Коллектив авторов - Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя
Я точно могу вспомнить первые книги из этой серии, которые произвели на меня впечатление. Позже я купил эти книги, они стоят у меня дома для детей, когда те подрастут. Они назывались «Чудеса света». В них было много иллюстраций с археологическими находками, статуями, изображавшими в большинстве случаев неевропейцев.
Я находил такие книги, как «История цивилизации» Вилла Дюранта. Я читал «Исторические наброски» Х. Дж. Веллса. «Души черного народа» Дюбуа бегло осветили мне историю чернокожих до их появления в этой стране. «Негритянская история» Картера Дж. Вудсона открыла мне глаза на черные империи, существовавшие до того, как черных рабов начали привозить в Соединенные Штаты, и раннюю негритянскую борьбу за свободу.
Трехтомник Дж. А. Роджерса «Секс и раса» рассказал о смешении рас до рождества Христова; о сказителе басен Эзопе, который был черным, о египетских фараонах, о великой Коптской христианской империи, об Эфиопии, самой старой на земле не прерывавшейся черной цивилизации наряду с Китаем – самой старой цивилизацией в мире.
Учение мистера Мухаммеда о том, как был создан белый человек, привело меня к «Изысканиям в области генетики» Г. И. Менделя. (Раздел словаря, содержащий слова на букву «G», – оттуда я узнал, что такое генетика.) Я серьезно изучил эту книгу австрийского монаха. Читая ее снова и снова, особенно определенные разделы, я смог понять, что из черного человека может получиться белый, но из белого черный – никогда, потому что белая хромосома рецессивна. Так как никто не опровергает, что изначально был один Первочеловек, вывод очевиден.
В течение примерно года Арнольд Тойнби в «Нью-Йорк Таймс» использует слова «выбеленный» по отношению к белым людям. (Вот его слова: «Белые (т. е. выбеленные) человеческие существа североевропейского происхождения…»). Тойнби также считает Европу всего лишь полуостровом – частью Азии. Но в то же время Тойнби среди тех, кто помогает выбеливать историю. Он писал, что Африка – это единственный континент, который не создал истории. Больше он такого не напишет. Сейчас каждый день всплывает все больше правды.
Я никогда не забуду, насколько был шокирован, когда начал читать о тотальном ужасе рабства. Это произвело на меня такое впечатление, что позже, когда я стал священнослужителем у мистера Мухаммеда, стало одной из моих любимых тем. Самое чудовищное преступление на свете, грех и кровь на руках белого человека – в это просто невозможно поверить. Книги, такие, как работы Фредерика Олмстеда, открыли мои глаза на ужасы, которые раб испытывал, высаживаясь в Соединенных Штатах. Фанни Кимбалл, вышедшая замуж за южного рабовладельца, описывала, как люди деградировали. Конечно же, я прочел «Хижину дяди Тома». По сути, это было единственное литературное произведение, которое я прочел с тех пор, как стал серьезно читать.
Коллекция Пархерста содержала также несколько переплетенных памфлетов Аболиционистского антирабовладельческого общества Новой Англии. Я читал описания жестокостей, видел иллюстрации с черными женщинами-рабынями, связанными и избиваемыми плетьми; черных матерей, на чьих глазах продают их детей, которых они больше никогда не увидят; собак, преследующих рабов; охотников за беглыми рабами – дьяволов-белых с плетьми, палками, цепями и ружьями. Я читал о рабе-проповеднике Нэте Тернере, который посеял страх Божий среди белых рабовладельцев. Нэт Тернер не тратил время на проповедование счастья-на-небесах и «ненасильственной» свободы для черного человека. Как-то ночью в 1831 г. в Виргинии Нэт и семь других рабов, начав с дома своего хозяина, в течение ночи, убивая, переходили от одного плантационного «большого дома» к другому. К следующему утру 57 белых было убито, а за Нэтом следовало порядка 70 рабов. Белые, опасаясь за свои жизни, покидали жилища, запирались в общественных зданиях, прятались в лесах, а некоторые покинули штат. Маленькой солдатской армии потребовалось два месяца, чтобы поймать и повесить Нэта Тернера. Где-то я читал, что пример Нэта Тернера тридцать лет спустя вдохновил Джона Брауна, и он пошел в наступление в Виргинии и атаковал Харперс Ферри с тринадцатью белыми и пятью неграми.
Я читал Геродота, «отца истории», или, скорее, о нем. И я читал истории разных народов, и эти истории постепенно все шире и шире открывали мне глаза на то, что по всему миру белые люди ведут себя, как дьяволы, грабя и насилуя, раня и выкачивая соки у небелых людей. Я помню, например, историю восточных цивилизаций Вилла Дюранта и опыт Махатмы Ганди по вытеснению британцев из Индии.
