Дмитрий Ершов - Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке
С 1889 г. дальневосточных станичников снабдили инструкцией по обороне от нападений хунхузов. В каждом поселении надлежало создать поселковый караул. Казаки, назначенные в караул, формировали несколько сторожевых постов с конными разъездами. Задачей караула был первый отпор разбойникам и обеспечение сбора поселкового ополчения, которым командовал станичный атаман. Однако преследование бандитов разрешалось только под командой офицера. По-видимому, это было связано с опасением, что казаки могут невзначай вступить в бой с хунхузами на китайской территории. Ополчению предписывалось направляться в район сбора полка или полубатальона.
Казаки не просто гонялись за разбойниками, совершившими то или иное преступление. Они старались завязать добрые отношения с китайскими соседями и загодя получать от них информацию о намерениях хунхузов. Впрочем, бывало в отношениях станичников с китайцами всякое. Нередко звучали жалобы «манз» на обиды, причиненные казаками. Обоснованные претензии рассматривались властями, и виновникам приходилось держать ответ. В октябре 1882 г. двое уссурийских казаков, за год до того убившие пятерых китайцев, были расстреляны, еще сорок нижних чинов и офицер долгое время были под следствием по этому делу.
Водился и еще один грех за казаками: крайне неохотно преследовали они контрабандистов, возивших из Китая сулю — так, на корейский манер, называли в Южно-Уссурийском крае китайскую водку. Уж больно жаловали станичники это пахучее и крепкое хмельное зелье. В отчете, представленном губернатору Приморской области в 1876 г., комиссар Матюнин жаловался, что сулю возят под самым носом у казачьих караулов. При этом казаков можно было если и не оправдать, то понять: бутылка сули из контрабандного маньчжурского спирта в 1891 г. стоила в крае 10–12 копеек, тогда как водка русского производства обходилась в 20, а то и 30 копеек за бутылку. Веселие Руси есть пити…
Пример бравых уссурийцев вдохновлял китайских соседей, живших вдоль русской границы, на сопротивление «краснобородым». В апреле 1896 г. в верховьях реки Мурень объявилась шайка из 15 разбойников, перекочевавшая в эти места из Айгунской области Маньчжурии. Бандиты ограбили несколько фанз, опустошив кладовые и раздев хозяев буквально до нитки. Пострадавшие пожаловались соседям. В итоге образовался отряд, настигший шайку и безжалостно истребивший всех хунхузов. Тела бандитов китайцы зарыли, насыпав в качестве своеобразного назидания высокий курган.
С началом Первой мировой войны основная часть казаков Приморья ушла в действующую армию. Однако оставшиеся уссурийцы, в рядах которых оставались юнцы и старики, не забывали о своем долге защитников границы. Осенью 1915 г. конный разъезд из станицы Полтавской сумел перехватить обоз с оружием, который контрабандисты пытались переправить в Китай для продажи «братьям». Конфискованные возы завернули в станицу, оружие сложили в здании станичного правления, а арестованных возчиков посадили под замок. На следующий день к станичному атаману уряднику Василию Шереметьеву пришли китайцы, сообщившие, что хунхузы замышляют спустя сутки напасть на Полтавскую и отбить «свое» добро. Атаман решил заманить «краснобородых» в ловушку. По его приказу молодежь устроила вечернее гулянье. В то время как в сумерках по всей станице раздавались песни, вооруженные подростки и неробкие женщины под руководством бывалых стариков скрытно занимали огневые позиции вокруг правления. Глубокой ночью ничего не подозревавшие хунхузы тремя группами вошли в село и стали втягиваться на центральную площадь. Внезапно ночную тишину разорвали выстрелы казачьих винтовок. Со всех сторон на ошеломленных хунхузов обрушился град пуль. Спустя полчаса, потеряв около сотни убитыми, «братья» бежали. С восходом солнца атаман Шереметьев со взводом казачат пустился в погоню. Хунхузы быстро уходили вдоль границы к югу, как вдруг, в четырех верстах от деревни Корфовки, наткнулись на засаду. Атаман поселка Николо-Львовского Алексей Ефтеев, узнав о ночном бое в Полтавской, поспешил на выручку. Группа молодых парней под его началом удерживала банду до подхода преследователей. Наскакавшие полтавцы с ходу порубили хунхузов, уничтожив и взяв в плен свыше полусотни «краснобородых». Победа досталась храбрецам малой кровью. К сожалению, в последнем бою получил тяжелую рану николо-львовский атаман урядник Ефтеев, спасавший молодого казачонка. По пути на станцию Гродеково, где была железнодорожная больница, исправный казак скончался…
Одно из последних крупных столкновений уссурийских казаков с «краснобородыми» в предреволюционные годы имело место осенью 1916 г. 20 сентября двое казаков из поселка Богуславка, И. Зырянов и И. Кутузов, отправились на охоту. Переночевав на соседней корейской заимке, станичники уже собирались домой, как вдруг фанзу окружили 40 вооруженных китайцев. Попытавшийся оказать сопротивление Зырянов был убит, а его товарища бандиты увели к месту своей стоянки. На следующий день Кутузову позволили вернуться домой, отобрав лошадь, ружье и прочее имущество. На рассвете 30 сентября хунхузы явились в Богуславку. Несмотря на недавнюю историю с охотниками, нападение почему-то застало жителей врасплох: большинство бросилось бежать в направлении поселка Нестеровского, а сопротивление «краснобородым» в первые минуты попытался оказать только казак Туров. Хунхузы двинулись по сельской улице, грабя и поджигая дома. В это время казаки П. Швецов, X. Меновщиков, Н. Федосеев, А. Дожевников и П. Толочкин устроили на пути банды засаду. Подпустив китайцев на близкое расстояние, они открыли плотный огонь из винтовок, первым же залпом уложив двоих и ранив нескольких злодеев. Не выдержав обстрела, хунхузы обратились в бегство. На улице остались лежать 9 убитых, а раненых разбойники увезли с собой на захваченных подводах.
