Евгений Яровой - По следам древних кладов. Мистика и реальность
Когда через две недели мы выехали на раскопки… кургана уже не было. Снесли его за два дня до нашего приезда. На спланированной черноземной поверхности, где недавно возвышались остатки насыпи, лежало множество окрашенных охрой человеческих костей и редкие фрагменты керамики — все, что осталось от многочисленных древних захоронений. Но больше всего возмутило то, что здесь же находился фрагмент смятого бульдозером цельнолитого скифского котла на изящной ножке. Он был изготовлен из бронзы и, к сожалению, представлял собой уже жалкие остатки когда-то очень редкого и дорогого изделия. Значит, в одной из оставшихся бровок находилось не ограбленное скифское захоронение. В противном случае котел обязательно бы унесли искатели сокровищ.
Пока мы осматривали место происшествия, на повозке подъехал старик и сгрузил с нее два мешка кукурузы. По приказу местного председателя ее должны были посеять на освободившейся площади. Как выяснилось, председатель прекрасно знал, что курган — археологический памятник и его должны докопать весной, но сев не ждал, и он приказал выполнить работу археологов совхозному бульдозеристу. Последний с успехом завершил «раскопки» за два дня до нашего приезда.
После скандала с руководителем колхоза курган мы все же докопали, несмотря на угрозу получить жалобу за «ущерб сельскому хозяйству СССР». В материковой поверхности под курганной насыпью было найдено еще двенадцать древних захоронений. Но среди них не было скифского. Скорее всего, оно находилось в самой насыпи, и профессиональные грабители не сумели его обнаружить в огромной толще земли. То, чего не сделали они, совершило невежество местного чиновника, посчитавшего, что имеет право делать на колхозных землях все, что ему заблагорассудится. Казалось бы, в этой эпопее можно было поставить точку и облегченно вздохнуть. Но как показали дальнейшие события, в кургане были и золотые изделия, а возможно, и даже клад. И вновь произошла мистическая история!
После окончания раскопок этой несчастливой насыпи мы переехали в другое место, оставив нашего Серафима спланировать отвалы. Через два дня он вернулся в лагерь явно чем-то расстроенный и удивительно молчаливый, а к вечеру стремительно напился. Когда же утром пришел в себя, рассказал поразившую всех историю. Дело в том, что засыпая котлован кургана, он делал в отвалах траншеи. Неожиданно в одной из них на уровне кабины, он увидел, как в осыпавшейся сбоку земле появилось несколько массивных золотых блях и прямоугольных нашивок, изображающих людей и каких-то животных.
Остатки бронзового котла — все, что осталось от богатого скифского погребения
Золото ярко горело под весенними лучами и находилось на расстоянии вытянутой руки. Однако видение продолжалось не более нескольких секунд. Пока он завороженно смотрел на золото и пытался остановить бульдозер, изделия, сверкнув на солнце, скрылись в осыпавшемся грунте.
Несколько часов поисков с лопатой ни к чему не привели — найти эти предметы в сотнях кубометров земли оказалось невозможным. И хотя было ясно, в каком месте они находятся, золото… бесследно исчезло. Как тут не вспомнить легенды о заколдованных курганных сокровищах и кладах, которые «уходят в землю» при их открытии? Нам же в итоге пришлось констатировать, что из-за двух мешков кукурузы на Днестре был потерян уникальный комплекс скифской культуры!
Этот курган реально мог обогатить отечественную науку и культуру. Несколько раз его насыпь досыпали при совершении очередного захоронения. В течение многих веков он возвышался на днестровском берегу, являясь ориентиром для путников на расстоянии десятков километров. Однако XX век оказался для него роковым. Никогда не паханная, сорокаметровая в диаметре насыпь в 50-е годы была срезана геодезистами при установке триангуляционного знака. Уже тогда прозвучал первый звонок: на его вершине было случайно найдено прекрасно сохранившееся бронзовое навершие скифского времени в виде головы птицы. Оно попало в музей, но раскапывать курган в то время никто не собирался.
Сейчас же ясно, что в курганной насыпи находилось богатое скифское захоронение с золотыми украшениями. Но, видимо, выходить из забвения золоту было рано, и в данном случае оно сыграло роковую роль: из-за номенклатурного недоумка остатки курганной насыпи с захоронением были уничтожены, а золотые украшения вновь ушли в землю, «засветившись» перед этим в XX веке. То, что они когда-нибудь будут найдены, я нисколько не сомневаюсь. Только произойдет это не в результате целенаправленных поисков, а случайно, при невероятном стечении обстоятельств. Когда золотым вещам выйдет срок.