Книга за книгой показывали мне, как белый человек нес по всему миру черным, коричневым, красным и желтым людям все виды страданий и эксплуатации. Я наблюдал, как с XVI в. так называемый белый купец-христианин курсировал по морям в поисках африканских и азиатских империй, жадный до грабежей и власти. Я читал и видел, что белый человек никогда не шел к небелым людям с крестом, неся в сердце истинно Христовы намерения и его дух – мягкость, скромность, святость.
Я понимал по мере чтения, что коллективный белый человек был, по сути, не кем иным, как пиратом-авантюристом, использовавшим фаустовские махинации, чтобы сделать свое христианство первым клином, за которым следовали преступные захватнические действия. Во-первых, он навешивал ярлыки «варварский» и «языческий» на все древние небелые культуры и цивилизации. После религиозного успеха он обращал на своих небелых жертв оружие войны. Я читал, как, войдя в Индию – полумиллиардную глубоко религиозную страну коричневых людей, – белый британец с 1759 г. с помощью обещаний, жульничества и манипуляций поставил под контроль большую ее часть через Ост-Индскую компанию Великобритании. Паразитическая британская администрация держала под контролем половину полуострова. В 1857 г. некоторые отчаявшиеся люди взбунтовались – и, за исключением африканской работорговли, история никогда не фиксировала более зверского и безжалостного уничтожения людей, чем подавление британцами восстания небелых индусов.
Более 115 млн черных африканцев – эта цифра близка к числу всего населения Соединенных Штатов в 1930-х годах – были порабощены или убиты во время работорговли. И я читал, что, когда рабовладельческий рынок был насыщен, каннибалистские белые власти Европы вырезали по мере колонизации жителей самых богатых районов черного континента. И европейские канцлеры весь следующий век раздевали до нитки всех от мыса Горн до Каира.
Десять тюремщиков и их начальник не могли бы оторвать меня от этих книг. Даже сам Элайджа Мухаммед не мог быть более убедительным, чем эти книги, в утверждении неоспоримой истины о том, что усредненный белый человек действовал, как дьявол, практически во всех своих контактах с усредненным небелым человеком. Сегодня я слушаю радио, смотрю телевизор, читаю заголовки газет, показывающие страх усредненного белого человека перед Китаем. Когда белый человек проявляет невежество в вопросе о том, почему же китайцы его так ненавидят, я не могу не вспомнить то, что читал тогда в тюрьме: как кровные предки этого же самого белого человека насиловали Китай, когда тот был доверчивым и беспомощным. Эти «первопроходцы», «христианские купцы» привозили в Китай миллионы фунтов опиума. К 1839 г. в Китае было так много наркоманов, что доведенное до отчаяния китайское правительство уничтожило двадцать тысяч ящиков с опиумом. Белый человек быстро начал Первую опиумную войну. Представьте себе! Объявить войну против кого-либо, кто сопротивляется наркотизации! Китайцы были жестоко разбиты, для чего использовался изобретенный китайцами же оружейный порох.
Нанкинский договор обязал Китай заплатить белому человеку-британцу за уничтоженный опиум, заставил открыть основные китайские порты для британской торговли, заставил китайцев уступить Гонконг, установил китайские тарифы импорта так низко, что скоро страну наводнили дешевые британские товары, искалечил индустриальное развитие Китая.
После Второй опиумной войны тяньцзыньские договоренности легализовали опустошающую опиумную торговлю и британско-французско-американский контроль над китайской таможней. Китай попытался затянуть ратификацию этого договора – Пекин был разграблен и сожжен.
Лозунг китайского Боксерского восстания 1901 г. был «Убей иностранных белых дьяволов!» После поражения китайцы были выдворены из лучших районов Пекина. Злой и заносчивый белый человек придумал известную надпись: «Китайцам и собакам вход воспрещен».
После Второй мировой войны красный Китай закрыл свои двери для западного белого мира. Огромные успехи китайцев в сельском хозяйстве, науке и индустриализации описаны в книге, недавно опубликованной журналом «Лайф». Некоторые обозреватели, живущие в красном Китае, сообщают, что мир еще не видел такой волны ненависти к белым, которая сейчас захлестнула эту небелую страну, при этом уровень рождаемости там повышается и через 50 лет китайцы составят половину населения Земли. И мне кажется, китайцы кое-что припомнят, тем более что они недавно успешно провели ядерные испытания.