К этому времени о происходящем в Богуславке уже было известно в близлежащих поселках Нестеровском, Барановичи, а также на станции Гродеково. Быстро собранный отряд из 60 добровольцев выступил в погоню и сумел настигнуть банду в 8 верстах от Богуславки. Хунхузы, численность которых, по оценкам казаков, составляла около 200 человек, заняли удобную позицию на скалистой горе и оттуда принялись обстреливать станичников из трехлинеек и маузеров. В распоряжении бандитов имелась также внушительных размеров ручная пушка, которую обслуживали шесть человек. Под пулями хунхузов семерым казакам удалось подобраться к самому подножию горы и уничтожить четверых «краснобородых». При этом один из смельчаков был ранен в ногу. То затихая, то разгораясь, перестрелка продолжалась до ночи, когда темнота позволила хунхузам начать отход к границе. На следующий день, 31 сентября, казаки вновь настигли банду в урочище Крепостная Падь и обстреляли. Несмотря на упорство преследователей, большинству «краснобородых» удалось-таки уйти на китайскую территорию. Ничего удивительного в этом нет, так как в числе добровольцев было только 17 казаков действительной службы, а подкрепления из Гродекова и Никольска-Уссурийского безнадежно запоздали. При этом артиллерийская батарея была отправлена армейским начальством по «маршруту», полностью исключавшему ее участие в баталии.
Трагедия «Вольного шкипера»
В ряду первопроходцев Дальнего Востока фигура этого человека стоит особняком. Необычна его судьба, необычно и звание — «вольный шкипер». Не «офицер флота», не «флотский штурман», а именно «шкипер», да еще и «вольный»… За романтическим флером, окутавшим название профессии нашего героя, скрывается простой и понятный смысл. «Вольным шкипером» в старой России именовали судоводителя торгового флота, не состоявшего на государственной службе. Фридольф (Фабиан) Гек был финном и подданным Российской империи. Рожденный в 1836 г. окрестностях столицы Великого княжества Финляндского, мальчик уже в 11 лет ступил на палубу корабля. Первая судовая должность будущего исследователя дальневосточных морей — кают-юнга, или, попросту говоря, мальчик для разнообразных поручений. На заре своей морской карьеры юнга вряд ли помышлял о морях Тихого океана: бриг «Ольга», первое судно Гека, курсировал между Финским заливом и портами Англии. Гулль, Лондон, Плимут, Кардифф… Случались заходы в норвежские и германские гавани.
Пройдя тяжелую, но хорошую школу на корабле, Фридольф Гек поставил себе цель «перебраться на шканцы» [10]. Путь к офицерским нашивкам и должности капитана лежал через мореходную школу, располагавшуюся в Або (ныне Турку). Здесь таких же, как Гек, юнг учили премудростям математики, астрономии и навигации. Учеба началась в 1854 г., а уже через два года юный моряк держал экзамен на звание штурмана. Впрочем, успешная сдача экзамена поначалу не отразилась на положении Гека: в судовую роль корабля «Джо» питомец мореходки был по-прежнему записан юнгой… Книжные знания нужно было подтвердить на деле. Три года ходил молодой Гек вокруг Европейского континента, посещая знакомые и незнакомые порты Англии, Франции и Италии. Постепенно юноше стали доверять все более и более сложную корабельную работу. В августе 1857 г. Фридольф Гек впервые поднялся на палубу китобойца. Судно «Граф Берг», отправлявшееся в дальний промысловый рейс в Тихий океан, принадлежало «Русско-Финляндской компании». Так юнга Гек, ставший гарпунером, впервые оказался в тихоокеанских водах и приобрел навыки профессии, на долгие годы ставшей его главным занятием.
