Сергей Петров - Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты
Сами Ждановы занимаются лишь изготовлением на продажу клюквенного экстракта и производством «воздухоочистительной жидкости» – так иногда именовали «ждановскую жидкость». Дела, судя по всему, идут не очень хорошо, Ждановы залезают в долги, но живут на широкую ногу. На Петровском острове, в жилом доме рядом с заводом (этот дом сохранялся до середины XX в.), они имели 12-комнатную квартиру, экипажный сарай на два стойла, лошадей. Несколько квартир сдают в аренду, в том числе совладельцу белильного завода Фогельзангу.
В 1878 г. Ждановы обращаются за кредитом в Петербургское городское кредитное общество, которое оценивает имение на Петровском острове вместе с заводом в сумму 62 408 руб. 75 коп. Сумма серьёзная, учитывая тот факт, что кредитные общества всегда оценивали имущество по минимуму, с тем чтобы в случае неплатежей со стороны заемщика продать его наверняка. Кредит наследники запросили на 25 лет.
Вроде бы излишним кажется вопрос, для каких целей. Производство в дореволюционной России развивалось исключительно на кредиты, этим был обеспечен взлет русской промышленности в конце XIX – начале XX в. Были довольны банки и кредитные общества, получавшие свой процент, и заводчики-купцы, в короткий срок развивавшие своё производство. Однако в данном случае есть основание полагать, что Ждановы банально пытались рассчитаться с долгами. Дело в том, что по существовавшему в то время порядку кредитное общество тщательно проверяло, нет ли за потенциальным заемщиком так называемых запрещений, т. е. неоплаченных долгов. За Ждановыми и Лебедевой таких запрещений оказалось предостаточно. У судебных приставов выяснили, что Владимир Жданов задолжал 190 руб. князю В.Н. Максутову, Александр – 250 руб. купцу П.И. Ратину. Гораздо более крупный неоплаченный долг у наследников существовал перед неким купцом Е.А. Пупкиным – 12 230 руб. серебром.
Кредитное общество, как практиковалось в таких случаях, в кредите всё равно не отказало, но сумму имевшегося долга обратило на ссуду, в результате чего выданный в 1878 г. кредит уменьшился до 46 000 руб. Получили средства Ждановы и Лебедева облигациями Петербургского городского кредитного общества.
Дальнейшие события, с точки зрения финансовой логики, не поддаются объяснению. Кредит предусматривал ежегодную выплату процентов – тысячу с лишним рублей, но наследники Ждановы в 1879 г. выплатить его уже не смогли.
Это при той колоссальной сумме, которую они получили от Кредитного общества годом ранее! 7 марта 1879 г. в одной из петербургских газет появилось объявление, что по неплатежу процентов по кредиту «назначено к продаже имущество Ждановых и Лебедевой на Петровском острове. Недоимка составляет 1510 рублей». В последний момент долг выплатили и торги отменили, однако через год объявление сходного содержания о продаже имения снова появилось в газетах. Дети изобретателя «ждановской жидкости» Владимир, Александр и Лидия оказались финансово несостоятельными.
Возможно, они не обладали талантами и трудолюбием Николая и Ивана Ждановых, ведь те сумели на пустом месте организовать процветающий завод, эти – не смогли удержать его в руках, но, возможно, непреодолимым обстоятельством явилось то, что «ждановская жидкость», испытывая конкуренцию со стороны зарубежных аналогов, продавалась уже не так хорошо, как прежде. В ЦГИА имеется любопытный документ, датированный 1871 г. В этом документе приводится сравнение эффективности «ждановской жидкости» с карболовой кислотой, изобрётенной английским доктором Ф.К. Кальвертом. К тому времени карболовая кислота в Европе применялась повсеместно в качестве бактерицидного и дезинфицирующего средства, в 1870-х гг. дошла очередь и до России. Опыты, проводившиеся в Обуховской больнице в Петербурге, продемонстрировали серьёзное преимущество карболовой кислоты перед «ждановской жидкостью» по всем медицинским параметрам и, что немаловажно, по цене. Ведро раствора импортной карболовой кислоты стоило 8 коп., а ведро отечественной «ждановской жидкости» – 25 коп. Неудивительно, что Морское министерство сразу же разрешило использовать «кальвертовский товар» на флоте, постепенно перешли на карболовую кислоту и столичные больницы.
Вдова изобретателя «ждановской жидкости» Елизавета Жданова ещё в 1871 г. написала жалобу, оспаривая преимущество импортного зелья над «ждановской жидкостью», но ничего не добилась. В результате к концу 1870-х гг. некогда процветающий завод на Ждановке перестал приносить прибыли, требуя немалые средства на содержание инфраструктуры. Аренда спасала лишь отчасти, и, как закономерный итог, в начале 1880-х гг. имение Ждановых на Петровском острове ушло с молотка, а вместе с ним ушла в историю и «ждановская жидкость».
