Владимир Миронов - Древние цивилизации
Правители и царицы эпохи Птолемеев
Именно Александрия, став столицей царства Александра, станет затем крупнейшим центром науки, культуры, торговли и поэзии. «Истинной причиной превосходства Александрии над ее коммерческими соперниками было не ее местоположение, а то, что, к счастью, судьба наделила ее с самого начала таким ловким, энергичным и мудрым правителем, каким был Птолемей Сотер. Участвуя во всех обширных замыслах Александра, вращаясь в обществе людей, обезумевших от честолюбия и мечтавших унаследовать власть над миром, Птолемей единственный из всех диадохов соблюдает умственное равновесие и не теряет верного представления о пределах своей власти. Он один с самого начала видел в Египте легко отделимую и совершенно безопасную провинцию, которая благодаря своему объему и средствам могла в способных руках сделаться крупной политической величиной». Во времена господства царей Птолемеев – Птолемея Лагида (334–283 гг. до н. э.), Птолемея Филадельфа (285–247 гг. до н. э.), Птолемея Эвергета (247–222 гг. до н. э.) – Александрия расцветала и хорошела (династия правила более 200 лет). Поэт Феокрит (III в. до н. э.), которому покровительствовал Птолемей II и который числился при Мусее, характеризует царя: «Лучший из всех Птолемей повелитель для вольного мужа». И далее он уточняет:
Для вольного – лучший владыка:
Добр и приветлив, разумен,
искусен в любви, в стихотворстве,
Знает и ценит друзей,
но и недругов знает не хуже.
Многое многим дает;
просящему редко откажет,
Как подобает царю.
Но просить слишком часто не надо,
Знаешь, Эсхин. Ну так вот,
если вправду, почуяв охоту,
Плащ на плече заколоть и,
ногами о землю упершись,
Выдержать смело решишься
отважный напор щитоносцев,
Право, плыви ты в Египет.
А то ведь пометит и старость
Наши виски; а потом подберется,
поди, и к бородке
Время, что всех убеляет.
Живи же, пока ты в расцвете!
Александрийский порт и дамбы. Реконструкция
О древнем городе, что был расположен на перешейке между морем и озером, известно не так много. В периметре он составлял 15 километров и был вытянут вдоль дельты Нила, «как хламида» (так писал Страбон). Вдоль канала, соединявшего Александрию с Канопом, были расположены прекрасные сады и усадьбы. Город имел крупнейший порт, через который осуществлялась торговля Египта с миром (хлеб, папирус, ткани, золото, слоновая кость и т. д.) – вплоть до Карфагена и Рима. Порт был поделен на две части молом, а на острове, по приказу Птолемея II, возвели маяк, творение Сострата Книдского (110 метров). На благо мореплавателей его посвятили богам-спасителям. Александрия не только была важным портом, но и играла роль научного центра. Здесь нашли пристанище известные ученые. Архимед большую часть жизни прожил тут, проводя исследования в знаменитом храме муз. В Мусейоне преподавал первый астроном мира Аристарх Самосский, давший гипотезу устройства солнечной системы: Земля и планеты вращаются вокруг Солнца. Тут творили изобретатель паровой турбины Герон и математик Евклид, учивший геометрии. Сказанная им царю Птолемею фраза «нет царских путей в математике» может служить примером того, как ученый должен говорить с правителем. Гиппарх рисовал звездные карты, а Эратосфен подсчитывал длину окружности Земли (ошибся на какие-то 2,5 тысячи километров). Здесь же работал великий ученый Птолемей, проверяя составленный за 300 лет до него Гиппархом звездный каталог. Землю он считал шаром, что до него впервые высказывал Пифагор и подтвердил Аристотель. Тут он написал свой «Альмагест» («Великое математическое построение астрономии в 13 книгах»). И хотя он ошибся, поставив Землю в центр космического мироздания, но в философском смысле эта идея тогда, да и сейчас более понятна и близка землянам, чем то, что до него еще в III веке до н. э. определил Аристарх Самосский, александрийский астроном (вращение Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца вместе с другими планетами солнечной системы). Он создал удивительно точную для его времени карту земного шара. Там были неточности и ошибки. И все же, несмотря на это, та карта была самым полным и детальным изображением мира, доставшегося нам от древних.
