Даниил Хвольсон - Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах
63. Ср. Карамзина, Ист. госуд. Росс. I, 3, стр. 38 и примеч. 144, стр. 52 изд. Эйнгерлинга.
§ 2.
64. Это известие Ибн-Даста неверно. Конечно, правда, что не все Славяне занимались виноделием, но по свидетельству Константина Багрянородного (там же, гл. 30, стр. 145), были и Славяне, например, Хорваты, которые им занимались (ср. Fraehn, lbn-Foszlan, стр. 28 и след.). Известно также и то, что Славяне вообще были преимущественно земледельцы, и что «земледелие», как выражается Шафарик (Slaw. Alterthtimer, I, стр. 537) «составляло главный элемент первоначальной славянской жизни, которым определялось все прочее»( ср. Палацкого, Gesch. von Bohmen, I, стр. 87, Карамзина, там, же, I, стр. 38 и след.; Макушева, Сказание иностранцев о быте и нравах Славян, стр. 118 и Аристова, Промышленность древней Руси, I, 5, стр. 48 — 64). Сам Ибн-Даста, впрочем, ниже § 5, говорить о том, что Славяне сеяли просо.
65. Не совсем отчетливо написанное арабское слово, (***) по моему мнению, следует читать «улищ», что почти тождественно с хорватским «ulisce», улей — Ср. Френа, Die aeltest. Nachr. ueber die "Wolga-Bulgaren, стр. 557, 569 и 546, прим. 46, где говорится о мёдном напитке Болгар, имя которого (***), у Вюстенфельда (***); я не берусь решать, имеет ли это какую-либо связь с (***) Ибн-Даста.
66. О пчеловодстве у Руссов и вообще у Славян см. Аристова, там же I, 3, стр.21 — 40 и Макушева, там же, стр. 120. Воск был одним из главных предметов торговли у Новгородцев и у древних Руссов вообще; см. Погодина, Исслед. VII, стр. 315 и след. и ниже примеч. 98.
67. Известно, что Славяне усердно занимались скотоводством (ср. Карамзина, там же, примеч. 145; Аристова, I, 4, стр. 40 и след. и Макушева, стр. 120) и в том числе, конечно, разведением свиней. Но Ибн-Даста обращает особенное внимание на этот предмет, без сомнения, потому что это особенно поражало и удивляло мусульманского писателя, которому религия запрещала употребление свинины.
§ 3.
68. Сообщаемый здесь и в следующих §§, равно как и в § 13 (стр. 40) следующей главы известия о погребальных обычаях Славян и Руссов, я несколько времени тому назад сообщил профессору Котляревскому, который обнародовал и разобрал их в книге: О погребальных обычаях языческих Славян (Москва, 1868), стр. 54 и след. Он говорит (на стр. 55 и след.) об этих известиях Ибн-Даста следующее: «Уже при первом взгляде на рассказ Ибн-Дасты, нельзя не заметить полной исторической правдивости его: так говорить может только очевидец, или тот, кто записал показание достоверная очевидца; на это указывает и обстоятельная, трезвая передача фактов, незатемненных личным взглядом, от которого едва ли удержался бы собиратель летучих слухов, и еще более — соглашение их с другими свидетельствами славянской старины». Так как в означенной книге трактуется о погребальных обычаях очень подробно и основательно, то в следующих примечаниях я могу ограничиться только тем, что обращу внимание на некоторые пункты, могущие служить дополнением к сказанному г. Котляревским.
69. К многочисленным свидетельствам Арабов о сожжении покойников у Славян я прибавляю новое, которое древнее всех известных до сих пор. Ибн-Вахшия, разработавший книгу «о земледелии Набатеев» в 903 году, сообщает (На стр. 476 принадлежащей мне рукописи: (***) ) мнение, что тела умерших портят воздух, и прибавляет, что Инды, Славяне и др. по это причине сжигают умерших. В другом месте говорится гораздо подробнее о великой пользе сожжения умерших, к чему автор прибавляет (Там же, стр. 1148: (***)), что его удивляет каким образом Славянам, несмотря на свое невежество и незнакомство с науками, приходило в голову сжигать тела всех своих покойников, будь они цари или другого звания. Обычай этот, следовательно, был уже в конце IX века общеизвестным у Арабов. Известия других Арабов о том же предмете сообщает с подробным разбором их Котляpeвcкий, стр. 57 — 79.
70. В рукописи (***), но такого слова нет в арабском языке. Персидское (***) значит «грязь»; это слово однако же здесь не идет вследствие относящегося к нему глагола (***). Итак, несомненно здесь следует читать (***) или (***); оба эти слова означают «нож».
