Питирим Сорокин - Человек. Цивилизация. Общество
Д. Ллойд Джордж, Р. Макдональд, Ж. Жорес, Ж. Гед, Р. Вандервельде, А. Бебель, А. Адлер, А. Лабриола, О. Браун, К. Либкнехт, Т. Масарик, Э. Бенеш — только несколько имен из тысячи им подобных. Если бы не этот канал, то многие выдающиеся политики и государственные деятели вряд ли смогли бы достичь высокого положения в обществе.
То, что касается крупных политических партий, правомерно отнести и к мелким местным организациям, как бы они ни назывались. Каждый город и деревня имеют своих политических боссов и лидеров. Одним из каналов их политического продвижения становится местная политическая организация или партия.
5. Профессиональная организация как канал вертикальной циркуляцииНекоторые из этих организаций также играют большую роль в вертикальном перемещении индивидов. Таковы научные, литературные, творческие институты и организации. Поскольку вход в эти организации был относительно свободным для всех, кто обнаруживал соответствующие способности вне зависимости от их социального статуса, то и продвижение внутри таких институтов сопровождалось общим продвижением по социальной лестнице. Многие ученые, юристы, литераторы, художники, музыканты, архитекторы, скульпторы, врачи, актеры, певцы и прочие творцы простого происхождения социально поднялись именно благодаря этому каналу. То же можно сказать и о представителях средних слоев, достигших еще более высоких социальных позиций. Среди 829 британских гениев, исследованных X. Эллисом, 71 были сыновьями неквалифицированных рабочих, поднявшихся до высоких позиций исключительно благодаря этому каналу. Около 16,8 % из числа наиболее известных людей Германии родились в рабочих семьях и достигли высокого положения посредством профессиональной лестницы. Во Франции среди самых известных литераторов 13 % были из рабочей среды, и они также достигли известности и высокого социального положения благодаря этому каналу. В США из 1000 писателей по крайней мере 187 достигли известности благодаря этому каналу. 4 % наиболее известных ученых России (академиков), достигших высокого социального положения, вышли из крестьянской среды. Если так обстоит дело в кругу наиболее именитых, то менее известные профессионалы тоже улучшили свое социальное положение при помощи этого «лифта». Это можно, к примеру, проиллюстрировать судьбой многих киноактеров (Глория Свенсон, Дуглас Фербэнкс и др.), певцов (Шаляпин), актеров, композиторов, художников, которые, будучи рожденными в простой семье, благодаря профессиональному каналу достигли высокого экономического и социального положения, не говоря уже о богатстве, славе, званиях, степенях и т. п. Таковой была ситуация в прошлом, такой, по сути, она осталась и сейчас[494].
Здесь должна быть упомянута печать, особенно газеты, как специфический вид профессиональных институтов, как важный канал вертикальной циркуляции. В настоящее время роль прессы в этом отношении значительно увеличилась. Она может обеспечить, по крайней мере на некоторое время, великолепную карьеру любой бездарности либо разрушить карьеру человеку незаурядных способностей. Прямо или косвенно она выполняет громадную роль «социального лифта». «Известность» — это то, без чего сейчас быстрое продвижение чрезвычайно затруднено. Она приносит славу часто на пустом месте, она открывает или губит талант, она может «преобразовать» средние способности в гениальные, может она и задушить истинного гения. Поэтому те социальные группы, которые контролируют прессу, играют большую роль в социальной циркуляции, ибо она представляет собой один из самых шумных, эффективных и скоростных лифтов циркуляции.
