Л. Мосолова - Культурология и глобальные вызовы современности
Необходимыми предпосылками для решения задач такого уровня и формирования культурологии как самостоятельной области исследований стали принципы деятельностной концепции культуры, принятые и развитые Э. С. Маркаряном и поддержанные в Ростове-на-Дону Ю. А. Ждановым и В. Е. Давидовичем, понимание культуры как алгоритма человеческой деятельности. Необходимо отметить, что культурология как самостоятельная дисциплина заявила о себе в условиях разрушения исторического панлогизма и тематического поворота к проблематике «кризиса культуры», характерных для конца XIX – начала XX вв. В настоящее время актуальной становится проблема глобальных и локальных (региональных) измерений культуры, единых в своей основе, а из этого теоретического обстоятельства вытекают особо значимая практическая проблема межкультурных коммуникаций. Задачи культурологии (для чего и чему мы учим) в этом контексте могут быть определены следующим образом: осмысление жизненного мира в его смысловой наполненности и подготовка к межкультурной коммуникации, выходящей за пределы языковых и символических различий; формирование коммуникационного пространства и овладение способами и средствами вхождения в мировую коммуникацию.
Действительно, в многообразных ликах культур и их внутренних различиях просвечивает образ единого человечества. Череда верований, художественных шедевров, философских идей, научных открытий, обычаев свободно компонуется вдоль хронологической оси без противопоставления архаического и современного, передового и реакционного, развитого и отсталого, без перегородок общественно-экономических формаций и социально-политических различий. В этом случае культура рассматривается изнутри, как самозначащее образование, и её сердцевиной выступает человек как самозначащая ценность. Культурный мир – это единый космос, в котором слиты человек и окружающая его природа, что влияет на социальную психологию этноса, формирует национальный характер и детерминирует направленность его практической деятельности. Культурная коммуникация в этом случае находится на пересечении амбивалентных устремлений общества: сохранить историческое своеобразие, этический и эстетический потенциал и влиться во всепланетарное и всевременное единство человечества.
Насколько это приемлемо для культурологии, которая выполняет важнейшую социальную функцию? Это прежде всего сохранение культуры как отношений, которые сложились в обществе, как нормы и образца поведения, освящённых традицией и обязательных для представителей данного общества и различных его социальных слоёв. Вне культуры (и ее системного обоснования, каковой выступает культурология) невозможна передача социального опыта, осуществляемого каждым поколением не только путем освоения предметного мира, навыков и приёмов технологического отношения к природе, но и культурных ценностей, образцов поведения. Культура – это целостная система, и в этом плане в историческом и географическом пространстве сосуществовали и сосуществуют удивительно разнообразные и неповторимые миры, которые и придают уникальность культурному облику народов, стран и континентов.
То есть культура составляет базис цивилизационнх миров. По мнению Э. С. Маркаряна, в соотношении понятий «культура» и «цивилизация» первое является более широким, родовым. «Цивилизация с этой точки зрения является общекультурным образованием, эволюционно сопряжённым с такими социокультурными процессами, как возникновение государства, социальных классов, производящего хозяйства, городов, письменности, развитых религиозных систем, элементов научного знания». [50] Культурное многообразие, уникальность и неповторимость создают предпосылки для соотнесения человеческих сообществ и цивилизапионных различий. При этом такое соотнесение не может быть их чисто умозрительным, ведь мировые культуры в том виде, в каком мы можем их сегодня наблюдать и изучать, представляют собой продукт длительного исторического развития, в котором сами культуры как культурно-исторические системы трансформировались, модифицировались и изменяли внутреннюю структуру.
Прежде всего надо принять во внимание то, что культура – это мощный механизм антропологического воздействия, формирования человеческого в человеке путём адаптации индивида к жизненным потребностям общества и индивидуальной реализации накопленного этнического и национального опыта. В этом смысле культура коренится в глубинах исторической памяти и сохранение культуры представляет собой воспроизводство способов трансляции знания и обновления социального опыта. Данное положение справедливо прежде всего для традиционных культур. Для Европы культурным фундаментом выступает «пайдейя» и «агональный» тип личности, позволившие создать мобильное общество, развитую правовую систему, экспериментальную науку, уникальные философию, литературу и образование в целом, развитую городскую инфраструктуру и обусловившие неповторимость всей ее духовной жизни.
