Валерий Аграновский - Ради единого слова
Прошу заметить: разговор о концепциях, предвзятости и «мешающих деталях» ведется отнюдь не ради красного словца. Он обнажает метод работы современного советского газетчика и суть выраженную в партийной объективности, освобожденной от предвзятости, этой родной сестры конъюнктурщины, но не освобожденной от трезвого, реалистичного и принципиального подхода к явлениям действительности.
Угол зренияМы много говорили о том, как выходить на тему, откуда ее брать, но пока еще не касались наиважнейшего вопроса, без ответа на который нечего и думать о сборе материала: какая имеется в виду тема? Любая ли? Ну понятно — актуальная, ведь мы газетчики. Понятно — значительная по проблематике, на то мы и публицисты, а публицистика по мелководью не плавает. Понятно — острая и как минимум имеющая свежий поворот.
А вот достаточно ли всем понятно, что тема, избираемая журналистом, должна быть максимально приближена к его личности, соответствовать его знаниям, находиться в кругу его интересов и симпатий? Впрочем, что означает «должна»? Быть может, это вовсе не обязательно? Тем более что опытные журналисты, хорошо владеющие техникой, умеют «прикрывать» и свою антипатию к теме, и даже отсутствие собственных знаний по конкретной проблеме.
Иными словами: я «за» или «против» многотемья; «за» или «против» узкой специализации? Что дает, с моей точки зрения, большую эффективность: широта тематического охвата, но при выраженном дилетантизме журналиста, или узость тематики, но сопряженная с истинной глубиной?
Спор этот старый, хотя, казалось бы, чего тут ломать копья? Идеально было бы при широте охвата да обеспечивать рекордную глубину. Однако как достичь такого идеала? Вот тут-то и проходит водораздел между спорщиками: одни считают, что ближайший путь к идеалу лежит через узкую специализацию, другие отдают предпочтение широкой дороге многотемья.
Моя позиция сложнее, постараюсь со временем ее изложить, но одно для меня бесспорно: в основе любого творчества должны лежать фундаментальные знания. Мгновенной озаренности, как и гениального наития, хватает ненадолго, а чтобы целую жизнь прожить, да еще журналистскую, из сплошной суеты состоящую, из бесконечных заданий сотканную, из миллиарда строк сложенную, какая уж тут озаренность! Работать надо из года в год, изо дня в день, из часа в час! Теперь-то могу, наконец, заявить в полный голос, что, ратуя за создание концепции, я ратовал прежде всего за фундаментальность знаний журналиста, как раз и выраженных в этих концепциях, за информированность, за основательность жизненного и социального опыта. В конце концов поставим вопрос и так: что первично в нашем деле — личностные качества, которые позволяют заниматься журналистикой, или занятия журналистикой, которые дают возможность накопить необходимые качества? У меня нет сомнений: только личность, непременно личность, она первична! Нельзя построить второй этаж, пропустив первый.
Прерву на этом повествование, отложив на время тезис о необходимости фундаментальных знаний, и обращусь к опыту известных журналистов «Комсомольской правды», ныне работающих, попробую разобраться, «кто» из них «кто».
Василий Песков. Наверное, я посчитал бы его узким специалистом «по природе», если бы публикации на эту тему не имели такого нравственного воздействия на читателя. Кроме того, я не знал бы тогда, «к чему» отнести знаменитую серию публицистических материалов Пескова (написанных совместно с Б. Стрельниковым) «По Америке» и его яркие репортажи о полетах в космос, и острейшую статью, посвященную хозяйственной проблеме — развитию рыбного промысла в стране, и автобиографический очерк «Я помню…», повествующий о военных годах. Можно долго перечислять темы, которых коснулся в своем творчестве «узкий специалист» В, Песков, демонстрируя разнообразие.
В таком случае, быть может, избрать критерием качество публикаций? Но кто возьмет на себя роль оценщика? Читатель? Хорошо. И вот, представим себе, «Окна в природу», наиболее популярные у читателя, выходят на первое место, что вроде бы позволяет нам отнести автора к числу «узких специалистов». Но, во-первых, никто читательского опроса по сему поводу не проводил, это всего лишь наше «допущение». Во-вторых, известно, что популярность журналиста иногда объясняют не столько качеством, сколько количеством его выступлений в газете. Если так, то «Окна в природу», публикуемые со строгой периодичностью, «забьют» прочие материалы Пескова, оттеснят качество, как критерий на второй план и надежность нашего вывода об «узости» журналиста будет ничтожной. Так, спрашивается, «узкий» или «широкий» специалист В. Песков? Ответ уже на кончике языка, но не будем торопить себя с выводами.
