Сюзанна Масси - Земля Жар-птицы. Краса былой России
Дягилев нашел свое призвание. Не будучи профессионалом ни в одном из видов искусства, он был способен на глубокое понимание всего талантливого. Сергей обладал незаурядными организаторскими способностями и удивительным умением обнаруживать новые дарования. Он мог воспламенить любого, даже самого равнодушного, своим заразительным энтузиазмом.
При создании нового журнала, также получившего название «Мир искусства», была поставлена цель — знакомить читателей с творчеством новых русских художников, развивать художественный вкус публики и предоставлять ей свежую информацию об искусстве разных стран. Сергей Дягилев разработал проект обложки журнала, определил его формат и задал наступательный тон его публикациям. «Мир искусства» был первым российским художественным журналом столь высокого полиграфического качества. На его издание не жалели средств: журнал печатался на прекрасной бумаге с превосходными репродукциями. Дягилев и Философов предложили старинный шрифт времен Императрицы Елизаветы. Бакст ночи напролет трудился вместе с печатниками, делая набор и макет журнала.
Как правило, встречи редакционной коллегии проводились в квартире Дягилева, за его большим обеденным столом. За угощением и вином высказывались различные идеи. В этих застольях всегда прислуживала няня Дягилева, морщинистая крестьянка неопределенного возраста, нянчившая Сергея с момента его рождения. Реформу 1861 года, освободившую ее от крепостной зависимости, она искренне осуждала и то и дело ворчала по поводу «новомодной чепухи». Всем сердцем преданная семье Дягилева, она очень яростно защищала ее интересы. Сергей огорчал, сердил и поддразнивал ее, но затем обычно награждал поцелуем — и няня боготворила его. Все ее обязанности сводились к тому, чтобы заваривать и разливать чай после обеда и по вечерам. Во время редакционных собраний она сидела за самоваром и угощала всех чаем с вареньем. Старая няня была такой неотъемлемой частью обстановки этой комнаты и всей жизни группы, что в 1905 году, когда Бакст писал портрет Дягилева, он изобразил ее сидевшей в глубине комнаты с бесстрастным выражением лица.
«Мир искусства» не просуществовал и двух лет, когда Мамонтов разорился, а Тенишева, встревоженная дурной славой группы, лишила редколлегию своей поддержки. В то время Валентин Серов писал портрет Николая II. Это произведение — один из наиболее правдивых портретов члена царской семьи, когда-либо созданных художниками, — стало одной из лучших его работ. Дягилев со свойственной ему смелостью попросил Серова обратиться к Императору с просьбой субсидировать их журнал. Николай II согласился и выделял ему ежегодно по десять тысяч рублей до начала русско-японской войны, разразившейся в 1904 году. Затем журнал пришлось закрыть, так как при таком роскошном оформлении он не оправдывал расходов на публикацию.
За шесть лет своего существования «Мир искусства» показал на своих страницах все лучшее, что было в художественном наследии и в творчестве современников. В своих редакционных статьях Дягилев задавал тон: «Одно из главных достоинств нашего времени — умение распознать индивидуальность под любой личиной, в любую эпоху. Творец лишь красоту должен любить. Кощунственно навязывать идеи…». Поскольку идеалом группы провозглашалось единство всех искусств и ее участники ощущали их живую взаимосвязь, они посвятили немало страниц прикладному искусству, крупным русским мастерам художественных промыслов и художественным изделиям древней Руси. Для той эпохи была характерна тенденция, нашедшая свое наиболее полное выражение в Абрамцево и Талашкино, — привносить художественную эстетику в конструирование мебели, отделку интерьеров и украшение простых вещей. Талантливый художник Михаил Врубель расписывал балалайки, отделывал печи и камины майоликой, писал фрески в гостиницах. В «Мире искусства» была опубликована статья о пасхальных яйцах, выполненных выдающимся ювелиром Петером-Карлом Фаберже; печатались статьи Метерлинка, Грига («Моцарт и мы»), Ницше («Вагнер в Байрейте») и Рескина; Кандинский присылал корреспонденции из Мюнхена, а Грабарь, написавший о Пикассо и Матиссе, прислал материалы и репродукции из Парижа. В «Мире искусства» увидели свет стихи Бальмонта, Брюсова и Блока, а в одном из номеров появился похвальный очерк об американских миллионерах, создавших художественные коллекции. Почти в каждом номере выступал Александр Бенуа. Его блестяще написанные статьи принесли ему славу одного из виднейших в России историков искусства. Журнал пробуждал интерес к сохранению памятников архитектуры российской столицы. В 1898 году в Петербурге гастролировала оперная труппа Мамонтова. Театральные постановки и восхитительные костюмы и декорации, созданные ведущими художниками, обсуждались на страницах «Мира искусства». Издатели высказывали и отстаивали идею о необходимости привлечения художников к оформлению спектаклей. Огромное внимание уделялось в журнале вопросам книжного оформления и книжной графики, что было новаторством и по своей значимости вряд ли уступало нововведениям в сценографии. Билибин, Лансере и Добужинский, одним из учеников которого был молодой человек по имени Марк Шагал — все они создавали иллюстрации для журнала. В последний год существования «Мира искусства» Дягилев предлагал Чехову стать одним из его соиздателей.
