Даниил Хвольсон - Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах
§ 3.
Когда68 умирает кто-либо из них, они сжигают труп его69. Женщины их, когда случится у них покойник, царапают себе ноже70 руки и лица71. На следующий день по сожжении покойника, отправляются на место, где оно происходило, собирают пепел и кладут его в урну, которую ставят затем на холм. Через год по смерти покойника берут кувшинов двадцать меду, иногда несколько больше, иногда несколько меньше, и несут их на тот холм, где родственники покойного собираются, едят, пьют и затем расходятся72. [30]
§ 4.
Если у покойника было три жены73, то та из них, которая утверждает, что она особенно любила его, приносить к трупу его два столба и вбивает их стоймя в землю, потом кладет третей столб поперек, привязывает посреди этой перекладины веревку, становится на скамью, и конец этой веревки завязывает вокруг своей шеи: тогда скамью вытаскивают из под неё, и женщина остается повисшею, пока не задохнется и не умрет. После этого труп её бросают в огонь, где он и сгорает74.
§ 5.
Все Славяне — огнепоклонники75. Хлеб, наиболее ими возделываемый, — просо76. В пору жатвы кладут они [31] просяные зерна в ковш, поднимают его к небу и говорит: «Господи, ты, который даешь нам пищу, снабди теперь нас ею в полной мере»!77.
§ 6.
Есть у них разного рода лютни, гусли и свирели. Последние длиною в два локтя, лютня же их восьмиструнная78. Хмельной напиток приготовляют из меду79. При сожигании покойников предаются шумному веселью80, выражая тем радость свою, что Бог оказал милость покойному (взяв его к себе)81. Рабочего скота у них мало, а верховых лошадей имеет только один упомянутый человек82. — Вооружение их состоит из дротиков, щитов и копий; другого оружия не имеют83. [32]
§7.
Глава их зовется супанеч (жупан). Ему они повинуются, и от приказания его не отступают. Жилище его находится в средине земли Славян. Помянутое выше лицо, которого титулуют они «главою глав» (великий князь), зовется у них Святополк. Это лицо стоит выше супанеча (жулана), который считается лишь его наместником84. Он (т. е. великий князь) имеет верховых лошадей и питается исключительно кобыльим молоком85. Есть у него также прекрасные, прочные и драгоценные кольчуги. Город, в котором он живет, зовется Джерваб. Здесь у Славян происходят ежемесячно, в продолжение трех дней, торг: продают и покупают86.
§8.
В земле Славян холод бывает до того силен, что [33] каждый из них выкапывает себе в земли род погреба, который покрывает деревянною остроконечною крышею, как видим у христианских церквей, и на крышу эту накладывает земли. В такие погреба переселяются со всем семейством, и взяв несколько дров и камней, раскаляют последние на огне до красна. Когда же раскалятся камни до высшей степени, поливают их водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают уже одежду. В таком жилье остаются до самой весны87.
§ 9.
Царь их объезжает их ежегодно. Если у кого из них есть дочь, обязан он давать (царю) по одному из платьев ее в год. Таким же образом обязан давать ему в год по одежде из платьев88 сына его, если есть сын. У кого нет ни сына, ни дочери, тот обязан давать по платью в год от жены или служанки89. Поймает царь в государстве своем разбойника, - [34] велит или задушить его, или же отдает его под надзор кого-либо из правителей на отдаленных окраинах своих владений90.
Комментарии
§ 1.
60. В примечаниях к предыдущим главам мы старались собрать известия мусульманских писателей о тех народах, о которых говорилось в этих главах, а отчасти и разобрать эти известия критически. В этой и следующей главе это невозможно, потому что известия Арабов о Славянах и Руссах так обширны и разнообразны, что для передачи и критики их требуется объемистый том. Впрочем, один из бывших моих слушателей взял на себя этот труд, и можно надеяться, что он и окончит его. Мы же, в настоящем случае, будем разбирать только те находимые у арабских писателей известия о Славянах и Руссах, которые могут служить к объяснению Ибн-Дастовых показаний. В разборе их я часто ссылаюсь на Шафарика, Slawische Alterthuemer, и Палацкого, Geschichte von Bohmen, авторитет которых общепризнан. Хотя и нельзя совершенно освободить обоих этих историков от упрека в национальном пристрастии, но сочинения их все-таки служат, и еще долго будут служить основой исследований по славянской истории и этнографии. Я не считал своим делом проверять их источники, да и не всегда имел возможность к тому. Но в тех случаях, когда источниками служили Шафарику показания императора Константина Багрянородного, я проверял их. Критический разбор этого источника, конечно, завел бы меня слишком далеко, и я не считаю себя способным к тому. Но полагаю, что этот писатель-император имел средства и желание говорить правду, и что, следовательно, сомневаться в его показаниях или вовсе не признавать их можно только тогда, когда имеются на то очень важные и сильные доказательства.
61. Шукр-аллах, заимствовавший малочисленные свои известия о Славянах у Ибн-Дасты, говорит, что расстояние земли Славянской от Печенежской равняется 16 дням пути (см. Гаммера, Sur les orig., стр. 47 и 108). Трудно решить, верно ли это известие Ибн-Даста, или нет, потому что, во-первых, границы Печенежской земли были неопределенны, а во-вторых, нельзя сказать с достоверностью, каких именно Славян разумел тут Ибн-Даста. Константин Багрянородный говорит, что земля Печенегов находится на расстоянии одного дня пути от России: тут, вероятно, следует разуметь Киев. Он прибавляет, что один печенежский край смежен со славянскими местностями, платящими дань Руссам; он и называет эти местности. Ниже мы выскажем мнение, что Ибн-Дастовы известия о Славянах отчасти, кажется, относятся к северным, белым Хорватам, страна которых простиралась, по мнению Шафарика, от восточной Галиции через Карпаты до Исполинских гор в Богемии (см. Шафрика, Slawische Alterthumer, II, стр. 242 и след.). От этих-то Славян, земля которых, по Константину Багрянородному (Deadministr., гл. 31, стр. 152), лежала на 30 дней пути от Черного моря, и подвергалась набегам Печенегов, эти последние, может быть, и находились на расстоянии 10 дней пути.
62. Несмотря на все старания, мне не удалось разобрать имени этого города, и конечно, еще меньше определить его местоположение, хотя бы приблизительно. Но мы желаем дать возможность разбора этого имени специалистам, больше нас знакомым с прежними местами пребывания различных славянских племен, но не знакомым с арабским языком: первая буква, в может стоять и вместо б и, может быть, есть искажение или д. Вторая буква а, может быть, испорченное л. Одна из двух следующих букв i или j, другая же или б, или т, или н; которая из этих двух букв i или j — не определено. Последняя буква б или т. Как видно, число возможных комбинаций очень велико, и так как нельзя определить достоверно местоположения этого города, то я и не мог разобрать его имени. Могу впрочем, сказать наверно, что тут нельзя разуметь Киев, потому что элементы имени этого города, как ни извращали его арабские писатели, (обыкновенно (***) ) все-таки вовсе не похожи на буквы, которыми здесь написано разбираемое слово: (***). Киев не лежал на расстоянии десяти дней пути от земли Печенегов и не находится в местности которая была бы подобна описываемой здесь. Не изменяя формы арабских букв значительно, мы получаем имя (***), «Краков» вместо (***). Этот город существовал уже в конце IX века, но вряд ли имел тогда такое значение, что мог быть известен арабским писателям.
