Яков Берлин - Дикари, их быт и нравы
Не менее внимательны дикари и к духам вод, камней и гор. Однажды, на глазах белого, краснокожий, пришедший издалека, принес в жертву духу вод все свое лучшее достояние. Он отдал воде свою трубку, потом кисет с табаком, потом снял с рук и ног браслеты, а с шеи— ожерелье из бус и, наконец, свое последнее украшение — серьги, и все это бросил в волны. У сибирских кочевников каждый холм, каждая гора имеют своего духа-хозяина. Понятное дело, что дикари стараются жить с этим «хозяином» в ладу, задобряя его всякими приношениями.
Не остаются в обиде по сравнению с прочими и светила небесные — солнце с луной. Обожание огненного светила, как воплощения доброго духа, распространено повсюду, где его лучи не действуют своим губительным жаром, как это бывает в тропических странах.
Религиозный танец индейцев, обоготворяющих солнце, перед его восходом.
Главные празднества многих краснокожих племен были посвящены солнцу. Знахарь-жрец приветствовал его каждое утро от имени всего племени, протягивал ему свою трубку и предупредительно указывал светилу дорогу, по которой ему нужно было следовать по небу… А в Африке путешественникам приходилось много раз наблюдать, как чернокожие поклоняются луне. Туземцы Конго при первом проблеске новой луны падают на колени и, хлопая в ладоши, громко восклицают: «да возобновится и моя жизнь так же, как возобновилась твоя».
Так дикари, точно дождевые капли в море, затерялись среди духов и божеств, которыми их собственное воображение населило природу. Понятно, что им всегда нужно быть настороже, чтобы не нажить себе какой-либо оплошностью врагов среди могущественных духов и обеспечить себе в жизни удачу. И дикарь измышляет множество способов, чтобы привлечь на свою сторону счастье.
С одним средством мы уже знакомы: это — всякие приношения злым и добрым духам. Дикарь считает, что тот, кому он принес жертву, находится в долгу у него и обязан отплатить ему своим покровительством. Однако не всегда дикарь может прибегнуть к такому средству. И потому он изобрел еще много других.
Нужда велит дикарям убивать животных. Но как же решиться на это, если по их вере эти животные после своей смерти превращаются в могущественных духов, способных натворить в своем гневе много зла человеку? Очевидно, тут без какой-нибудь хитрости не обойтись, и к ней именно прибегает дикарь.
Остяки, убив медведя, просят у него, прощения и уверяют его, что в его смерти повинны не они, а русские. Их краснокожие товарищи по промыслу в Америке, уложив на охоте этого зверя, надевают на него шапку, покрытую тонким пухом, и торжественно приглашают его к вождю племени, дабы у медведя не оставалось никаких сомнений в их дружеских чувствах. Перед наступлением времени рыбной ловли, когда реки начинают наполняться рыбою, индейцы радушно встречают этих гостей и стараются выразить им свое почтение, уверяя их: «Вы, рыбы, — вы все наши начальники, все!».
А когда неграм удастся убить слона, они всячески оправдываются перед убитым животным, заявляя торжественно, что все это случилось совершенно нечаянно, без всякого намерения. Они отрубают затем у слона хобот и хоронят его с большими почестями. Конечно, дух слона не может сердиться на негров после таких явных доказательств их доброжелательства и уважения…
Всемогущее средство для обеспечения себе удачи и устранения беды дикарь видит в ворожбе и заклинаниях. Индеец, желающий убить завтра медведя, вешает грубое изображение животного, сделанное из травы, и стреляет в него, полагая, что такое действие повлечет за собой удачу на охоте. Негры, собираясь на звероловный промысел, устраивают предварительно волшебную церемонию, считая ее необходимою для полного успеха предприятия. Один из участников берет горсть травы в рот и, ползая на четвереньках, изображает зверя, за которым собираются охотиться. Остальные окружают его, делая вид, что прокалывают его копьями, и все время издают обычные на охоте возгласы, пока, наконец, он не упадет, как будто убитый. А австралийские охотники стараются подкрепить себя волшебными заклинаниями, доставшимися им от отцов; они быстро бормочут их, пускаясь в преследование животного.
Дикарь верит вообще, что человеческое слово сильнее всего на свете; нужно только уметь найти подходящее слово, и тогда против ворожбы не устоит самый могущественный дух.
Верит он еще, что с злыми духами можно так же бороться, как с врагами, имеющими плоть и кровь.