В Александрийской библиотеке
Мусейон как научный центр древнего мира, посещаемый учениками многих стран, имел широкие связи. Птолемей использовал не только результаты предшественников, прежде всего Марина Тирского, но и опирался на сообщения из различных мест. Эти наблюдения и факты позволили ему создать всеобъемлющую географическую картину мира. Когда в 1450 году, то есть через 1300 лет, его почти забытые в Европе труды стали известны европейским ученым во всей их полноте (благодаря переводам с арабского), оказалось, что время не очень-то продвинулось вперед и что у этого географа многому можно поучиться. Ему принадлежит немалая заслуга в создании научно обоснованной картины земли.
А. Исачев. Магия (Блудница)
Прообразы университетов возникали не только в Афинах, но в Тарсе, Родосе и, конечно же, в самой Александрии. Последняя затмила достижения некогда блистательных Афин. Столица греко-египетской монархии в эпоху Птолемеев (330–322 гг. до н. э.) стала крупнейшим научно-образовательным центром античного мира. Здесь проживало около 30 тысяч народу. В колоннадах, садах и залах Мусея читались разного рода лекции, шли горячие дискуссии, работали видные ученые. «Много книгомарателей, непрестанно ссорящихся между собой, получают кормление в обильном народами Египте, птичнике муз», – писал о городе язвительный поэт Тимон. Функционировала прославленная Александрийская библиотека, где хранились основные памятники греческой науки и литературы. В середине III века до н. э. Каллимах создал ее библиографию. Библиотекой руководили крупнейшие ученые. К I веку до н. э. на ее полках размещалось порядка 700 тысяч папирусных свитков. Вскоре Александрия становится и законодательницей в книгоиздательском деле. Правда, бумаги, что уже была известна в Китае, тут не изобрели, и книги переписывались от руки. Но не забывайте, что именно римский период истории Египта отмечен самыми значительными успехами на ниве просвещения, наук и философии (30 г. до н. э. – 395 г. н. э.). То было время, когда змеиная красота Клеопатры, «царицы из цариц», что правила восемнадцать лет, уступила место мудрости и познаниям ученых, писателей, философов, поэтов. Русский поэт Брюсов сказал о власти женщины, этой волшебной повелительницы мужчин, едва ли не «всех антониев на свете»:
В деяньях мира мой ничтожен след.
Все дни мои – то празднеств
вереница,
Я смерть нашла, как буйная
блудница…
Но над тобой я властвую, поэт!
Судьба библиотеки такова. Согласно Авлу Геллию, еще греческий тиран Писистрат стал собирать книги и сделал их доступными для всеобщего чтения. После захвата и сожжения Афин этим книжным богатством овладел Ксеркс и переправил книги в Персию. Затем значительное число этих книг было либо разыскано, либо написано вновь (по воле правителей Египта). Библиотеку Птолемеев возглавил географ Эратосфен. К сожалению, все это интеллектуальное богатство (900 тыс. книг) сожжено во время первой Александрийской войны (48 г. до н. э.), и не по «какому-либо злому умыслу, а совершенно случайно». К слову сказать, на протяжении примерно ста лет правители династии Птолемеев будут стараться вернуть в Египет все, что ранее было захвачено и вывезено персами (сначала Ксерксом I, а затем Дарием I и Артаксерксом III). Ведь когда египтяне попытались выйти из состава Ахеменидской державы (486–484 гг. до н. э.), Египет потерял, как и Вавилония, статус «царства личной унии» и стал уязвимым для грабежей и репрессий. Персы, по словам Диодора, захватили в египетских храмах, помимо множества серебра и золота, священные тексты. Собирание книг приобрело в эллинистическом Египте огромные масштабы, не только потому, что папирус был тут гораздо дешевле, а значит, и изготовление книг обходилось не так дорого, но и по причине стремления греков, осевших в Александрии, Пергаме и Антиохии, сохранить следы дорогой им культуры – обычаи, праздники, ритуалы, книги. Птолемею II Филадельфу удалось даже купить библиотеку Аристотеля.
Клавдий Птолемей
На первое место выходят ученость, образованность. Тенденция в высшей степени показательна. Уже в III веке до н. э. именно ученость, которую ранее Гераклит Эфесский и Демокрит если и не осуждали, то относились к ней настороженно, а также начитанность становятся главными критериями достоинств человека. Деметрий Фалерский, ученик Теофраста, занимавшийся Мусейоном в течение 10 лет, выделялся образованностью. Поэт Каллимах (310–240 гг. до н. э.), вставший во главе Мусейона после Деметрия (тот попал в немилость и умер в ссылке), был, по словам Страбона, «ученым больше, чем кто-либо другой». Ученость становится в известных кругах едва ли не главной чертой эпохи.