Ярослав Голованов. Я бы сделал науку его «узкой профессией», тем более что и по должности он — научный обозреватель «Комсомольской правды». Но куда девать в таком случае знаменитую публицистическую статью Голованова «Халтура»? И громкое, филигранно отточенное выступление, связанное с именем фигуриста Горшкова? И публицистический очерк о председателе колхоза? И «открытое письмо» министру путей сообщения, в котором поднимаются вопросы сервиса на железной дороге? Однако не могу отрицать и того, что наука «конек» Я. Голованова, что в ней он как рыба в воде.
Иван Зюзюкин. Я бы считал его «узким специалистом» по школьному воспитанию, по школам вообще и педагогам в частности — тому многочисленные подтверждения в виде очерков, опубликованных, например, под рубрикой: «Люди, я расту!». Но что делать с материалом «Стратонавты», который, кстати сказать, логичнее «отдать» Голованову? И с прекрасной документальной повестью «На минном поле», опубликованной несколько лет назад в «Комсомольской правде»?
Инна Руденко. «Жена», «Женщины», «Просто правда», «Он и она» — тут уж, казалось бы, нет никаких сомнений: «специалист» по так называемой морально-нравственной теме. И вдруг — но вдруг ли? — философский материал о преподавании литературы в школе, «экономический очерк» о строителе Злобине и его методах, очерк об актере, исполнявшем роль Павки Корчагина в телевизионном фильме, — как говорится, не счесть алмазов!
Я нарочно начал с тех журналистов, кто даже в редакции имеет амплуа «узких специалистов», но если мы так просто их «развенчали», что говорить о Геннадии Бочарове, о Капитолине Кожевниковой, о Николае Боднаруке, о Татьяне Агафоновой, о Лидии Графовой, о Викторе Липатове, которые в «узких» никогда не ходили и «всеядность» которых просто поразительна. Да и я, грешным делом, ухитрился выступать в газете на темы моральные, нравственные, хозяйственные, связанные с воспитанием, научные, исторические, экономические, социальные, имеющие отношение к преступности — какой страшный разброс! Плохо ли это? Хорошо? И о чем свидетельствует?
Не отрицаю: есть в журналистике и «однотемники». В «Известиях», например, Юрий Фофанов, который специализировался по юридической тематике, в «Советском спорте» — Станислав Токарев, в «Комсомольской правде» — Анатолий Иващенко (сельская). Порывшись в памяти, можно добавить еще несколько фамилий. Но не следует обольщаться: даже «чистые однотемники» лишь до тех пор могут называться «чистыми», пока не заняты человековедением, пока не раскрывают проблемы через людей и их отношения, пока не воздействуют на эмоции и чувства читателей. Спортивные репортажи Павла Михалева в «Комсомольской правде» несли нравственный заряд, который не снился авторам иных очерков на морально-нравственные темы, а сегодня, с легкостью волшебной перейдя со спортивных рельсов на международные, этот журналист прекрасно пишет о политике, закладывая в свои репортажи и статьи все тот же нравственный запал. «Чистый деревенщик» Георгий Радов был публицистом высокого ранга, демонстрирующим очень широкие интересы. Кажется, при шла пора подводить итог.
Что характерно для творчества перечисленных выше журналистов? Как ни парадоксально прозвучит мое утверждение, но — «узкая специализация» каждого! Хотим мы или не хотим, а Песков все же «специалист по природе», Голованов «по науке», Зюзюкин — «по школе», а я, например, — «по преступности» и т. д.
Но «узкая специализация» не мешает браться за самые разные темы, больше того — помогает! Почему? Потому что и Песков, и Голованов, и Зюзюкин, и Михалев, и все остальные, обладая фундаментальными знаниями в какой-то одной области, не замкнулись в ней, во-первых, и получили угол зрения на прочие темы, во-вторых. О чем бы ни писал Песков, в его материалах «сидит» забота обо всем живом и неживом, что нас окружает, мы постоянно чувствуем этот рефрен, он звучит у Пескова, как припев в песне. Какой бы темы ни касался Голованов, он подходит к ней как научный обозреватель — не только по методологии, но и по сути. Потому что сумма знаний журналиста — это его точка отсчета, это плацдарм, с которого он ведет наступление на самые разные темы, это фундамент под здание, которое он строит.
