Павел Берков - История советского библиофильства
Таким образом, все эти материалы не дают ясного представления о том, что можно назвать «духом», направлением ЛОБ с того времени, когда он перестал быть простым дружеским кружком молодых искусствоведов и художников. Однако мы располагаем неопубликованными воспоминаниями одного из участников этого объединения, известного советского библиофила К. И. Шафрановского, которые содержат впечатления очевидца, не принадлежавшего непосредственно к кругу Голлербаха.
«Заседания этого общества, — писал нам К. И. Шафрановский в апреле 1962 г., — происходили в 1924 г. в одном из помещений Аничковского дворца. Может быть, это было связано с тем, что там же находился приблизительно в те же годы Музей города Ленинграда. Председателем общества был Э. Ф. Голлербах. Собиравшаяся на заседаниях общества публика производила на меня какое-то странное впечатление изысканности, фешенебельности. Это объяснялось, возможно, тем, что в числе членов общества было порядочное число художников-графиков».
Председательство Голлербаха продолжалось три года, с 1923 по 1926. Товарищем председателя в первые два года деятельности ЛОБ был художник Е. Д. Белуха, в 1926 г. вместо него был избран библиограф-библиотековед О. Э. Вольценбург.
То, что К. И. Шафрановский называет в своих воспоминаниях о ЛОБ «изысканностью, фешенебельностью», по-видимому, представляло проявление дружеских, может быть, даже фамильярных отношений, господствовавших в кругу активных участников общества, — художников, искусствоведов, поэтов позднего символизма. Эту дружескую атмосферу можно почувствовать даже сейчас, на отдалении более чем четырех десятилетий, в некоторых характерных чертах тогдашней обстановки ЛОБ, отразившейся в печатных материалах о его деятельности.
Последним проявлением охарактеризованного настроения, господствовавшего в ЛОБ в ранние годы его существования, был своеобразный юбилей его председателя. «24 марта 1925 года, — как повествует хроника Общества, — состоялся дружеский банкет по случаю X-летия литературной деятельности Э. Ф. Голлербаха. Была выпущена специальная памятка-меню, содержащая два стихотворных приветствия — Вс. Рождественского и А. А. Сидорова и украшенная фронтисписом работы Т. Ф. Белоцветовой и концовкой-портретом (барельеф работы В. Хрусталева)».
Для полноты характеристики первого периода деятельности ЛОБ и его председателя и ввиду большой редкости данной памятки приведем приветствие Вс. Рождественского.
Э. Ф. Голлербаху
(К X-летнему юбилею его муз)
Много было послано подарков
В город, осененный Октябрем.
Мы ему из детскосельских парков
Лучшего садовника даем.
Помня прокатившиеся грозы,
В Госиздате — для иных годин —
Пусть и он выращивает розы
Посреди пожарищ и руин.
Пусть и он вперед не смотрит хмуро,
А признав, что «вывезет соха»,
Будет смел, как русская гравюра,
Вдохновенной твердостью штриха.
Вольный ректор Университета,
Он научит видеть, что народ
Из холстов старинного портрета
Для муки рогожи не сошьет.
Но вступив в пленительное детство,
До небес вздымая гнев костра,
Сохранит цветущее наследство
Русской кисти, слова и пера.
Для харит возвышенного брата
У меня особая хвала:
Он принес под глобус Госиздата
Вкус и меру Детского Села.
В новый сад мы все глядим без страха,
Трижды светел Пушкинский союз
Первый мой бокал — за Голлербаха,
А второй — за благосклонных муз!
В этом стихотворении Вс. А. Рождественского, как и Голлербах, уроженца Детского (Царского) села, содержится ряд биографических и иных намеков, например, упоминание о Госиздате вызвано тем, что в это время юбиляр работал в качестве редактора художественного отдела Ленинградского отделения Госиздата, помещавшегося на Невском проспекте, д. 28 (теперешний Дом Книги); глобус Госиздата — здание Дома книги увенчано громадным украшением в форме земного шара.
В то время, как стихи Вс. А. Рождественского имеют оттенок «детскосельского патриотизма» и пронизаны биографическими намеками, во многом без комментариев непонятными современному читателю, стихи А. А. Сидорова написаны в привычном для его творческой манеры 20-х годов жанре стихотворного психологического портрета (см. его книгу «Портреты из истории искусств. Сонеты. Гравюры на дереве». М., 1922).
Говоря о десятилетии литературной деятельности Голлербаха, нельзя обойти молчанием также и упомянутый в отчете о памятке-меню фронтиспис работы Т. Ф. Белоцветовой. Он представляет собой гирлянду, состоящую из цветов, листьев и плодов и покрытую воспроизведением обложек 25 книг, написанных или редактированных Э. Ф. Голлербахом. В центре фронтисписа — переплетенные инициалы Э. Г., в левой верхней части гирлянды римская цифра X. Помещен фронтиспис на обычном месте титульного листа, а на контртитуле напечатано: Ленинградское общество библиофилов — Эриху Федоровичу Голлербаху.
