KnigaRead.com/

Альберто Мангуэль - История чтения

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Альберто Мангуэль, "История чтения" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Во время подобных собраний, слушатели чувствовали себя так легко и свободно, что могли мысленно переносить текст в собственное время. Через два века после Сервантеса шотландский издатель Уильям Чамберс написал биографию своего брата Роберта, совместно с которым он в 1832 году основал знаменитую эдинбургскую компанию, носящую их имя. В этой биографии он вспоминает, как проходили такие чтения в городе их детства Пиблсе. «Мой брат и я, — писал он, — очень любили (и не без пользы для себя) слушать, как поет старинные баллады и рассказывает легенды наша пожилая родственница, жена разорившегося лавочника, которая жила в одном из старых домов. У ее скромного очага, рядом с огромным камином, около которого вечно грелся ее полуслепой и крайне раздражительный муж, битва при Корунне и другие свежие новости странным образом переплетались с рассказами об Иудейских войнах. Источником этих интереснейших бесед был потрепанный томик л’эстранжевского перевода Иосифа, выпущенный приблизительно в 1720 году. Счастливым обладателем книги был Тэм Флек; не будучи особенно усердным работником, он сделал чем-то вроде профессии ежевечерние чтения Иосифа, которого читал, как сводку новостей; в качестве источника света у него был только мерцающий огонек от кусочка угля. Обычно он не читал более двух-трех страниц за раз, сопровождал чтение весьма прозорливыми замечаниями и таким образом поддерживал жгучий интерес к сюжету. Поскольку в разных домах Тэм читал одинаковые куски текста, все его слушатели были информированы в одинаковой степени и с огромным нетерпением ожидали следующего визита чтеца. Хотя таким образом он одолевал Иосифа примерно за год, а потом приходилось начинать все сначала, события почему-то никогда не утрачивали новизны[262]» «Ну, Тэм, какие новости-то сегодня?» спрашивал старый Джорди Мюррей, когда Тэм появлялся с Иосифом под мышкой и усаживался у семейного очага, — «Ох, беда, беда, — отвечал Тэм. Тит начал осаду Иерусалима — страсти-то какие»».[263]

В процессе чтения (или объяснения, или цитирования) обладание книгой иногда становилось равносильным обладанию талисманом. На севере Франции даже сегодня рассказчики используют книги в качестве реквизита; они помнят текст наизусть, и все же притворяются, что читают по книге, хоть иногда держат ее вверх ногами[264]. Что-то в факте владения книгой — предмета, который может заключать в себе волшебные сказки, мудрые слова, хроники давно прошедших времен, анекдоты и божественную благодать, наделяет читателя властью создавать сюжет, а слушателя чувством сопричастности к процессу созидания. При этом самое важное, чтобы присутствовали все составляющие, то есть чтец, аудитория и книга, — иначе впечатление будет неполным.

Во времена святого Бенедикта слушание чтения считалось духовным упражнением; впоследствии эту высокую цель заменили другие, менее очевидные функции. Например, в начале XIX века, когда в Великобритании женщины-ученые все еще вызывали в лучшем случае недоумение, чтение вслух стало одним из немногих принятых в обществе способом обучения. Писательница Гарриэт Мартино упоминала в своих мемуарах, опубликованных после ее смерти в 1876 году, что, «когда она была молода, для юной девушки считалось неприличным учиться на виду у всех; она должна была сидеть в гостиной с рукоделием, слушать, как ей читают вслух книгу и готовиться к приему гостей. Когда гости являлись, речь часто заходила об отложенной книге, в связи с чем книгу следовало выбирать очень тщательно, иначе шокированная гостья могла отправиться с визитами дальше и рассказать там о прискорбном легкомыслии, проявленном в доме»[265].

С другой стороны, некоторые читали вслух как раз для того, чтобы развить в слушателях это самое прискорбное легкомыслие. В 1781 году Дидро весело писал о том, как «исцелил» свою фанатичную жену Нанетту, которая говорила, что не прикоснется к книге, если в ней содержится хоть что-то, поднимающее настроение, на несколько недель посадив ее на диету из развлекательной литературы.