71. По поводу этого места г. Котляревский замечает (стр. 56): «Грубое выражение печали терзанием лиц и рук мы встретим далее, и в положительных свидетельствах старины, и в теперешних народных нравах». Тоже он доказывает и на стр. 104 и во многих других местах. Мы же постараемся доказать, что этот обычай чрезвычайно древен и существовал у цивилизованных и нецивилизованных народов. Уже в Пятикнижии упоминается о нем, и там он запрещается. Так, в книге «Левит», XIX, 28 говорится: «Ради умершего, не делайте нарезов на теле вашем!» То же повторяется в книге «Второзакония», XIV, 1:« Сыны вы Господа Бога вашего, не делайте нарезов на теле вашем, и не делайте плеши над глазами вашими по умершим». Несмотря на эти запрещения, делать себе нарезы на теле при смерти родственника было общеупотребительно еще во время пророка Иеремии. Описывая будущее бедствие и одиночество жителей Палестины, он говорит XVI, 6: «И умрут на земле сей и великие, и малые; не будут погребены и оплакиваемы, и никто не делает за них нарезов на себе,» и т. д. Говоря далее о несчастии Филистимлян, он восклицает (XLVII, 5): «Доколе будешь ты изрезываться?», то есть, доколе будешь ты делать себе нарезы в печали? О плачущих Израильтянах, пришедших в Иерусалим, говорится там же, XLII, 5, что они пришли с остриженными бородами, в разоренных платьях и «с нарезами». Исцарапывание женщинами лица своего в случае смерти родственника было обычным и в Афинах, и только Солон уничтожил этот обычай (см. Plutarchi vit. parall., Solon, 21). У Римлян также господствовал этот обычай еще во время императоров, несмотря на все запрещения. Уже в законах XII таблиц мы находим предписание: «Mulieres genas ne radunto», то есть, женщинам не следует исцарапывать себе щек (в случае смерти кого-либо) (см. Cicero, de legibus, II,.23 и 25). Фест по поводу этого закона XII таблиц замечает: «Genas radere est unguibus scindere vel cruentare». Это исцарапывание лица, следовательно, делалось не какими-нибудь инструментами, а ногтями, что, впрочем, видно и из других упоминаний; так, например, Виргилий, описывая печаль Анны о смерти сестры своей, Дидоны, говорит (Aeneid.IV, 673): «unguibus ora soror foedans»..., то есть, «ногтями сестра обезображивает себе лице». Те же слова повторяет Виргилий при описании печали Ютурны о брате ее Турне (там же, XII, 871). Цицерон (Tusc, III, 26) называет царапанье женщинами своего лица (laceratio genarum), безобразным родом траура (detestabile lugendi genus). Тем не менее, этот обычай, по-видимому, был общеупотребительным у Римлян; так, например, Овидий пишет жене своей (Eleg., III, 3, 51): Parce tamen lacerare genas! то есть, «оставь же царапанье щек». Тоже говорит Делии Тибулл (Eleg., I, 1, 67 и след.): Tu manes ne laede meos, sed parce solutes Crinibus, et teneris, Delia, parce genis! то есть: «не обижай духа умершего и щади распущенные волосы свои, Делия, и нежные щеки!»
О Скифах в стране Герреев, около Борисфена, и о так называемых царских Скифах Геродот говорит (IV, 71), что они в случае смерти царя отрезывают себе часть ушей, подстригают волосы, изрезывают руки, исцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелою. Эти истязания сами по себе не были, по-видимому, только выражением печали, но употреблялись, вероятно, и потому, что Скифы думали угодить ими умершим, и часто делалось это в смысле религиозного обряда. Гелиодор (Aethiop., VI, 14) говорит об одной Египтянке, оплакивавшей убитого сына: «Она схватила меч, стала им быстро размахивать, взывала к луне разными варварскими, слуху непонятными именами и, наконец, изрезала себе руку, и кровью, которую стерла лавровою ветвью, окропила костер». Плутарх говорит (Consol ad. Apoll, 22) о варварах, отрезывающих себе известные части тела в случае смерти кого либо или изувечивающих нос, уши и т. д., и именно прибавляет, что они думают этим угодить умершим. Мы надеемся, что приведенными цитатами достаточно доказали древность этого обычая и трудность его истребления. Монография об этом обычай, которыми я однако же не мог пользоваться, писали: Wichmannshausen, De corpore scissuris figurisque non cruentando, Wittenberg, и I. G. Michaelis, De incisura propter mortuos в Obsevatt. sacr. Arnhem. 1752, 8, стр. 131 и след.
