Павел Берков - История советского библиофильства
Наблюдения М. С. Базыкина справедливы, но их можно с полным правом отнести только к объекту его доклада — изданиям РОДК. В научно-исследовательской же деятельности Общества никакого уклона в какую-либо одну область, — старой книги, современной, искусства книги, истории литературы, — как уже отмечалось выше, мы не могли обнаружить, и в этом была его сила и его культурное значение.
Что же было причиной такого разумного, гармоничного пути развития РОДК? По нашему мнению, атмосфера дружелюбия и уважения к библиофильским интересам и личности каждого члена Общества, будь это почетный член акад. Н. П. Лихачев, действительный член И. В. Калашников, член-сотрудник В. И. Вольпин или даже какой-нибудь гость; эта атмосфера как-то сама собой установилась в Обществе с самого его возникновения. М. С. Базыкин писал о составе РОДК: «Люди самых различных профессий, люди различного имущественного и общественного положения объединились в дружную, идейно спаянную семью на основе беспримерной, подлинно глубокой любви к книге и всему, с книгой связанному. К тому же революция, порвавшая экономические и социальные преграды, немало помогла объединению лиц, которые в дореволюционное время едва ли находились бы между собой в близком общении» (11).
Изучение материалов убеждает нас, что в словах М. С. Базыкина нет преувеличений. Но, излагая и характеризуя факты, он, как нам кажется, не сумел сформулировать главного вывода: РОДК помог выработке нового типа книголюба, непохожего на членов замкнутого Кружка любителей русских изящных изданий и на галерею буржуазных коллекционеров, так чудесно изображенных А. П. Бахрушиным в книге «Кто что собирает» (М., 1916).
Как уже указывалось, деятельность РОДК была прекращена в начале января 1930 г. Несомненно, он мог бы сделать еще много полезного для советской культуры вообще и для советской книги в частности. Но и то, что было выполнено Русским обществом друзей книги, обеспечивает ему самое почетное место в истории русского библиофильства.
Глава пятая
1920-е годы
(окончание)
Ленинградское общество библиофилов. — Казанские книголюбы 20-х годов. — Украинское библиологическое общество. — Белорусское общество библиофилов. — Демьян Бедный — библиофил.
В связи с бездеятельностью Общества друзей книги в 1919–1920 гг. В. Я. Адарюков незадолго до своего переезда в Москву сделал еще одну попытку организовать библиофильское объединение в духе Кружка любителей русских изящных изданий; оно даже имело название, близкое к названию своего предшественника — Общество ревнителей художественных изданий. Об этой организации известно из коротенькой заметки в хронике в № 1 журнала «Казанский библиофил» за 1921 год: «Образовавшееся „Общество ревнителей художественных изданий“ (В. Адарюков, Добужинский, Ионов) издает художественные произведения русских писателей: „Шинель“ Гоголя с иллюстрациями Кустодиева, „Месяц в деревне“ Тургенева с иллюстрациями Добужинского. Оно же предполагает к изданию монографию „Старая Вильна“, иллюстрированную Добужинским».
Однако ни это общество, ни попытка П. Е. Рейнбота возродить распавшийся Кружок любителей русских изящных изданий в середине 1921 г. не имели успеха. Все же идея создания библиофильской и экслибрисистской организации в Петрограде не замирала. Открытие в 1921–1922 гг. ряда букинистических магазинов, этих первичных «клубов» библиофилов, подтолкнуло к попыткам создания новых библиофильских организаций.
Таких попыток нам известно две. Об одной из них в конце 20-х годов вспоминал В. С. Савонько, виднейший ленинградский экслибрисист тех лет. По его словам, после распадения «адарюковского» Общества друзей книги, в середине 1922 г. была сделана попытка воскресить его. Сказалось, однако, что легче было создать новое, чем вызвать к жизни старое, из состава правления которого в Петрограде не осталось никого. Тогда возникла инициативная группа, определившая характер и даже название новой библиофильской организации — Общество любителей книги и книжных знаков. Из «Петроградской хроники» В. К. Охочинского в журнале «Среди коллекционеров» за 1922 г. известно, что в инициативную группу входили П. И. Нерадовский, Б. Г. Крыжановский, В. С. Савонько и Д. И. Митрохин, лица, в основном работавшие в Русском музее и в Академии материальной культуры. «Однако, — пишет В. С. Савонько, — и на этот раз новое общество получило наименование Общество любителей художественной книги». По-видимому, оно даже не приступило к работе: о его деятельности нам никаких материалов обнаружить не удалось.