6. Организации по созданию материальных ценностей как каналы социальной циркуляцииКакими бы ни были конкретные формы «обогащающихся» организаций — землевладение или коммерция, производство автомобилей или добыча нефти, горное дело или рыболовство, спекуляция или бандитизм, военный грабеж, — соответствующие им группы, институты и банды всегда выполняли роль канала подъема или падения в вертикальной социальной плоскости. Уже во многих первобытных племенах лидерами становились первым делом те, кто был богат. Накопление богатств приводило к социальному продвижению людей. Такова была ситуация среди большинства дописьменных племен. С самых ранних времен и на протяжении всей истории наблюдается тесная корреляция между богатством и знатностью. Она, как правило, нарушается только в периоды исключительные, а так кто знатен, тот и богат. Когда проявляются противоречия между знатностью и богатством (то есть когда знатные бедны, а богатые лишены привилегий), то такое состояние дел обычно недолговременно. И тогда обедневшая знать насилием и мошенничеством присваивает богатства или богатые покупают или добиваются привилегий. История в этом смысле развивалась по-разному, но состояние гармонии всегда было одним и тем же: накопление богатств шло параллельно с ростом социального веса. Таким образом, уничтожалось противоречие и восстанавливалась гармония. Справедливо считали в свое время Рене Вормс, Вильфредо Парето и Шарль Бугле, что если легко сохранить социальный престиж ленивцу, то трудно сохранить его, беднея[495]. Патриции, всадники, аристократы и сенаторский класс в Риме; высшие классы в Древней Греции после Солона и других реформаторов; древние высшие сословия среди русских, немцев, французов и кельтов были самыми богатыми классами. Даже в обществе, где знатность определяется происхождением, знать часто происходит от неблагородных, но процветающих предков; только в последующих поколениях она становится «знатью по происхождению». Даже в таком обществе продвижение преуспевающего накопителя всегда благоприятно вне зависимости от его происхождения. Чтобы осмыслить это, достаточно вспомнить огромное общественное влияние таких богатых рабов, как Тримальхион, Палладий, Нарцисс и другие, в римском обществе. Вспомним и общественное влияние еврейских ростовщиков в средневековой Европе и Турции. На фоне относительно низкого статуса бедных евреев их богатейшие слои всегда были среди высших слоев средневекового и современного общества. Одновременно с возрастанием роли денег в средневековой Европе люди простого происхождения, но которые «делали деньги», начали подниматься по социальной лестнице. Роль класса предпринимателей увеличивается с ростом привилегий и его социального статуса в целом. Р. Греттон по отношению к восхождению английского класса предпринимателей (так называемый средний класс) правильно пишет: «Пока в XV веке аристократия и земельное дворянство разоряли друг друга, средний класс шел в гору, накапливая богатства… В результате нация однажды проснулась, узрев новых хозяев. Средний класс, и особенно процветающие предприниматели, быстро продвигался и вытеснил в значительной степени аристократию по крови, церковную и интеллектуальную элиту. За деньги он покупал все желаемые титулы и привилегии. Во времена Якова I торговцы, бакалейщики, таможенники, ювелиры, купцы, мэры провинциальных городов стали дворянами со своими гербами. Люди этого класса поднялись до самых высоких позиций. Иллюстрируют этот факт выдающиеся деятели Вест-Индской компании. Путь, по которому они поднимались к славе, был открыт любому человеку в королевстве»[496].
Тот же процесс происходил и во Франции. Восхождение французской буржуазии и наиболее процветающих предпринимателей осуществлялось благодаря этому же «каналу», то есть благодаря накоплению денег. Особенно начиная с XV века «деньги начали управлять страной; все теперь покупалось: власти и достоинство, гражданские и военные позиции и даже принадлежность к знатному сословию»[497]. Достигали высокого положения только те, кто имел деньги. Они составили новую аристократию. Самые знатные аристократические фамилии этих веков, подобно Понше, Бриконне, Пэра, Пренс, Бона, Вигуру, Рокетт и другим, поднялись из низшего социального слоя до самой вершины общества благодаря деньгам. Начиная со времени правления Людовика XIII и до Великой французской революции 1789 года каждый богатый человек становился знатным, подобно тому как в средние века каждый истинно храбрый человек становился рыцарем. В этот период деньги значили все и были всем. Простые предприниматели покупали любой титул и любое желаемое положение. Дворянские титулы начали продаваться короной en masse. Отец мадам Помпадур, Пуасон, воскликнул однажды на одном аристократическом приеме: «Иностранец, может, принял нас за князей. А на самом деле вы, месье Монмартель, сын владельца салона; вы, Салвале, — сын садовника; вы, Буре, — сын лакея?!» Картина впечатляющая.
Последние периоды истории Древней Греции и Рима были такими же. Аристократия той эпохи пополнялась в основном за счет тех классов, кто преуспел в коммерции, независимо от их происхождения[498].