Туземцы Бразилии бросаются на борьбу с духом урагана, вооруженные горящими головнями, или еще пускают в него свои отравленные стрелы. А гуанчи Южной Америки, желая усмирить бурное море, нещадно бьют его веревками.
Индейцы Северной Америки считают затмение солнца делом злого духа, который хочет похитить свет у людей. Понятно, что каждый раз, при покушении на такой дневной грабеж со стороны злого духа, в лагере поднимается величайшая суматоха. Все высказывают готовность принять участие в борьбе с демоном. Старые и малые, мужчины и женщины бегают, кричат, шумят, стучат, бьют в барабаны, стреляют из ружей, чтобы устрашить грабителя. Нужно ли прибавлять, что индейцы постоянно достигают своей цели и так запугивают злого духа, что он еще долгое время потом не решается вновь попытаться похитить солнечный свет у земли и людей…
И луну они защищают с неменьшим усердием и успехом, когда во время затмения злой демон начинает одолевать ее.
Неустанно размышляет дикарь о том, как завладеть ему счастьем. А счастье то и дело изменяет ему: за успехами на охоте и на войне и во всей жизни следуют неудачи во всяком предприятии. Как предотвратить такую изменчивость счастья? Дикарь думает, что для этого нужно завладеть каким-нибудь божеством, заполонить его и сделать своим постоянным помощником.
Один негр так рассказывал об этом путешественнику:
«Если кто-нибудь из нас решается предпринять нечто важное, — он прежде всего отыскивает божество, которое помогло бы в задуманном предприятии. Он выходит из дому и принимает за божество первый предмет, который встретится ему на дороге, — будь то живое существо или какой-нибудь камень, кусок дерева и т. п. Этому вновь избранному божеству приносится жертва, вместе с торжественным обетом поклоняться ему и чтить его, если оно поможет в предприятии. Если предприятие кончится успешно, — значит, выбор был удачен, и вновь открытому благодетельному божеству приносятся ежедневно жертвы. А в случае неудачи новое божество бросают, как ни к чему не годный предмет. Так у нас делают и уничтожают божества почти ежедневно».
Божки и обереги сибирских гольдов.
Подобные божества дикарь носит на себе в виде «оберегов» от всякого зла и напасти, прикрепляя их к своему ожерелью или к поясу. «Каждый индеец, — рассказывает один бледнолицый друг краснокожих, — носит свой целебный мешочек и ищет в нем охраны и спасения. Этот целебный мешочек приготовляется сведущим образом. Достигши четырнадцати или пятнадцати лет от роду, мальчик отправляется один в прерию и остается там два, три, четыре и даже пять дней, и все это время проводит в размышлении и посте, лежа на земле. Он бодрствует так долго, как только может; наконец, сон одолевает его, и тогда первое животное, которое привидится ему, он считает своим покровителем на всю жизнь, своим „целебным животным“. Он старается возможно скорее убить животное этого вида и сделать целебный мешочек из его кожи. В течение всей своей жизни он будет потом носить этот мешочек, обращаясь к нему за помощью и принося ему жертвы».
Негр, поклоняющийся изображениям предков.
Среди таких божков, заполоненных дикарем себе на службу, иные делаются им с человеческим обликом. Первоначально эти человекообразные божки служили только изображением предков, и дикарь верил, что в подобных изображениях воплощаются и сами духи изображенных прародителей. И потому он благоговейно чтил этих божков, творил перед ними свою молитву и ставил перед ними еду и питье. Еще и теперь многие дикари делают после смерти кого-нибудь из своих его грубое изображение и поклоняются ему в продолжение некоторого времени. В юрте сибирских кочевников можно видеть много таких фигур; всякий раз, когда обитатели юрты садятся за еду, они не забывают накормить и изображение усопших членов семьи, они украшают их и выражают им всякими ласками свою любовь и привязанность.
Божок негров из причудливо выросшего корня.
Не все человеческие изображения, которые можно найти под кровлей дикаря, имеют такое значение. Иные из них — просто идолы. Дикарь изготовляет их так же, как и всякое оружие, себе на подмогу, считая, что без них невозможно обойтись в жизни. И, подобно тому, как он с презрением бросает стрелу, которая не попала в цель, — так он уничтожает своих идолов, если они дурно выполняют свое назначение и не приносят счастья в его дом. Горе идолам, если случится какое-нибудь несчастье с остяком, и они не сумеют отвратить беды! Остяк бросает нерадивого идола на землю, бьет его, издевается над ним и разбивает, наконец, вдребезги.