В этом случае невозможно избежать вопроса о критериях для определения способов культурной коммуникации. Чаще всего под этим понимается то или иное основание, ведущий признак, в соответствии с которыми отдельные культуры объединяются в мировое целое. Проблема состоит в том, что таковых критериев выделено чрезвычайное множество, причём нередко представителями разных культур и цивилизаций. Но для Европейской культуры такие критерии – это закон, свобода, человеческое достоинство, справедливость, наука и образование. Видимо, наиболее общим критерием для рассмотрения культур, вошедших в Европейскую цивилизацию, остается и такой основополагающий факт, как сосуществование европейских стран и народов в едином географическом пространстве и историческом времени (хотя оно может насчитывать множество веков). Конечно, и в этом случае мы не можем игнорировать исторические особенности в развитии той или иной культуры. Тип культуры характеризует уникальный опыт передачи социального опыта, эстетических и этических ценностей. Но и на этом уровне интегрирующая роль культурологии такова, что она открывает широкое полотно художественных и познавательных ценностей и образцов поведения.
На путях самоопределения. Но возникает вопрос, в какой степени культурологическая мысль вписывается в строго научные подходы к культуре? Размышления на эту тему мы находим и у Эдуарда Саркисовича. Опыт развития культурологии лежит в межпредметной области, она стремится сохранить свой общенаучный статус, т. е. не стремится стать частной наукой. Отсюда предметное поле культурологии конституируется между философией (предельные абстракции) и культурной конкретикой, во взаимоотношениях с этнографией (культурной антропологией), с социологией, психологией. Но поэтому культурология и выстраивается не столько как наука со своим «неповторимым» предметом, сколько как горизонт поиска, направление исследования. И это направление поиска обнаруживает себя как «культурологизм», стремление охватить все многослойное пространство человеческого бытия, приведение рассматриваемого к «человекоразмерности». Отсюда следует вывод об органичности для культурологии идей целостности культуры и природы, включая природу и социальный мир, что и делает культуру интегратором гуманитарного знания. Культура объединяет в едином ценностно-смысловом мире природу, общество и человека как субъекта общественного организма (по этому вопросу Эдуард Саркисович справедливо критиковал Лесли Уайта), только в этом случае культура не отрывается от живой деятельности.
Теоретические штудии Э. С. Маркаряна прочертили основной спектр современных культурологических исследований, которые активно развиваются в России, в её научных центрах. Своего рода тестом на самостоятельность стала проблема инновационного потенциала культурологии, обсуждавшаяся на втором собрании Российского культурологического общества в Петербурге в апреле 2008 года, но не утратившая своего значения и по сей день и заложившая вместе с последующим в ноябре-месяце того же года вторым Российским культурологическим конгрессом столь широкий спектр проблем и направлений теоретической и практической культурологии, что они ещё долго будут обсуждаться в научной печати, на конференциях и встречах.
В данном случае мы считаем уместным обратиться к материалам научно-практического семинара и второго собрания Российского культурологического общества (Санкт-Петербург 7–8 апреля 2008 г.) [51] и частично к интереснейшей дискуссии «Культурология как наука: за и против» (материалы круглого стола, прошедшего в Москве 13 февраля 2008 г., и опубликованные в Санкт-Петербурге в 2009 г). [52] Особенность данного научно-практического семинара состоит в том, что такого рода самоопределение было сопряжено с обсуждением инновационных проблем культурологии, то есть её востребованности в образовательной, прежде всего сфере, дискуссия же в Москве подняла вопрос о её теоретической состоятельности и оправданности её научных претензий. Труд старшего поколения культурологов – М. С. Кагана, Ю. А. Жданова, В. Е. Давидовича не пропал даром, многие из поставленных ими проблем получили новую жизнь. Особое значение приобрело сотрудничество с российскими культурологами Эдуарда Саркисовича, неизменно приезжающего в столицу российской культурологии, каковой стал Санкт-Петербург.