Каждый год «Мир искусства» устраивал выставки, на которых представлялись лучшие художественные произведения того периода. На первой выставке картины художников Бакста, Александра Бенуа, Головина, Врубеля, Левитана, Нестерова и Репина соседствовали с работами Дега, Пюви де Шаванна, Уистлера и многих других европейцев, отражая состояние современной художественной мысли. На выставках имелся также раздел прикладного искусства, где демонстрировались вышивки и гончарные изделия из Абрамцева, хрусталь Рене Лалика из Франции и витражи Л. К. Тиффани из Америки.
Самой значительной из всех выставок той поры была историко-художественная выставка русского портрета 1705–1905 годов, которую Дягилев организовал сам с отличавшим его чувством стиля. Ранее он написал блистательную монографию о художнике восемнадцатого века Дмитрии Левицком и очень увлекся портретной живописью. В процессе организации этой ретроспективной выставки Сергей Дягилев неутомимо ездил по всей стране, говорил с губернаторами провинций, посещал имения, уговаривая хозяев разрешить ему порыться в старых вещах на чердаках и в подвалах, где он и находил портреты. Терпеливо, энергично и увлеченно он убеждал людей предоставить на выставку образцы мебели и другие предметы обихода. Чтобы возродить атмосферу великого прошлого, он выбрал эффектное место для проведения выставки — торжественный Таврический дворец, построенный Екатериной II для Потемкина, в то время пустовавший. Каждый из трех тысяч экспонатов, — картин, скульптур и предметов прикладного искусства — был представлен в гармоничном окружении, позволившем отразить разные периоды и стили двух столетий российского величия. Бакст спроектировал оформленный скульптурами прекрасный зимний сад с зелеными трельяжами во французском стиле. Бенуа и Дягилев развешивали картины. Николай II был покровителем этой выставки, императорская семья прибыла на открытие, и в честь Дягилева устроили банкет. За обедом он выступил с речью, в которой произнес удивительные пророческие слова: «Мы — свидетели величайшего момента подведения итогов в истории, во имя новой и неизвестной культуры, которая будет создана нами, но нас же и сметет».
Период со дня коронации Николая II в 1896 году и до большевистской революции был временем таких блестящих достижений в искусстве и науках, что его называют «Серебряным веком», или «Русским ренессансом». Всплеск творческой активности коснулся политики, философии и других наук, небывалый подъем царил и во всех видах искусства. Деятельность «Мира искусства» в начале двадцатого века вызвала к жизни целый ряд новых художественных направлений. Возникло созвездие новых журналов по искусству — «Весы», «Художественные сокровища России», «Золотое руно» и «Аполлон» — журнал, публиковавший произведения всех талантливых поэтов и писателей новых направлений символизма и акмеизма, а также статьи и заметки о ведущих художниках. Полки книжных магазинов были переполнены, а читающая публика с таким энтузиазмом покупала книги, что хорошо известные авторы вроде Чехова зарабатывали своим писательским трудом достаточно, чтобы приобретать имения; поэт Александр Блок получал пять рублей золотом за строчку. Любовь русских к поэзии была так сильна, что восторженная публика буквально осаждала популярных поэтов. Стихи Блока и многих других поэтов знали наизусть не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и повсюду в провинции.
Бурные литературные дебаты развернулись на страницах журналов «Гриф» и «Скорпион». Вдохновленные деятельностью «Мира искусства», Вальтер Нувель и его друзья сформировали общество, проводившее вечера современной музыки, и познакомили петербуржцев с произведениями Дебюсси, Франка, Равеля, Шенберга и Прокофьева. Философов начал выпускать журнал под названием «Новый путь», в котором обсуждались, в частности, религиозные и мистические идеи современных философов Соловьева и Бердяева.
