе выходит журнал (т.е. растет число периодических изданий и меняется их характер: из тоненьких эфемерных они становятся толстыми и энциклопедическими по содержанию). К чтению приобщались значительные по численности слои провинциального дворянства, чиновничества, купечества, плохо ориентирующиеся в мире культуры, слабо подготовленные к восприятию литературных произведений. Посредником между ними и миром литературы стал толстый энциклопедический журнал, а лицом, ответственным за это посредничество, его руководитель – редактор. Журнал должен был отобрать из всего богатства и многообразия культуры наиболее важные тексты, привести их в систему и в доступной форме предложить читателю. Произведение, не прошедшее журнальную публикацию или по крайней мере не отрецензированное в нескольких журналах, не становилось литературным фактом, не считалось современниками литературой.