По большому счету, это рядовое явление для конца XIX в. За малейшие долги имущество распродавалось, никто никого не жалел, а законы в отношении заёмщиков были гораздо более жёсткими, чем в наше время. Кроме очевидного минуса был тут и плюс: финансовые обязательства дореволюционные купцы соблюдали гораздо лучше, чем нынешние бизнесмены.
В 1880-х гг. завод Ждановых оказался в руках купца Ивана Васильевича Рыкаткина. Он снова сделал из него процветающее предприятие. Арендаторами на участке вплоть до революции значатся разные производства: Ждановский масляный завод «Эд Караш и К°», завод химических лаков «Шарль Бове», общество изготовления сухих американских дрожжей Арнольда… Неизменным остается лишь акцент на химическое производство. Во время Первой мировой войны у Рыкаткина на Петровском острове появляется свой механический завод, получивший от казны заказ на изготовление штыков для русской армии. Военное время для бывшего завода Ждановых оказалось самым прибыльным, но продолжалось оно недолго – уже в 1918 г. последовала национализация.
Жилой комплекс на Петровском пр., 1
Петровский пр., 1
В советские времена здания бывшего завода Ждановых занимали различные производства, но в послевоенное время химических производств уже не существовало. До 1960-х гг. многие из строений завода Ждановых сохранялись в целости, потом их понемногу сносили, окончательную же «расчистку» местности произвели при постройке в 2002–2004 гг. дома № 1 по проекту архитектурного бюро Ухова. Жилой комплекс рассчитан на 54 квартиры с пристроенной автостоянкой, имеет семь этажей в трёх основных секциях и девять этажей в четвёртой секции. При проектировании комплекса архитекторам приходилось учитывать требования, предъявляемые к территории Объединенной охранной зоны памятников истории и культуры.
Шпалерное прошлое дома № 3
Глядя на жилой дом № 3 по Петровскому проспекту, и не заподозришь, насколько содержательную историю он имеет. Кажется, что перед тобой типичный доходный дом начала XX в., однако он старее, чем кажется, и первоначально имел вовсе не жилое предназначение. Была здесь некогда шпалерная, или, говоря современным языком, обойная, фабрика. Причём весьма успешная, так как дом по мере наращивания производства буквально рос на глазах: начинал с двух этажей, а закончил четырьмя.
Первым владельцем участка № 1407, простиравшегося от фабрики Ждановых почти до Ольховой (Ремесленной) улицы, значился купец Иван Вендт. В 1847 г. Общее присутствие округа путей сообщения выдало ему разрешение на строительство двухэтажной шпалерной (обойной) фабрики. По-видимому, из-за необходимости использовать в производственном цикле большое количество воды фабричное здание расположили на самом берегу Ждановки, а рядом пристроили служебные помещения. Кроме фабрики, на участке находились два жилых дома, один из них весьма ветхий, и деревянные службы. Большую же часть участка протяженностью около 300 м занимал сад.
Судя по всему, дела на фабрике шли хорошо, поскольку следующий владелец участка, гамбургский подданный временный санкт-петербургский купец Николай (Иоганн) Михайлович Деринг, не только сохранил профиль, но и затеял её расширение. В 1850 г. фабричное здание нарастили одним этажом, архитектором выступил А.Ф. Зантфлебен. Согласно плану здания, на каждом этаже имелось по три огромных производственных помещения, разделённых перегородкой.
Петровский пр., 3. В XIX в. здесь находилась обойная фабрика
Однако и трёх этажей оказалось мало. В 1857 г. возводится четвёртый, а в 1859 г. справа к зданию пристраивается одноэтажная прачечная, сохранившаяся до наших дней. Таким образом, за десять лет обойная фабрика выросла вдвое, принося хозяину неплохой доход. Что же представляло собой шпалерное производство в середине XIX в.?
Конечно, это уже было не то, что в XVIII в., когда искусство шпалеры достигло своего пика, а художники золотыми и шелковыми нитями выписывали на стены целые картины: библейские, мифологические и исторические сюжеты, пейзажи и пасторали. Нет, в XIX в. шпалера в значительной степени утрачивает свои декоративные принципы, превращаясь в обычные обои, однако сохраняется и высокохудожественное направление. Используются как тканевые (штофные) обои, так и бумажные; на них воспроизводятся сложные сюжеты, но чаще применяются простые узоры. Дешёвые обои пользуются повышенным спросом, так как без них в Петербурге теперь не обходился ни один дом, даже тот, что прежде обивался простыми досками.