Как бóльшая часть памяток ЛОБ, голлербаховская памятка-меню издана в 100 экземплярах. Кажется, это самая большая по формату из памяток Общества.
Из приведенных выше данных о совете ЛОБ в 1926 г. можно заметить, что состав его начал постепенно меняться. На третьем годичном отчетном собрании в ноябре 1927 г. был избран почти полностью новый состав совета: О. Э. Вольценбург (председатель), М. Н. Куфаев (тов. председателя), М. Я. Ария (секретарь), Б. М. Чистяков (казначей), А. Н. Болдырев (библиотекарь), А. С. Молчанов и В. К. Охочинский (члены совета) и кандидатами: М. И. Ахун, Э. Ф. Голлербах, С. А. Мухин и Ф. Г. Шилов.
Как уже упоминалось, О. Э. Вольценбург в это время был директором Центральной губернской (позднее — областной) библиотеки, помещавшейся на пл. Лассаля, 3. По-видимому, в связи с изменением состава совета ЛОБ заседания его были перенесены из помещения Союза писателей в Центральную библиотеку на пл. Лассаля, № 3.
В цитированном выше письме К. И. Шафрановский вспоминает: «Приблизительно с 1927 г. заседания Ленинградского общества библиофилов происходили в помещении детского отдела Центральной библиотеки… Комната с низким потолком (1-й этаж), где происходили заседания, производила мрачное впечатление. Освещение было почему-то скудное, и зимой было холодно. Здесь посетители заседаний производили совсем другое впечатление. Это были скромные люди. Появились работники книжных антикварных магазинов».
О. Э. Вольценбург в 20-е годы был одним из виднейших библиотечных и библиографических работников Ленинграда. Он родился в 1886 г. на мызе Ванга Царскосельского уезда Петроградской губернии, сразу же после революции стал работать в политико-просветительных учреждениях Петроградского губернского отдела народного образования. Был заведующим библиотекой ленинградского отделения Коммунистической академии, главным библиотекарем ленинградского отделения Гос. центральной книжной палаты, преподавателем гос. книжного техникума и автором ряда библиографических и библиотековедческих работ, среди которых особо ценны «Библиографический путеводитель по революции 1905 г.» (1925), «Библиография изобразительного искусства» (2 вып., Пг., «Книжный угол», 1923). Необыкновенно красивый, мягкий, сразу привлекавший людей своей манерой простого и доброжелательного обхождения, Вольценбург был обаятельнейшей фигурой среди ленинградских библиофилов 20-х годов и особенно выигрывал на фоне Голлербаха, вне своего дружеского кружка державшегося высокомерно, с подчеркнутым эстетством и «аристократизмом». В ЛОБ Вольценбург выступал с докладами о библиотеке Академии наук (в связи с 200-летием последней), о книговедческой и библиофильской деятельности А. М. Ловягина, А. Д. Торопова и Н. А. Рубакина, об изданиях русских провинциальных художественных музеев за революционное десятилетие, а также знакомил членов общества с новинками библиотековедческой и библиографической литературы, давая живые и содержательные оценки их. Уже в это время Вольценбург работал над трудом всей своей жизни — библиографическим словарем русских художников, к сожалению, так и не опубликованным до сих пор; с присущей ему скромностью и тактичностью, он никогда не говорил об этом предмете публично.
В последние годы существования ЛОБ председателем его был проф. М. Н. Куфаев (1888–1948). Один из крупнейших советских книговедов, недостаточно оцененный при жизни и несправедливо забытый после смерти, историк по образованию и философ по склонностям, человек больших и разнообразных знаний, Куфаев безусловно заслуживает того, чтобы советская книговедческая наука и вообще история советской культуры отдали ему должное. Он родился в слободе Новая Калитва, Острогожского уезда, Воронежской губернии, учился в Петербургском университете, который окончил в 1911 г.; некоторое время работал в Археологическом институте, был секретарем комиссии по библиографии древнерусской книжности Академии наук СССР, действовавшей под руководством акад. Н. К. Никольского, пригласившего его затем в Институт книговедения. В конце 20-х годов Куфаев был представителем Государственной центральной книжной палаты в Ленинграде. Выходившим с 1924 г. ежегодникам Книжной палаты «Книга в 19… году» предпосылались написанные им подробные и очень дельные обзоры, — своеобразная летопись советской культуры в ее книжном отражении за вторую половину 20-х годов.
