Сергей Агарков - Сексуальность в цивилизации: социогенез сексуальности
Интересно, что в странах Европы, рядом с Россией запретительно-репрессивный период проходил во времена средневековья под знаками того времени, которое накладывало отпечаток на сексуальную культуру. Например, рыцарское отношение к женщине эпохи Возрождения породило песни миннезингеров (немецких рыцарских певцов-поэтов) и трубадуров. Слово «трубадур», по мнению большинства историков, происходит от глагола trobar, означающего «сочинять, изобретать и находить». Трубадуры исполняли свои песни под «носимые» музыкальные инструменты. Большей частью это были незнатные рыцари. От трубадура требовалось знать ходящие в народе новости, иметь хорошую память, показать осведомленность о последних сплетнях, о королевском дворе, уметь экспромтом сочинить стихи для сеньора или дамы. Считается, что именно трубадуры создали культуру куртуазной любви, целью которой является не обладание объектом поклонения, а трудное, но радостное духовное совершенствование мужчины, в том числе в поэтическом мастерстве. Следствием культа «Прекрасной Дамы» стала реабилитация земной радости и земной любви, поклонение женщине, преобразившее её из существа низшего порядка, причины грехопадения, сосуда зла, в идеал. Поэзия трубадуров оказала также значительное влияние на развитие миннезанга.
Многочисленные дуэли возвели на пьедестал доблесть мужчины, отстаивающего честь женщины. Появление, нижнего белья, париков, иные изменения моды, как и рост литературных произведений и живописи способствовали трансформации сексуальной культуры от примитивной к возвышенной.
Одним из самых удивительных феноменов сексуальной культуры средневековья является появление романтической любви. Некоторые исследователи связывают это событие с распространением в Европе эпидемий сифилиса, завезенного экипажами Колумба. Во многих странах Европы эти эпидемии поражали и обрекали на мучительную смерть до половины населения, а в Китае и некоторых других странах Азии сифилисом болело две трети населения. Именно эпидемии сифилиса вынудили выживших быть осмотрительными в сексуальных связях и избирательными в привязанностях.
Любовь – понятие необычайно емкое и многозначное. Как продукт исторического развития, она нерасторжимо связана со становлением человека как личности. И чтобы рассмотреть ее, необходимо перелистать одну за другой все страницы жизни человеческого общества. Тем не менее, попытки определить ее типы и виды предпринимали десятки, сотни исследователей.
«Фокусом воли» называл любовь Шопенгауэр, «непрерывностью зародышевой плазмы» определял ее Вейсман, «Любовь – талант дарить лучшее, что один человек может дать другому», – пишет Р. Нойберт. О любви рассуждали Сократ и Платон, Апостол Павел и Марк Аврелий, Август Блаженный и Мишель Монтень, Жан Жак Руссо и многие другие. Любовь – это чувство, которое в разные времена определяли как «корень жизни», «восхитительное благо», «то, на чем держится мир», «нравственное чудо», «духовная жизненная сила». Ученые, медики, писатели, поэты, философы, художники обращаются к человеческой любви, исследуя этот феномен. Когда-то Зенон на реплику о том, что любовь это вещь, недостойная мудреца, возразил: «Если это так, то жалею бедных красавиц, ибо они будут обречены наслаждаться любовью исключительно одних глупцов».
В истории человечества не раз высказывалось мнение, что человеческая любовь, пройдя многовековой путь развития, обогащаясь духовным содержанием, превращает половой акт из чисто биологического явления в феномен культуры.
Существует гипотеза, что первобытный человек переживал влечение совершенно иначе, чем люди современных эпох. По мнению А. Сосновского, самки предчеловека спаривались только во время эструса, и лишь изменение физиологических алгоритмов и появление менструального цикла повлекло принципиальное изменение во взаимоотношениях полов. А так как процесс формирования человека был весьма продолжителен, то на первых порах он характеризовался борьбой животных инстинктов с развивающимися социальными процессами.
Несмотря на первобытный промискуитет, реальность которого сегодня оспаривается многими антропологами, сексуальная жизнь в племени подчинялась иерархическим отношениям. Интенсивное увеличение потомства обеспечивало живучесть племен, но удовлетворялся половой инстинкт только в пределах своего племени. Эта первая примитивная регламентация полового влечения имелась у всех народов, что подтверждается историей, мифологией, этнографией.