Я стал ее Чтецом. Я прописал ей по три щепотки «Жиля Блаза» каждый день: одну утром, одну после обеда и одну вечером. Добравшись до конца «Жиля Блаза», мы приступили к «Дьяволу на двух палочках», «Холостяку из Саламанки» и другим увеселительным книгам того же сорта. За несколько лет, прослушав несколько сотен книг, больная совершенно исцелилась. И раз уж я преуспел, не следует жаловаться на перенесенные тяготы. Особенно меня развлекает, что всем, кто ее посещает, она пересказывает содержание прочитанного мною, и вдвое сильнее. Я всегда считал романы насадителями фривольностей, но вскоре обнаружил, что они к тому же стимулируют фантазию. Я дам формулу доктору Троншену в следующий раз, когда увижу его. Рецепт: от восьми до десяти страниц комического романа Скаррона; четыре главы «Дон-Кихота»; тщательно отобранные места из Рабле; смешать с изрядным количеством «Жака-фаталиста» или «Манон Леско» и перемежать лекарство целебными травами, обладающими теми же качествами, по мере необходимости.[266]

При чтении вслух слушатель приобретает аудиторию для собственных излияний на тему прочитанного, которые обычно остаются никому не известными, — это описал испанский писатель Бенито Перес Гальдос в одном из своих «Национальных эпизодов». Донья Мануэла, читательница XIX века, отправляется в постель под предлогом того, что не желает возбуждаться чтением. Дело происходит теплой мадридской летней ночью, донья Мануэла полностью одета, гостиная освещена лампой. Ее галантный кавалер, генерал Леопольдо О’Доннел, предлагает почитать ей вслух, чтобы помочь заснуть, и выбирает чтиво, которое нравится даме, «один из этих хитро закрученных романчиков, дурно переведенных с французского». Водя по строчкам указательным пальцем, О’Доннел читает описание дуэли, в которой молодой блондин ранит некого месье Массно:

— Как занимательно! — вскричала донья Мануэла, вне себя от восторга. — Этот блондин, разве вы не помните, это же тот артиллерист, что приехал из Британии, переодевшись торговцем. И судя по его виду, он и есть настоящий сын герцогини… Продолжайте. …Но из того, что вы сейчас прочитали, — заметила донья Мануэла, — выходит, что он отрубил Массно нос?

 — Похоже на то. …Тут ясно сказано: «Все лицо Массно было залито кровью, которая двумя ручейками стекала прямо на его роскошные усы».

 — Я очень рада.. И поделом ему, да еще и мало этого. Посмотрим, что еще нам автор расскажет.[267]

Поскольку чтение вслух нельзя назвать личным делом, материал для него обычно выбирают с согласия чтеца и слушателя. В доме приходского священника Стивентона, в Хэмпшире, в семье Остин было принято читать друг другу в течение всего дня и обсуждать достоинства и недостатки каждой книги. «По утрам отец читал нам Купера, и я всегда слушала, если у меня была такая возможность, писала Джейн Остин в 1808 году. Мы достали второй том „Писем Эспреллы“, и я читала их вслух при свете свечей». «Должна ли я быть в восторге от „Мармиона“? Потому что я не в восторге. Джеймс [старший брат] читает его вслух каждый вечер — недолго, с десяти до ужина». Слушая «Аль- фонсину» мадам де Жанлис, Остин возмущается: «Мы не выдержали и двадцати страниц, поскольку, даже если не упоминать о плохом переводе, содержались там по-настоящему позорные нескромности; и тогда мы взяли вместо нее „Женский вариант Дон-Кихота“ [Шарлотты Леннокс], которая и развлекает нас по вечерам, причем меня — очень сильно, поскольку я нахожу книгу почти равной тому, что я запомнила»[268] (Позже, уже в книгах самой Остин, мы увидим отражения тех книг, которые были прочитаны ей вслух, когда ее персонажи будут выражать свое отношение к ним: так сэр Эдвард Дэнхем отвергает Скотта как «ручного» в «Сандишен», а в «Нортенгерском аббатстве» Джон Торп замечает: «Я никогда не читаю романов», хотя тут же признается, что находит «Тома Джонса» Фиддинга и «Монаха» Льюиса «вполне пристойными».)

Слушать чтение для очищения тела, слушать чтение для удовольствия, слушать чтение для обучения или для того, чтобы звуки стали важнее смысла все это одновременно обогащает и обедняет процесс чтения. Наши переживания, когда мы позволяем кому-то другому произносить для нас записанные на странице слова, гораздо менее личные, чем те, что мы испытываем, когда читаем текст собственными глазами. Подчинение голосу чтеца — если только личность слушателя не является гораздо более сильной — лишает нас возможности выбирать темп, тон, интонацию, уникальную для каждого человека. При этом ухо подчиняется языку чтеца, и при этом возникает иерархия (иногда она становится даже видимой благодаря особому положению чтеца на отдельном стуле или на возвышении), при которой слушатель оказывается во власти чтеца. Даже физически слушатели часто следуют за репликами чтеца. Описывая чтение в кругу друзей, Дидро писал в 1759 году: «Само собой разумеется, что чтец занимает самое удобное для себя положение, а слушатель делает то же самое… Добавьте третьего персонажа, и он подчинится правилам, установленным двумя предыдущими: такова эта система, в которой объединены интересы всех троих»[269].

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*