Дина Кравчек - Кто такие эмо и готы. Как родителям понять, куда «вляпался» их ребенок
– У кого больше суицидов – у вас или у эмо?
– Вестимо, у эмо, – со смешком. – Готы бессмертны, если они не херки.
– А херки?
– А херки – это эмо, которые думают, что они готы.
– Ага, – говорю, – они самоубиваются, когда понимают, как ошибались…
– Точно. Как только поймут, хватаются за бритвочку, шарах по венам, а тут и мама идет.
– А если всерьез?
– А всерьез не бывает. Всерьез это у Мисумы. Японский менталитет. Заметила, у них даже эмо другие. Они эмоции из себя выдавливают. Трудно, наверно. По венам или живот взрезать им проще.
– А если жить не хочется, что делает гот?
– Обычно пьет. Потом смиряется. Потом остывает. Потом говорит: смерть нужно растить.
– А по венам?
– Дались тебе эти вены. Можно с крыши шагнуть. Можно в горах замерзнуть. Можно в машине разбиться. Только зачем? Мы, действительно, бессмертны и вернемся проживать себя заново.
– Бардо Тодол? [21]
– Воистину Бардо!
Нет, не желают нормальные готы резать вены, хотя дяди и тети отнесли готов к группе риска. Понятно, что внимание было обращено на «готиков», которые много о смерти рассуждают и шантажируют своих родителей обещаниями умереть. Единицы из них готовы выполнить обещанное. И между прочим, против этого есть лекарство – горькое, конечно, но радикальное.
Как-то раз, когда тринадцатилетний отрок, весь в черных кудрях и с летучей мышью в ухе, сообщил матери, что завтра же положит конец бессмысленному существованию, мать, сделав задумчивое лицо, предложила:
– Давай-ка, сходим лучше ко мне на работу.
И они сходили. В прозекторскую. Мама у него трудилась патологоанатомом. При виде первого же настоящего трупа герой позеленел и стал сползать на пол. Ему безжалостно сунули под нос нашатырь и довели экскурсию до логического конца. После экскурсии он только и смог пролепетать: «И я такой буду?» Мама заверила, что будет. Больше разговоров на тему смерти не было никогда. Великое дело – живой (простите, мертвый) пример! На не имеющего представления о том, как выглядит и пахнет настоящий труп, юного «готика» (а также эмо и сатаниста) это действует безотказно. Одно дело кинематографическая красавица, лежащая в гробу, с лицом бледным и прекрасным, другое – окровавленный кусок плоти, который недавно был человеком.
Многие подростки к выводу, что смерть все-таки не столь уж приятная вещь, приходят самостоятельно. Через личный опыт. О недоведенных до конца самоубийствах родители часто даже не догадываются, однако желание умереть присуще любому подростку, и все учатся его преодолевать. А чтобы преодолеть, бывает необходимо попробовать. Вот и пробуют, и первая проба становится последней. То есть, примерив имидж будущего мертвеца, подросток соображает наконец-то, что сам процесс очень неприятен.
А как же тогда масса публикаций на криминальную тему? Это – о другом. Доведенных до логического конца суицидов не так уж и много, но на них обращают внимание все заинтересованные стороны: чиновники, педагоги, родители, журналисты. Для последних смерть подростка – повод написать рейтинговый материал, потому что он обязательно привлечет читательское внимание. Такой материал предназначен для дискуссии и предполагает поиск виноватых. Готическое мироощущение как нельзя лучше подходит для объяснения, почему подросток свел счеты с жизнью. Кладбища любят? В черное одеваются? Грим непонятный какой-то носят? Значит, зациклены на самоубийстве. И ведь для взрослых-то спокойнее как-то объяснять подростковые смерти мировоззрением и влиянием опасной субкультуры. Иначе придется разбираться, что на самом деле толкнуло мальчика или девочку в петлю, под поезд, к выбрасыванию из окна или перерезанию вен. А часто это может оказаться жестокостью взрослых, а совсем не стремлением эмо до конца проявить эмоции или гота отправиться в гости к Люциферу.
В Казани две семиклассницы бросились под пригородный поезд. Поскольку девочки носили черное и красили волосы в черный цвет, их тут же нарекли готами. Правда, в записке, найденной в кармане одной из погибших, говорилось: «Мы любим группу «Tokio Hotel»!» Девочки были эмо. Но из любви к кумиру совершали самоубийства и девочки, не входящие ни в одну из субкультур…
Новочеркасский студент, «готик» (то есть полный неофит), повесился в общежитии на альпийской веревке и оставил такую записку: «Вы считали, что нужно соответствовать всему этому обществу, стаду, что не нужно выделяться из толпы, что уж лучше выглядеть как все, отвергая мою темную индивидуальность. Но не нужно искать виновных. В своей смерти повинен лишь я. Я все же вас люблю, знаю, как вы сейчас страдаете, проливая слезы на этот листок бумаги. Знаю, что вините себя и наверняка считаете меня немного больным». Он считал себя готом. Но если исключить «темную индивидуальность», так мог попрощаться с близкими любой молодой человек, совсем не обязательно эмо или гот…
Готов обвиняют не только в склонности к суицидам, но и в склонности к убийствам. Этот миф периодически тиражируется прессой, которая любит создавать страшилки. Криминальные разборки, заказные убийства, серийные убийства (в том числе и детей) обсуждаются в обществе, но никто не считает их чем-то непонятным и необъяснимым. Когда же убийца предельно юн, начинается поиск причин, толкнувших его на преступление. Одной из причин называется принадлежность к непонятной субкультуре.