Китайские летописи рассказывают, что «сначала люди ничем не отличались от животных, жили в лесах, женщины принадлежали всем мужчинам». В индийском эпосе «Махабхарата» говорится, что некогда «женщины были свободны и блуждали повсюду, по своему желанию, в полной независимости». Если они в своем невежестве покидали мужчин, им это не ставилось в вину. По Геродоту, агафиты – соседи скифов – «со своими женами живут сообща и потому они все братья, у массогетов женщины – общее достояние».
С течением времени половое чувство все более индивидуализировалось. Несмотря на то, что в массе женщины оставались объектом удовлетворения полового инстинкта мужчин, в межполовом общении появилась двухсторонняя избирательно-оценочная тенденция, предлагавшая, правда, известную вариативность выбора. Иными словами выбор женщиной партнера существовал всегда, причем союз между людьми образовывался не только по зову природы, но и определялся социальным выбором. В осмыслении этого явления каждый опирался не только на традиционные взгляды, обряды, мифы, но и на личный опыт, горечь и счастье, память о своих чувствах. Название для этого нового влечения было придумано гораздо позже. Причем, разные народы определяли его по-своему.
Эросом назвали его народы, вышедшие на дорогу цивилизации ранее греков – египтяне, шумеры, аккады. Из немногих уцелевших литературных источников того времени (осталось 50 стихов и фрагментов из любовной лирики Древнего Египта) известно имя богини Иштар (Иннин) – покровительницы любви и распри, вожделения и войны. В шумеро-аккадском пантеоне богов культ ее возник тогда, когда любовь еще не осознавали как отдельное чувство.
История донесла до наших веков «Эпос о Гильгамеше», где богине Иштар нужна только телесная близость. Она еще не любит, а только вожделеет. Поэтому она вероломно отделывается от своего супруга Таммуза, отправляя его в преисподнюю, делает волком пастуха, а садовника, отказавшего ей в любви, превращает в паука.
За тысячу лет до «Иллиады», а именно тогда появилась поэма о Гильгамеше, акт размножения был священен: людям казалось, что от него зависит не только плодородие семьи, но и каким-то образом благосостояние страны. Вождь-правитель, олицетворявший общину перед лицом бога, гордился не только своим богатством, отвагой и мудростью, но и своей мужской силой.
Помимо Иштар у древних египтян в этот же период был культ Хатор – богини любви и веселья. В ее честь слагались гимны, в которых она нарекалась прекрасной, золотой, владычицей звезд. Этот простой, лишенный примитивной телесности, эрос олицетворял уже не животное чувство, а влечение, очеловечивающее сексуальные отношения.
Почти тысячелетие спустя после появления искусной и изощренной в своих высших взлетах любовной лирики, египтяне создают знаменитый скульптурный портрет-голову Нефертити. Запечатленный в ней высокий эстетический уровень, красота духа вызывают новое чувство любви, которое отразилось в связи Эхнатона к Нефертити и стало первой известной из истории «Великой любовью». Правда, последние реставрации облика Нефертити свидетельствуют, что она была далеко не красавицей.
В древней Греции любовь определялась различными терминами. Наиболее известное нам слово «эрос» – сильное желание, любовь как персонификация чувств. Но эрос – это и Эрот, древнейший из богов, это и космическое начало, животворное и всепроникающее; это и промежуточное существо между богом и человеком, между красотою и безобразием, добром и злом, мудростью и незнанием. Платон считал Эрос средством восхождения к небесному миру, то есть связующим звеном между земным и небесным миром.
У Аристотеля Эрос – движущая сила в троице божеств с Хаосом (пространством) и Геей (проматерией), которая являлась началом мира. Мнения мыслителей о любви и эросе в древности расходились, пожалуй, не меньше, чем в настоящее время. На одном полюсе в этих дискуссиях – основатель школы киников Диоген Синопский, учивший тому образу жизни, который он считал естественным. «Любовь – дело для тех, кому делать нечего», а страстную любовь он не считал естественной. На другом полюсе – Платон, видевший в любви стремление к бессмертию.
Анализируя античный период, некоторые историки считают, что в тот период существовал только телесный эрос, простое половое влечение, другие говорят о духовном как уделе отдельных выдающихся личностей. Двадцать пять веков назад появились первые теории духовной любви, представленные в трудах Сократа, Платона, Аристотеля.