ЗАГАДКА ВНЕЗАПНОЙ ГРОЗЫ
По русскому поверью, клад выходит из земли с треском и громом. Рассказывают, что когда начинают рыть клад, вдруг подымается буря, на ясное небо набегают мрачные тучи — раздается гром, блестят молнии и льет сильный дождь.
А. Н. Афанасьев, 1865–1869Один раз в жизни мне пришлось пережить бурю практически в открытом поле. Произошло это в середине 80-х годов прошлого столетия в долине Среднего Прута, где работала наша экспедиция. В тот год три недели стояла жаркая сухая погода, и мы буквально изнемогали от зноя. Поэтому когда по пути к нам заехал коллега, мы решили вместе выбраться куда-нибудь поближе к воде и отдохнуть в предстоящие выходные. Было предложено поехать в соседний район на озеро, где, по словам нашего гостя, можно и порыбачить, и хорошо покупаться.
Для перенаселенной Молдавии это место оказалось замечательным: в живописной и пустынной долине, в нескольких километрах от шоссе и ближайшего населенного пункта находилось довольно крупное озеро с чистейшей водой. Местами его берега заросли камышом, что указывало на возможность отличной рыбалки. Место было безлюдным: лишь плескалась рыба, а ветер слегка шевелил камыши и вершины одиноких деревьев. С одной стороны в озеро выступал мыс, заросший нетронутой травой, на котором мы идеально расположились с машиной.
Однако первая же ночевка на новом месте оказалась ужасной. Недолго мы нежились у воды на раскладушках в лучах уже не очень жаркого заходящего солнца. Ближе к вечеру понемногу стали покусывать комары, а затем их количество стало увеличиваться в геометрической прогрессии. Очень быстро мы позорно бежали от озера и спрятались в экспедиционные спальники. Но и в них спать было невозможно: гудящие твари проникали в любую щель с явным намерением обескровить нас к утру. Не помогали ни разведенные костры, ни выпитое вино. Лишь к утру, выехав в открытое поле, где немного продувал ветер, мы смогли немного подремать.
Пережитая ночная битва с полчищами комаров была компенсирована утренними купаниями и прекрасной рыбалкой. Но, видимо, неслучайно кровососы буйствовали всю ночь: к обеду погода резко изменилась — небо покрылось низкими черными тучами, подул ветер, и началась гроза. Ни до ни после такого буйства стихии мне переживать не пришлось. Дождь стоял стеной, а через каждые три минуты в озеро вертикально били молнии. Мы сидели под тентом в кузове экспедиционной машины, и каждый в душе надеялся, что очередная молния не шарахнет по ней и ее содержимому. Правда, московский водитель Толик Григорьев — страстный рыбак и бывалый человек — убедил нас, что резиновые скаты машины изолируют ее от земли и тем самым предохраняют от электричества. Это успокаивало, но, скорее всего, широкая водная гладь озера отводила от нас опасность. Дождь лил несколько часов, и все это время прямо перед нами летели в озеро электрические разряды и нас в очередной раз оглушал громовой удар. Признаюсь, что после этой грозы чувство беззащитности первобытного человека перед разыгравшейся стихией стало мне более чем понятным.
Каждые три минуты очередная молния била перед нами в озеро
Лишь к вечеру все прекратилось, но долина была залита водой. В итоге наш отдых затянулся, и мы смогли выбраться на шоссе только через несколько дней, когда немного просохла грунтовая дорога. Проезжая по шоссе, обратил внимание, что более двадцати телеграфных столбов вдоль трассы были разнесены молниями в щепки. Как выяснилось позже, в тот день мы оказались в эпицентре бури, которая нанесла значительный ущерб ряду районов Молдавии и соседней Румынии.
Пишу об этом неслучайно. Спустя десять лет пришлось пережить нечто подобное, но в каком-то странном, до сих пор до конца не понятном контексте.
Это случилось на раскопках крупного могильника позднескифского времени у села Глиное в Нижнем Поднестровье. В одном из курганов была открыта большая катакомба, размеры которой позволяли надеяться на богатое погребение и интересные находки. Но уже с самого начала ее стали называть «заколдованной». Дело в том, что почти всегда, когда начинались ее раскопки, начинался дождь, и работы приостанавливались. Поэтому исследования этой катакомбы длились почти три недели, хотя обычно на подобный памятник хватало несколько дней. Дошло даже до того, что одновременно раскапывая несколько насыпей, мы пару раз специально не работали на этом кургане, чтобы не испортилась погода. И она не портилась!