Совсем недавно на всю страну прогремело дело двух молодых людей из Петербурга, которые убили и съели свою ровесницу. История вкратце такова.
Двое молодых людей, работавший на рынке мясником Максим Головатских и флорист Юрий Можнов, убили свою подружку Карину Будучьян, расчленили тело и частично съели. Первая же статья о них вышла под кричащим заголовком: «Юные каннибалы-готы съели школьницу-эмо в Питере». [22]
Юру, не колеблясь назвали эмо (он же букеты из цветов компонует), а Максима – готом (конечно, гот – мясник все же). Распределение ролей связали с профессией. Журналисты не пожалели красок, чтобы описать детали преступления – от каждой строчки веет ледяным холодом. Публикации по теме пошли потоком. Правда, кто-то обратил внимание, что флорист Юра вряд ли эмо – эмо ведь только плакать умеют и вены резать, да и то на своих руках. Так что Юру срочно переквалифицировали тоже в готы. Тут, очевидно, в редакции начался спор, что толкнуло готов на убийство и поедание девушки? Так версия приобрела уже законченный вид: «Готы поиграли в сатанистов и съели школьницу». Сатанинский ритуал – это звучит таинственно, мрачно и непонятно. Что за ритуал? Какие части тела предполагают к съедению? Какое отношение к сатанизму имеют готы? Кто знает… Сказано – «поиграли в сатанистов» – такие, видать, у современных неформалов игры. Правда, милиционер проговорился, что убийцы не просто съели какие-то части тела, но сварили их с картошкой, то есть ели своего рода суп. А это напоминает разве что ритуалы Ганнибала Лектора. Тот, конечно, был эстет, но уж явно не гот.
Впрочем, при ближайшем рассмотрении и Максим с Юрием как-то мало напоминали готов. Выяснилось, что Максим «лечился в психиатрической клинике имени Скворцова-Степанова от расстройства личности», издевался над животными, угрожал людям убийством. Юрий же был осужден за разбой. Однако пресса сворачивать на попятную не пожелала: когда Головатских и Можнова не называли готами, то именовали просто «неформалами-отморозками».
Готам приписали и ярославскую расчлененку, случившуюся за год до петербургской. Там было убито четверо подростков. Характер ран на останках позволил сделать вывод о причастности не то готов, не то сатанистов к убийству подростков.
Журналисты так и не определились, какую субкультуру объявить виноватой, но в качестве доказательства вины были приведены такие «факты»: «Варя Кузьмина (16 лет) очень хотела, чтобы ее молодой человек Андрей расстался с сатанистами; в бумагах погибшей 16-летней Оли Пуховой следователи нашли распечатку «101 правило сатаниста»; Андрей Сорокин (16 лет) считал, что его друзья-неформалы – милые ребята». Правда, когда были арестованы подозреваемые (с замечательными «готичными» именами Граф, Клык, Труп, Мертвый, Ворон, Дистрис), оказалось, что сами себя они идентифицируют как сатанистов. Еще один юноша по имени Доктор Гот в это время находился… в психиатрической больнице. Прежде молодые люди уже задерживались за вандализм (погром на Леонтьевском кладбище в Ярославле).
Объяснив читателю, что сатанизм – деструктивен по своей природе и требует «в обязательном порядке контакта с дьяволом или иными силами тьмы», журналисты дали небольшой комментарий: «Школьников защитят от готов?» Вопрос в конце названия был риторическим: текст обещал, что обязательно защитят, поскольку «черные тона, пирсинг, тату… могут повлиять на психику учеников, вызвав депрессивные состояния». В этом контексте депрессивное состояние явно предполагало переход в агрессивную фазу с извращенными способами группового убийства! Вывод журналистов поразил меня как гадюка, выскочившая из-под башмака: «Знаете, кто считает себя самым пострадавшим в этой истории? Не поверите. Готы… Готы после этой чудовищной истории, действительно, скомпрометированы. Пусть они трижды миролюбивы: произошедшее доказало, что их движение все равно смыкается с сатанизмом. Общий цвет одежды, атрибутика и клички. Времяпрепровождение на могилах и знакомые, переходящие от одних к другим. Готы – как ящик с рассадой для сатанизма. Человек, испытавший обаяние готики, легче наденет сатанинский крест: он как бы уже получил некрофильскую прививку…» Вот так одним махом потерпевшие (а погибших подростков почему-то отнесли к готам) оказались сами же и виноваты – «ящик с рассадой для сатанизма»… Не обошлось и без привлечения «тяжелой артиллерии» – высказываний одного борца со всем, что не есть православие. Профессор ясно сказал: «Они опасны даже для самих себя».