О второй попытке создать в Петрограде библиофильскую организацию в 1922 г. сообщил В. К. Охочинский в журнале «Среди коллекционеров». Он писал: «…носятся слухи — будто в Петрограде организуется Общество друзей книги. Учредителями его состоят заведующий издательством „Всемирная литература“ А. Н. Тихонов, бывший редактор „Старых годов“ П. П. Вейнер, библиофил П. Е. Рейнбот и антиквар Ф. Г. Шилов» (24). Но и об этом обществе никаких сведений ни в печати, ни в памяти ленинградских библиофилов не сохранилось.
Экслибрисистам все же удалось вскоре создать самостоятельное Петроградское общество экслибрисистов, открытие которого состоялось 15 ноября 1922 г. Рассмотрение деятельности Петроградского (с 1924 г. — Ленинградского) общества экслибрисистов, как и Московского общества любителей книжных знаков (1921–1929) и Секции изучения книжных знаков РОДК (1925–1929), не входит в план нашего исследования. Поэтому мы переходим непосредственно к истории Ленинградского общества библиофилов (ЛОБ).
Идея создания этого общества принадлежала молодым петроградским музейным работникам и художникам-графикам. Один из инициаторов ЛОБ, Э. Ф. Голлербах, позднее в брошюре «Возникновение Ленинградского общества библиофилов (К пятилетию со дня его основания)» подробно рассказал о том, когда и при каких обстоятельствах состоялось первое обсуждение новой идеи. Это было осенью 1923 г.; участниками совещания, посвященного вопросу об учреждении общества библиофилов, были Э. Ф. Голлербах, Е. Д. Белуха, С. А. Мухин и В. К. Охочинский. Основная проблема заключалась в подборе состава будущего общества и его руководящего органа — совета. Перебирая имена кандидатов, участники обсуждения, по словам Голлербаха, подвергли их шутливой, но обстоятельной критике. «Уже тогда, — продолжает Э. Ф. Голлербах, — на совещании нашем господствовала та безобидная ирония, которая отличала весь наш кружок на заре его деятельности. Люди и книги перемежались в этой беседе, и вот эта веселая мешанина из людей и книг определяла в дальнейшем основной стиль нашего кружка. О чем бы мы ни говорили, наши деловые рассуждения неизменно соскальзывали в „causerie“, пересыпались анекдотами, иногда прерывались взрывами смеха».
Словно чувствуя несколько не вяжущийся с привычным понятием библиофильства легковесный, чтобы не сказать легкомысленный тон, господствовавший на обсуждении, и как бы оправдываясь перед читателями, Э. Ф. Голлербах писал: «Люди академического склада назвали бы наши заседания несерьезными, но мне кажется, что с подлинным библиофильством неразделен „дух мелочей прелестных и воздушных“ и библиофильская беседа должна быть хорошо приправлена аттическою солью и густо замешана на бытовых наблюдениях. Мы видели залог успеха в наличии крестообразной буквы „х“ в наших фамилиях; в сочетании с предыдущими гласными это „х“ давало возгласы: „ах!“, „ох!“, „ух!“, „ух!“..»
В конце 1923 г. инициативная группа библиофилов — в их числе директор Российской публичной библиотеки, акад. Э. Л. Радлов, директор Ленгосиздата И. И. Ионов, его заместитель Р. М. Хатаевич, крупный полиграфист И. Д. Галактионов, известный библиотечный деятель О. Э. Вольценбург и художники в составе Е. Д. Белухи, Э. Ф. Голлербаха, Е. Н. Лансере, В. К. Лукомского, С. А. Мухина, В. К. Охочинского, А. А. Пазухина, В. С. Савонько, К. А. Сомова, А. А. Труханова, С. В. Чехонина и П. Н. Шеффера — обратилась в соответствующие инстанции и представила выработанную ею «Декларацию». Обращает на себя внимание, что, обосновывая целесообразность создания общества, составители «Декларации» особенно подчеркивали книговедческий, библиологический аспект его будущей деятельности.
«Одной из главных задач библиологии, — так начинается „Декларация“, — является изучение художественных и редких изданий в прошлом и настоящем. Вопрос о внешности книги, в тесной связи со всеми видами графического искусства, объединяет вокруг себя интересы искусствоведов, художников, издателей и любителей книг. С целью исследования и популяризации книжного искусства (в широком смысле слова) в Ленинграде организуется научное общество библиофилов, привлекающее в свои ряды представителей всех отраслей искусства и знания, так или иначе соприкасающихся в своей деятельности с проблемами библиологии».
